Ловушка желаний. Как перестать подражать другим и понять, чего ты хочешь на самом деле - Люк Берджис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоже, все вокруг твердят нам: «Подражай мне, но не слишком». Подражание всем льстит, но чрезмерное копирование кажется угрожающим.
И скоро вы поймете, почему.
Это самая техническая глава книги. Здесь мы заложим основу понимания самых важных аспектов миметической теории.
Во-первых, мы увидим, как по-разному влияют на желание те, кто находится на значительной социальной дистанции от нас (знаменитости, литературные герои, исторические фигуры, возможно, даже наши начальники), и близкие люди (коллеги, друзья, друзья по социальным сетям, соседи или те, с кем мы знакомимся на вечеринках).
Когда существует значительная разница в статусе, наши модели живут в некоем Селебристане. Жителями Селебристана являются Брэд Питт, Леброн Джеймс, Ким Кардашьян и основатели «единорогов» (стартапов, оцениваемых в миллиарды долларов). Эти люди живут в иной вселенной – вселенной желания. Их желания вряд ли войдут в контакт с моими. Нас разделяет социальный или экзистенциальный барьер.
Конечно, различия не всегда бывают такими очевидными и драматическими. Управляющий директор инвестиционного банка, по мнению аналитика, живет в Селебристане. Мирянин то же самое думает о священнике, подпевка – о рок-звезде, слушатели – о Тони Роббинсе, даже младший брат о старшем. В Селебристане живут модели, которые находятся вне нашей социальной сферы. Они влияют на наши желания, но у нас нет возможности хоть как-то соперничать с ними в этих желаниях.
Мы ощущаем угрозу со стороны людей, которые хотят того же, что и мы. Те же, кто этого не хочет, нам не угрожают. Спросите себя: кому вы больше завидуете? Джеффу Безосу, самому богатому человеку мира? Или кому-то из своей сферы, может быть, даже из вашего офиса, потому что этот человек обладает теми же способностями и работает столько же, сколько и вы, но занимает более высокую должность и зарабатывает на 10 тысяч долларов в год больше? Скорее всего, вы завидуете именно ему.
Это объясняется тем, что соперничество – это функция близости. Когда людей отделяют от нас время, пространство, деньги или статус, мы не можем всерьез конкурировать с ними – слишком уж разные у нас возможности. Мы не ощущаем угрозы от моделей Селебристана, потому что им нет до нас дела, и они не принимают наши желания, как собственные.
Есть и другой мир, где большинство из нас проводит значительную часть жизни. Назовем ее Фрешменистаном. Люди здесь находятся в тесном контакте, и невысказанное соперничество очень распространено. Мелкие различия усиливаются. Модели, которые живут здесь, занимают то же социальное пространство, что и их подражатели.
Слова, поступки и желания других обитателей этого мира сразу же влияют на нас. Мы чувствуем себя первокурсниками (freshman), стремящимися занять определенное положение и выделиться среди тех, кто находится в той же ситуации. Конкуренция не просто возможна – это норма жизни. Сходство между соперниками делает конкуренцию странной.
В этой главе мы поговорим о том, почему подражание различается по виду и качеству. Все зависит от среды, в которой оно происходит. Я научу вас понимать, как люди подпадают под влияние определенных моделей, как модели искажают реальность и почему миметическое желание настолько опасно во Фрешменистане.
СЕЛЕБРИСТАН
Рене Жирар называл модели Селебристана внешними медиаторами желания. Они из своего мира влияют на желания обычного человека. С точки зрения подражателей, эти модели обладают особым качеством жизни.
В Селебристане живут партнеры мечты, по крайней мере до тех пор, пока вы в реальности не встретите человека, о котором мечтаете. Они живут в неприкасаемой социальной сфере, которая делает их недосягаемыми. Знаменитости, которые соглашаются прийти на выпускной бал, очень милы, но все понимают, что школьнице никогда не соблазнить такого человека всерьез. Этот странный недостижимый мир определяется одной фразой: «не твоего круга».
В Селебристане всегда существует барьер, отделяющий моделей от подражателей.5 Их отделяет от нас время (потому что они мертвы), пространство (потому что они живут в другой стране или не присутствуют в социальной сфере), социальный статус (миллиардер, рок-звезда, член привилегированного класса).
Джулия Чайлд – модель для миллионов людей, которые хотят довести свои кулинарные способности до совершенства. Авраам Линкольн – модель для многих политиков. Поскольку оба мертвы, они занимают в Селебристане постоянное место. Они никак не могут войти в наш мир и стать нашими соперниками.
И это показывает нам важную особенность моделей Селебристана: поскольку угроз или конфликтов нет, им часто подражают свободно и открыто.
В 1206 году 24-летний Франческо Бернардоне, происходивший из богатой купеческой семьи, разделся догола на центральной площади родного города, передал свою дорогую одежду отцу и отрекся от наследственных прав. И следующие 800 лет сотни тысяч людей следовали пути святого Франциска Ассизского. Они приносили радикальные обеты бедности, подражали его истовой религиозности и носили такие же простые коричневые рясы. На данный момент в мире насчитывается около 30 тысяч монахов-францисканцев. А в 2013 году бывший кардинал Буэнос-Айреса Хорхе Марио Бергольо стал 266-м Папой Римским и принял имя Франциска – явный сигнал о намерении подражать святому Франциску Ассизскому и заботиться о бедных.
Святые становятся моделями Селебристана (людьми, достойными подражания) только после смерти. Никого не объявляют святым при жизни. То же относится и к Залу славы профессионального спорта – там нет ни одного спортсмена, который все еще продолжает выступать. Люди становятся настоящими легендами, когда уходят с арены или умирают, потому что это переводит их в другое экзистенциальное пространство.
Некоторые модели закрепляют гражданство Селебристана особым образом: они скрывают свою идентичность, чтобы усилить нашу заинтересованность. Бэнкси, Дж. Д. Сэлинджер, Стэнли Кубрик, Елена Ферранте, Терренс Малик и Дафт Панк скрывались
