Властелины Рима. Биографии римских императоров от Адриана до Диоклетиана - Антология

IV. (1) Раз мы начали говорить о его строгости, следует сказать, что существует множество свидетельств скорее о его жестокости, чем о строгости. (2) Прежде всего, тех воинов, которые силой отнимали чтонибудь у провинциалов, он распинал на кресте в тех местах, где они провинились. (3) Он даже первый придумал такого рода казнь: ставил громадный столб высотой в восемьдесят и сто футов и осужденных на казнь привязывал к нему, начиная с верхнего конца бревна и до нижнего, — у нижнего конца разводил огонь; одни сгорали, другие задыхались в дыму, иные умирали в разнообразных муках, а иные — от страха. (4) Иногда, сковав вместе по десяти человек, он приказывал топить их в проточной воде или в море. (5) У многих дезертиров он отсекал руки, другим перебивал голени и подколенные чашечки и говорил, что оставленный в живых искалеченный преступник служит лучшим примером, чем убитый. (6) Когда он вел войско и вспомогательный отряд без его ведома, по распоряжению своих центурионов, перебил три тысячи сарматов, беспечно расположившихся на берегах Дуная, и возвратился к нему с огромной добычей, причем центурионы надеялись получить награду за то, что они, имея очень небольшой отряд, перебили стольких неприятелей, тогда как трибуны бездействовали и даже ничего не знали об этом деле, — Авидий велел схватить этих центурионов и распять на кресте, применив к ним вид казни, предназначенный для рабов, — чему до него не бывало примера. Он сказал, что могло бы случиться так, что там была бы устроена засада и тогда пропало бы всякое уважение к Римскому государству. (7) Когда в войске возник крупнейший мятеж, он вышел обнаженный, прикрытый одним только набедренником, и сказал: «Пронзите меня, если смеете, и добавьте к нарушению дисциплины преступление». (8) Все присмирели, так как он внушал к себе страх тем, что сам не устрашился. (9) Этот случай сильно поднял дисциплину в римском войске, а на варваров нагнал такой страх, что они стали просить у Антонина, который был далеко, мира на сто лет. Они увидели, что по приговору римского полководца осуждены на казнь даже те, кто победил незаконно.

V. (1) О многих жестоких мерах, принятых Кассием против своеволия воинов, рассказано у Эмилия Партениана, который написал историю всех лиц, стремившихся к тирании, начиная с самых древних времен. (2) Он подвергал наказанию розгами на площади или казнил посреди лагеря, отрубая голову тем, кто этого заслуживал, а многим отсекал руки. (3) Во время походов он запрещал воину иметь при себе чтонибудь, кроме сала, солдатских сухарей и винного уксуса, а если находил чтолибо другое, то подвергал роскошествовавшего тяжкому наказанию. (4) Об этом сохранилось следующее письмо божественного Марка к своему префекту: (5) «Я поручил Авидию Кассию сирийские легионы, утопающие в роскоши и усвоившие нравы Дафны;[187] Цезоний Вектилиан, как он сам написал мне, убедился в том, что все легионеры моются в теплых ваннах. (6) Думаю, что я не сделал ошибки, если ты знаешь Кассия, человека Кассиевой строгости и дисциплины. (7) Ведь воинами можно управлять только при помощи строгой дисциплины. Ты знаешь стих, написанный хорошим поэтом и часто всеми повторяемый: „Римской державы оплот — мужи и обычаи предков“.[188] (8) Ты только обильно снабди эти легионы провиантом, который, я уверен, не пропадет даром, если я хорошо знаю Авидия». (9) От префекта Марку: «Правильно ты решил, мой владыка, что назначил Кассия начальником сирийских легионов. (10) Ведь для воинов, поддавшихся греческому влиянию, наиболее полезным является очень суровый человек. (11) Он, конечно, отучит воинов от теплых ванн и сорвет у них все цветы и с головы, и с тела, и с груди. (12) Все продовольствие заготовлено. При хорошем полководце ни в чем не бывает недостатка; при нем немного и требуется, немного и расходуется».

VI. (1) И Кассий оправдал составившееся о нем мнение. Он немедленно велел объявить перед строем и вывесил уведомление на стенах о том, что если ктонибудь опоясанный будет обнаружен в Дафне, то возвратится назад распоясанным. (2) Через каждые семь дней он осматривал вооружение солдат, а также их одежды, обувь и поножи. Он удалил из лагеря все, что способствует изнеженности, и объявил, что если нравы воинов не исправятся, то зимой они будут жить в кожаных палатках. И действительно, они прожили бы так, если бы образ жизни их не стал лучше. (3) Через каждые семь дней происходили военные упражнения всех воинов: они пускали стрелы и производили упражнения с оружием. (4) Он считал прискорбным то обстоятельство, что воины не занимаются упражнениями, тогда как атлеты, охотники и гладиаторы постоянно упражняются; предстоящий воинам труд был бы для них более легким, если бы он стал для них привычным.[189] (5) Итак, подняв дисциплину, он прекрасно вел порученное ему дело[190] в Армении, Аравии, Египте и был любим всеми жителями Востока, а в особенности антиохийцами, (6) которые даже сочувствовали захвату им императорской власти, как сообщает Марий Максим в жизнеописании божественного Марка. (7) Когда в Египте воиныбуколы причинили много бед, они были укрощены им же, как сообщает тот же Марий Максим во второй книге выпущенного им жизнеописания Марка Антонина.

VII. (1) Он объявил себя на Востоке императором, как говорят некоторые, по желанию Фаустины, которая уже не надеялась, что Марк проживет долго, и опасалась, что она одна не сможет защитить своих малолетних детей, и ктонибудь, захватив место императора, устранит с дороги этих малолетних. (2) Другие же говорят, что Кассий — с целью склонить на свою сторону любивших Марка воинов и провинциалов — употребил такую хитрость и объявил, что Марк окончил свои дни. (3) Ведь говорят, что он провозгласил Марка божественным, чтобы смягчить скорбь о нем. (4) Почувствовав себя императором, он немедленно назначил префектом претория того, кто надел на него знаки императорского достоинства. Сам он был убит против воли Антонина войском, которое — против воли Антонина и без его ведома — погубило и Мециана, получившего в управление Александрию и вступившего в соглашение с Кассием в надежде разделить с ним власть. (5) Узнав о восстании, Антонин не очень разгневался и не применил к детям и близким Кассия никаких суровых мер. (6) Сенат объявил Кассия врагом и конфисковал его имущество. Антонин не пожелал, чтобы оно поступило в его частную казну, и вследствие этого оно, по указанию сената, перешло к государственному казначейству. (7) В Риме царил страх. Говорили, что Авидий Кассий в отсутствие Антонина, горячо любимого всеми, кроме прожигателей жизни, прибудет в Рим и — подобно тирану — разграбит его, главным образом, из ненависти к сенаторам, которые объявили его врагом и конфисковали его имущество. (8) Любовь к Антонину проявилась особенно в том, что убийство Авидия вызвало одобрение со стороны всех, кроме антиохийцев. (9) Но сам Марк не приказывал, а лишь допустил, чтобы убили Кассия, так что для всех было ясно, что он пощадил бы Кассия, если бы это зависело только от него.

VIII. (1) Когда Антонину принесли голову Кассия, он не возликовал, не возгордился, но, наоборот, даже скорбел о том, что у него отняли случай проявить милосердие. Он говорил, что предпочел бы, чтобы Кассия взяли живым, чтобы иметь возможность, упрекнув его за забвение оказанных ему благодеяний, сохранить ему жизнь. (2) Когда ктото сказал, что Антонин заслуживает укоров за свою снисходительность по отношению к врагу, к его детям, близким и ко всем уличенным соумышленникам человека, стремившегося к тирании, причем укорявший добавил: «А что, если бы победил тот?» (3) Марк, говорят, сказал: «Не так плохо мы почитали богов и не так плохо живем, чтобы он мог победить нас». Перечисляя затем всех императоров, которые были убиты, он сказал, что имелись причины, по которым они заслуживали быть убитыми, и что ни один хороший император не был так просто побежден тираном и не был убит. (4) Он говорил, что Нерон заслуживал смерти, Калигула должен был погибнуть, Отон и Вителий даже не хотели быть императорами. (5) О [Пертинаксе и][191] Гальбе[192] он думал то же и говорил, что скупость в императоре — ужаснейшее зло. (6) Но ни Август, ни Траян, ни Адриан, ни его отец не могли быть побеждены теми, кто поднимал восстания, хотя таковых и было много, и они погибли вопреки воле государей и без их ведома. (7) Антонин сам просил сенат не принимать суровых мер против участников отложения; в это же время он просил не подвергать казни в его правление ни одного сенатора, чем и снискал себе величайшую любовь; (8) наконец, когда очень небольшое число центурионов подверглось наказанию, он приказал возвратить сосланных.

IX. (1) Антиохийцев, которые стали на сторону Авидия Кассия, Марк не наказал;[193] он простил и их, и другие города, которые поддерживали Кассия. Хотя вначале он сильно разгневался на антиохийцев и отменил у них зрелища и много других привилегий города, но впоследствии он все это им вернул. (2) Детям Авидия Кассия Антонин [Марк] подарил половину отцовского имущества, причем дочерей наделил золотом, серебром и драгоценными камнями. (3) Дочери Кассия Александрии и зятю его Друенциану[194] он предоставил право свободно передвигаться, куда они пожелают. (4) И жили они не как взятые у тирана заложники, а как люди сенаторского сословия, в полной безопасности. Он запретил даже в ссоре попрекать их несчастьем их дома и осудил некоторых людей, которые дерзко обращались с ними. Он даже сам препоручил их мужу своей тетки. (5) Тот, кто желает знать эту историю во всех подробностях, пусть прочитает вторую книгу Мария Максима о жизни Марка, где он рассказывает о том, как правил Марк, уже оставшись один после смерти Вера. (6) Именно тогда Кассий и поднял восстание, как видно из письма Марка, посланного Фаустине. Вот его копия: (7) «Вер писал мне правду об Авидии, что тот желает быть императором. Я думаю, ты слышала, что сообщали о нем вестовые Вера. (8) Приезжай в альбанскую усадьбу, чтобы с согласия богов, переговорить обо всем. Не бойся». (9) Отсюда ясно, что Фаустина ни о чем не знала; между тем как Марий, желая очернить ее, утверждает, что Кассий присвоил себе императорскую власть при ее содействии. (10) Существует и ее собственное письмо мужу, где она побуждает Марка сурово наказать Авидия. (11) Копия письма Фаустины Марку: «Завтра я сама спешно выеду в альбанскую усадьбу, согласно твоему приказу. Но я убедительно прошу тебя, если ты любишь своих детей, самым суровым образом расправиться с этими повстанцами. (12) И полководцы, и воины привыкли действовать преступно, если их не подавить, то они сами будут подавлять».