Адвентюра наемника - Евгений Васильевич Шалашов

— Разумеется! — горделиво вскинулся капитан. — Уж я бы…

— Вот-вот, — поощрительно улыбнулся я рыцарю, перебивая его, и продолжил наставления: — А во-вторых, дорогой рыцарь, вы обязаны внушить стражникам, что кроме вас они не знают иных начальников. Что вы у них за отца, и за мать, и за всех богов, в которых здесь верят. И в-третьих, даже герцог не должен отдавать приказы вашим подчиненным через вашу голову.

— А что делать, если Его Высочество отдаст приказ моим людям? — вытаращился на меня рыцарь.

— Что тут сказать? — развел я руками. — Если Его Высочество лично отдал приказ, придется его выполнять. Но вам обязаны доложить о приказе герцога.

Мысленно я вздохнул. В жизни своей не сталкивался, чтобы владетельная персона — хоть король, а хоть герцог, лично отдавали приказы страже. Это, как бы сказать правильно, невместно для августейшей особы, неприлично спускаться до уровня простого латника. Хотя, чего это я? Пусть живут, как хотят. Похоже, здесь нравы совсем патриархальные. Вон, даже дворец герцога является дворцом лишь по названию, а на вид — огромный каменный комод, с воротами и застекленными окнами, а не бойницами. И никаких тебе архитектурных изысков, вроде химер на стенах, горгулий на крыше, все просто и функционально. Нет даже простой ограды, а не то, что стен или рвов. Его Высочество не боится ни мятежа подвластных вассалов, ни народного гнева? Ну и ну…

— Собственно говоря, у меня плохая новость, — сообщил я, подхватывая капитана стражи под руку и, увлекая его к телеге. Откинув сено, спросил: — Узнаете?

Рыцарь фон Шлангебург всмотрелся в белое лицо, осенил себя крестным знамением и сказал:

— Это Асмус, гонец, отправленный к вам. Кто его так?

Я снова прикрыл гонца и спросил:

— Не возражаете, если отвечу чуть позже? — Рыцарь растерянно кивнул, а я продолжил: — Действительно, нужно отогнать телегу на задний двор, чтобы никто не знал о смерти гонца. Я бы так сразу и поступил, если бы сенешаль не начал шуметь. Как вы считаете, стоит доложить герцогу?

— Разумеется, господин граф, и немедленно.

— А где герцог? — поинтересовался я.

— Его Высочество, он как раз на заднем дворе, занимается лечением, — ответил Шлангебург. — Пойдемте, я вас провожу.

Я кивнул Гневко — мол, оставайся на месте. Поискав глазами возчика обнаружил, что тот выбирается из-под телеги.

— Простите, господин граф, испугался, — смущенно признался Генрик.

Рыцарь, выражая презрение, оттопырил нижнюю губу и покачал головой — он бы такого труса и дня при себе не держал бы. А на мой взгляд, парень занял правильную позицию. Помочь он бы мне не смог, а схлопотать от стражников алебардой — это запросто. Иной раз лучшая помощь, когда не мешают.

Мы с капитаном двинулись вперед, Генрик, держа кобылку под уздцы, следом.

— Герцог, он, часом, не вывих сенешалю вправляет? — поинтересовался я. Мне даже стало немного неловко. Вон, явился, нанес увечье пожилому человеку.

— Нет-нет, — отмахнулся капитан. — Сейчас все увидите. Его Высочество своих подданных лечит.

Лечит, так и пусть лечит. Мой дядюшка, король Рудольф, накладывая августейшую длань на голову болящего, лечил не то золотуху, не то понос. Медикусы за это большие деньги дерут, а государь бесплатно и руку накладывал, и исцелял. Почему бы правителю Силингии не обладать такой же способностью? Только, почему он скрывается? Исцеление следует проводить торжественно, во время праздников, чтобы подданные видели, как государь печется об их здоровье.

Но обогнув дворец, я понял, отчего герцог лечит тайком, без лишнего шума.

Во дворе стояла колонна разновозрастных мужчин и женщин и по очереди подходили к Его Высочеству. Мужчины спускали штаны, женщины задирали юбки, а герцог сосредоточенно наносил им мечом удары плашмя по голым жопам.

Видимо, у меня был такой обалделый вид, что фон Шлангебург хохотнул, но быстро взял себя в руки и шепотом пояснил:

— Его Высочество лечит от нарывов и от чесотки.

Эх, герцогу бы в кавалерию, главным лекарем. Всадники, особенно те, кто ленится мыться, постоянно жалуются, что от лошадиного пота появляется раздражение, всякие прыщи и нарывы.

— Пожалуй, герцог отобьет хлеб у лекарей, — хмыкнул я.

— Нет, — мотнул головой рыцарь, — не отобьет. Его Высочество только те нарывы лечит, что от нечистой силы появляются. Русалка там, укусила, или домовой невзлюбил, когтем поцарапал. И меч у него непростой, а Грам.

— Грам? — переспросил я. Вроде, название где-то слышал.

— Именно так! Этим мечом предок герцога убил Фафнира.

Вот те раз… Предок герцога легендарный Сигурд? А знаменитым мечом, впитавшим кровь знаменитого дракона, нынче лечат от чесотки и от нарывов? Чудеса. Впрочем, в нашей семейной сокровищнице хранится полуистлевший нож, принадлежавший какому-то предку. Душегуб тот еще был, народа ножом порешил порядочно. Отец говорил, что прикосновение ножа ставит на ноги паралитиков.

— Вот, я тоже думаю, не пойти ли и мне к герцогу, — вздохнул рыцарь, но добавил со смешком. — только задницу перед сюзереном оголять неприлично.

— А что, вас русалка укусила? — заинтересовался я.

Русалок я в здешних краях не видел, хотя где бы их мог увидеть? Река в моем имении мелкая, да там еще шойзель сидит, громила. С другой стороны, если мостостроитель уже попробовал всех деревенских девок, то мог и до русалок добраться, а мне не сказать.

— Нет, меня домовой невзлюбил, — вздохнул рыцарь. Повернувшись ко мне, спросил с подозрением: — Граф, вы считаете меня сумасшедшим?

— Почему сумасшедшим? — не понял я. Пожав плечами, сказал. — Мало ли, по каким причинам брауни вас невзлюбил. Хотя и странно. Может, вы его чем-то обидели?

— Фух, я не про это, — выдохнул рыцарь с облегчением. — Я про то, что человек верит в брауни.

— А чего в них верить, не верить, если они есть? — хмыкнул я. — Мой, например, каву готовит, очень вкусную. Мне такой кофе в жизни не сварить. В Швабсонии я бы решил, что с ума сошел, а здесь уже мало чему удивляюсь.

— Да, чему вам здесь удивляться. Вы же нечистую силу из Шварцвальда выгнали.

Я не стал объяснять, что нечистую силу из Черного леса не выгонял, так как ее там не встретил. Девочку мы с цыганами похоронили, было такое.

— Так что у вас с брауни-то произошло? — спросил я у рыцаря.

— В общем, когда я в Силинг приехал, то мне дом отвели. Небольшой, но зачем мне большой, если у меня и слуг-то почти нет? А потом капитаном назначили и, само-собой, я в кабак сходил, отметил с тамошним людом, засиделся, как водится. Не помню, как дома оказался. Утром просыпаюсь — башка, как