Русская смута XX века - Николай Стариков

Он ушел в подполье, на нелегальное положение перешел и капитан Джордж Хилл. Обоим в тот раз удалось благополучно вырваться из России и вернуться в Англию. Дальше снова настала пора чудес. На этот раз – дипломатических. Арестовав послов Англии и Франции, большевики совершили акт произвола международного масштаба. Перчатка брошена в лицо двух сверхдержав того времени. На дворе сентябрь 1918-го – до краха Германии ровно два месяца, а это значит, что англо-французы уже без пяти минут победители в мировой войне. Все уже практически решено. Они не просто сверхдержавы, а вместе с США – единственные сверхдержавы. Вот этим-то махинам нанесено страшное оскорбление. Да и какую прекрасную шумиху можно устроить! Узурпаторы и мучители русского народа только на словах за мир, а на деле нарушают все мыслимые законы. Можно припомнить большевикам все их грехи: и свержение Временного правительства, и незаконный разгон «Учредилки». Их странные декреты можно смешать с грязью и вывалять в мусоре. Наглый произвол!

Покарать извергов рода человеческого! У большевиков в руках информационных козырей нет: связь между покушениями и Брюсом Локкартом не доказана, Сидней Рейли и вовсе не пойман. Отмываться Ленину будет нечем.

Можно всеми силами навалиться на большевиков и принести идеалы свободы народам России. Войска Антанты уже находятся на территории России. Но вместо эскалации конфликта и педалирования ситуации последовал… пшик. В любом учебнике истории вы прочитаете, что реакция британского правительства на эти крайне враждебные действия большевиков почему-то была очень сдержанной. Оно лишь интернировало Максима Литвинова и направило телеграмму большевистскому правительству, в которой пригрозило репрессиями в отношении Троцкого и Ленина в случае, если жизни британских подданных в России будут в опасности (обратите внимание: опять только Ленин и Троцкий!). И все.

А ведь арестовали не одного Локкарта – чекисты накрыли всю английскую шпионскую сеть. И ведь брали в ЧК не только граждан Туманного Альбиона. Для ассортимента в камеры отправляли и других. Например французов. А советские тюрьмы – это совсем не санаторий. Капитан Эдуард Вакье из французской службы разведки арестован в Петрограде в ночь с 1 на 2 сентября 1918 года. Только через две недели ему удосужатся предъявить обвинения. Они очень тяжелые: заговор против безопасности государства, членство в контрреволюционной организации. Пройдет еще два месяца допросов и вопросов, пока 23 ноября 1918 года большевистский следователь Делафар[93] неожиданно не заявит французу, что Чрезвычайная комиссия не имеет против него никаких обвинений. После этого, раз человек ни в чем не обвинен, его обычно выпускают на свободу. Но только не в советской тюрьме: капитан снова помещен в Бутырку, где просидит еще почти два месяца, до 16 января 1919 года.

Все, что происходило с бравым французским капитаном, называется одним простым словом – издевательство. В таких случаях консул, посольство, правительство страны должны сделать все, чтобы вытащить своего гражданина из тюрьмы. Особенно если он сидит там, будучи невиновным. Представьте себе, какой крик подняли бы «союзные» дипломаты, если бы французского капитана упекли ненароком в каталажку жандармы Николая П. Но молчат французы, молчат и британцы. Хотя в горячке арестов одних англичан чекисты прихватили около двухсот человек, уж половину из них наверняка случайно. Эту тему можно раздувать и раздувать: невинные жертвы большевистских застенков! Но молчат англичане – словно воды в рот набрали. Тише воды и французы. Ведь возмущаясь на уровне официальном, на закулисном они знают – большевики правы. И их удар вполне адекватен состоявшемуся предательству. Однако совсем ничего не делать для своих арестованных нельзя – это будет странно. Поэтому, возмущаясь на словах, на деле британцам и французам приходится просто сотрясать воздух. И готовиться к новым закулисным переговорам.

Сначала решаются самые простые вопросы. При посредничестве нидерландского посланника в Москве начинаются переговоры об обмене Литвинова и 50 его сотрудников на 200 граждан Британии и Франции, захваченных большевиками. Приглядитесь к цифрам: договаривались менять 50 на 200. То есть всех на всех. Британцы действительно отдали всех советских граждан, но чекисты отпустили лишь Локкарта и 130 других иностранцев.

Еще более 60 человек, по определению большевиков, «буржуазные мужчины призывного возраста», были оставлены в Петропавловской крепости и на Лубянке. Те из них, кто выжил, ЧК выпустит на свободу только через год! Так поступают только те, кто уверен в своей силе и правоте. И такие действия вызывают уважение. Смерть капитана Кроми тоже чекистам легко прощена. Зачем нужен Британии резидент, проваливший спецоперацию? Его героическая гибель – это наилучший для всех исход. Кроми и сам это понимал, поэтому и полез на рожон, ведь кроме него никто не сопротивлялся ни в одном посольстве! Он – единственная жертва со стороны «союзников»…[94]

Рассказывая о мощном ударе, нанесенном большевистскими спецслужбами по «союзному» заговору, нельзя не упомянуть о сильной избирательности ленинского гнева. Удары поистине точечные: арестовывают и преследуют только тех, кто, по мнению большевиков, нарушил договоренности и предал Ленина и его соратников. Поэтому арестован Брюс Локкарт. Это под его крылом работал Сидней Рейли. Но дипломата отпустят, а вот участь самого Рейли совсем незавидна. В ходе чекистской операции «Трест», много позже, он будет выманен в Советскую Россию и арестован. Чтобы его английские хозяева не беспокоились, в печати появится сообщение, что британский шпион Сидней Рейли был застрелен при попытке перехода советско-финской границы. На самом деле он жив и активно сотрудничает с ГПУ, делясь опытом и помогая молодой большевистской спецслужбе вставать на ноги. И эта помощь будет столь ощутимой, что британцы заподозрят подвох. Придется Рейли официально умереть еще раз. Чекисты признают, что британский шпион у них, на нем висит заочный приговор по «Делу послов», отменить смертную казнь нельзя. В один из дней 1923 года труп «расстрелянного» Рейли выставляется на всеобщее обозрение на Лубянке. Столь странная демонстрация покойника призвана убедить британскую разведку Ми-6, что больше никаких ее секретов и методик работы чекисты не получат. На самом деле Сидней Рейли проведет остаток жизни в комфорте, но лишенный свободы, под постоянной охраной. Его вклад в формирование ЧК – ОГПУ огромен…

По-разному сложатся судьбы «союзных» разведчиков. Капитан Жак Садуль в вакханалии арестов, последовавших за покушением на Ленина, совсем не пострадает. В Москве находится не только дипломатическое представительство Франции, но и французская военная миссия. Ее сотрудники регулярно отправляли в Париж донесения. Вот одно из них: «12 октября, примерно в 12.30, выходы из здания Екатерининского института, где находилась военная миссия, были заняты агентами ЧК, которые начали первые аресты офицеров и солдат, выходящих из здания. Так, были арестованы капитан Садуль (отпущенный сразу после предъявления специальной карточки), мл. лейтенант Жийанс-Лавернь и примерно десяток рядовых»[95].

Удивительно, что чекисты отпускают французского капитана? Нет, аресты арестами, но переговоры и консультации Ленину с «союзными» спецслужбами надо вести и дальше. А для этого нужен «контактер» и «переговорщик». Чтобы с ним ничего не случилось, и дается французскому капитану такая бумага-карточка, после предъявления которой его всегда сразу отпускают. Но вот беда: как объяснить всем остальным французским военным, которых большевики по-настоящему арестовали, почему Жак Садуль на особом положении? Не расскажешь же им всю подноготную. Конечно, нет. Оттого и возбуждается на Родине уголовное дело против бравого разведчика, чтобы прикрыть истинную подоплеку странной любви советских властей к молодому капитану французской армии. Поэтому и приговорен Жак Садуль заочно к смертной казни во Франции в 1919 году, что годом ранее многие офицеры и солдаты французской военной миссии видели, как он показывал чекистам специальную карточку! А когда он вернется домой в 1924 году, после исполнения задания, после смерти своего визави Ленина, то все обвинения вмиг растают как дым в зале парижского суда…

Покушения и убийства, восстания и мятежи привели Ленина к решению железной рукой выжечь крамолу в стране. Надо показать свою силу и решительность. Партнеры из разведок понимают только язык силы. Всего лишь через пять дней после попытки убийства Ильича, 5 сентября 1918 года, на свет появляется «Постановление СНК о красном терроре». Результатом его стала беспримерная жестокость Гражданской войны и гибель десятков тысяч русских людей. В ответ на решение большевиков расстрельные команды заведут у себя и все белые правительства. Однако если вчитаться в текст «Постановления Совета народных комиссаров о красном терроре», становится понятным, к кому обращаются большевики: «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам».