Дитя Феникса. Часть 2 - Барбара Эрскин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Настоятельница с лицом белым, как ее плат, молитвенно сложив руки, переходила от монахини к монахине и подсчитывала, сколько из них было ранено. Чудом никого не убило.
Изабелла, подойдя к несчастным, хотела предложить им свою помощь, но в этот момент рядом с ней остановилась настоятельница. Окинув принцессу долгим взглядом, она спросила:
– Где вы были? Вас ведь не было в церкви?
Пальцы Изабеллы были перепачканы чернилами, в правой руке она комкала обломанное перо. Даже под пылью, которая покрывала ее всю с головы до ног, было видно, что и плат, и ряса ее выпачканы чернилами.
– Я была в своей келье, мать настоятельница, я там писала. – Она все еще не оправилась от потрясения, и признание вырвалось непроизвольно. – Что это было? Что случилось?
– Думаю, это было землетрясение. – Настоятельница поджала губы. – Я читала о таких вещах. Они являются знаком крайнего нерасположения Господа к нам, грешным, знаком того, что он хочет сурово покарать злых и непослушных. – Она воздела руки к небу и продолжала: – Только вчера я получила еще одно предупредительное письмо от епископа. Он пишет, что мы не идем больше праведным путем, что мы забыли об исполнении устава монастыря, и будем за это наказаны. Он пишет, что Господь не одобряет нашего поведения и что я должна быть строже. И вот теперь мы получили знамение. – Она упала на колени прямо на осколки стекол и черепицы и, рыдая, начала молиться. Другие монахини последовали ее примеру и, осенив себя крестом, опустились на колени рядом с ней. На западе, позади церкви, кровавая луна медленно погружалась в тучи, и бледное, словно заплаканное солнце начало подниматься из предрассветного тумана.
В тот же день монахини устрожили говенье: надели власяницы, отпустили прислугу. Настоятельница объявила, что они должны удвоить подвиги благочестия во время поста и отныне не будет никакого огня в камине, никаких лишних покрывал, никакого вина и разговоров. И никакой связи с мирянами.
Изабелла, как и другие женщины, перепуганная до смерти, сожгла свое недописанное письмо к Элейн, принеся его в жертву на алтарь благочестия вместе с другими благами. Еда и дорогие покрывала были отданы бедным. Монахини целиком посвятили себя молитвам и посту. Откуда им было знать, что смятение и ужас перед Господним знамением испытали не они одни. Ужасом была объята вся Южная Англия и Уэльс. Не ведали они и того, что недавно перестроенный собор Святого Давида обрушился и что король Англии Генрих Третий повелел своим подданным повсюду молиться; а кое-кто уже предсказывал конец света.
IIРоксбург. Февраль 1247
Александр хохотал от души:
– Бог разрушил Лондон и потряс Англию до основания! Надеюсь, Генрих, вняв предупреждению свыше, проведет весь следующий год на коленях!
Затащив малютку Джоанну к себе на колени, он спросил Элейн:
– Ты не узнавала, был ли причинен ущерб твоему имуществу и землям на юге? И если был, насколько он велик?
Элейн пожала плечами. Она наблюдала, как король играл с ее дочуркой. Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Думаю, тебе надо об этом позаботиться, Элейн, – сказал он неожиданно строгим голосом.
Она выдержала его взгляд, но заметила печаль в его глазах. Сердце ее упало.
– Ты хочешь сказать, что я должна уехать?
Король кивнул.
– Мари все знает. Меня удивляет, что нам удавалось так долго скрывать твое пребывание здесь. Но теперь ей стало все известно. Не хочу, чтобы ты была опозорена перед лицом трех королевств.
Любовники встречались не чаще чем раз в неделю, а иногда он уезжал, и тогда разлуки становились более долгими. Во время своих свиданий они никогда не говорили о Мари, но всегда ощущали ее присутствие.
– Я не боюсь за себя! – воскликнула она.
– Знаю, любовь моя. Но я боюсь за тебя, – ласково сказал он. – Предоставь мне строить мои отношения с Мари, как мне удобно. Сейчас я должен уехать на запад. Я все еще не отказался от мысли купить у Норвегии западные острова и таким образом навсегда покончить с флотилиями непокорных лордов. Я обязан укреплять западные границы моего королевства. Но пока меня не будет, тебе лучше уехать. Я позову тебя назад очень скоро.
Если он уедет, без его защиты жизнь Элейн, останься она Роксбурге, будет висеть на волоске. Мари ясно дала это понять. Пойти на это Элейн не могла. Но умолять его не ехать было бессмысленно. Она поднялась с подушек, разложенных вокруг камина, и, подойдя к Александру, взяла девочку на руки.
– Я вернусь? Ты обещаешь? – Она закрыла глаза, ожидая ответа, надеясь, что он не заметит, как пусто стало у нее на душе от его слов.
Александр улыбнулся, и его улыбка сказала больше, чем если бы он на ее глазах разразился рыданиями.
– Обещаю, – ласково улыбнулся он.
Король, легонько потянув Джоанну за ручку, заставил Элейн приблизиться к нему. Тогда он зарылся лицом в платьице на животике у девочки и дунул ей в пупок, словно этим действием он подкрепил обещание, данное ее матери. Малютка залилась смехом от удовольствия.
Пройдясь по комнате, он повернулся к Элейн и сказал:
– Я хочу сделать тебе подарок.
– Не нужен мне никакой подарок! – Она произнесла это с сердцем, чем выдала себя. Он понял, как она обижена и как ей больно. А она тут же укорила себя за то, что ответила, как капризная девчонка.
– Нет, нужен. – Александр вдруг повеселел. – Это сделали для тебя, по моему заказу. Смотри. – Он достал из бархатной сумки, прикрепленной к его кожаному поясу, что-то завернутое в кусок ткани. – Разверни.
Элейн опустила девочку на пол и приняла сверточек из его рук.
– Мне ничего не надо, кроме твоей любви, – сказала она упрямо.
– Она всегда с тобой. Всегда. – Он взял ее руки в свои. – Но я не могу все время быть рядом с тобой. Поэтому пусть эта вещица, как часть меня, будет с тобой всегда. Это наш общий амулет, ниточка, которая будет связывать нас, как бы далеко мы друг от друга ни находились.
Она подняла на него глаза и улыбнулась.
– Но я тебя еще увижу? – Ей так хотелось, чтобы он успокоил ее, сказал, что они еще будут вместе. Где-то над ними витала невидимая тень. Элейн с дрожью ощущала ее присутствие.
– Ты увидишь меня. Это слово короля.
Она долго смотрела ему в глаза, а затем, успокоенная, стала разворачивать подарок. По его весу и форме она догадывалась, что это украшение.
Сначала по ее пальцам потекла, выскользнув из обертки, тонкая золотая цепочка; к ней была прикреплена золотая подвеска, украшенная эмалью и усыпанная алмазами. Элейн ахнула.
– Какая дивная вещь!
– Не догадываешься, что это такое? – Он ждал, пока она рассматривала его подарок.
– Это похоже на орла, взмывающего из пламени.