Сейф для семейных тайн (сборник) - Светлана Алешина

— Сильно пьет?

— Не то слово. Его даже, кажется, с работы выгнали.

— Да. Пьянство — это ужасно.

Лариса вспомнила своего Евгения. И она прекрасно понимала, что это такое.

Вообще все люди якобы понимают это. Но если сами не сталкивались, то все их домыслы остаются только домыслами. Это надо пережить, чтобы прочувствовать весь ужас до конца. По одним только разговорам не понять.

— Не то слово. Мне кажется, «ужасно» — еще мало сказано. Эти люди уже ненормальные. У них весь смысл жизни состоит только в том, чтобы найти выпить или деньги на выпивку. Не буду говорить про наркоманов. К счастью, судьба меня с ними не сталкивала. Впрочем, вероятно, эти состояния похожи. — Ларина стала вдруг серьезной и отчаянно грустной.

Лариса пожалела ее. А потом и себя. Странно, что люди до сих пор не могут бороться с этой болезнью. Казалось бы, наука столько всего умеет.

— Дашь мне его адрес? — попросила Котова.

— Конечно. Только он не мог убить, — улыбнулась Ларина. — У него интересы другие. Вот если бы отец у него бутылку отнял, тогда еще можно предположить. А так… они даже знакомы не были. Никогда не видели друг друга.

— И все же.

Оля написала на листочке адрес.

Котова попрощалась с ней и вышла на улицу. С неба на самом деле шел снег. Такой мягкий и пушистый.

Глава 11

Лариса села в машину. Что ж. Теперь следует поговорить с Купцовой Натальей Юрьевной. Надо потрясти ее основательно. Нехорошо так водить всех за нос. Тем более когда речь шла об убийстве Ведерского. Так можно скрыть очень многое.

Котова решила ехать на работу к Купцовой. Время как раз обеденное, значит, удастся спокойно поговорить. Если только та не уходит обедать в другое место.

Но делать все равно больше было нечего, и Лариса двинулась в сторону строительной фирмы. Она никуда не торопилась. Наслаждалась неожиданно прекрасной погодой. Если так будет и дальше, то можно и шубы примеривать. Вот Настя обрадуется.

В приемной Лариса первым делом увидела Карину. Девушка подняла на вошедшую женщину глаза и села на стул.

— Здравствуйте, Карина, — поздоровалась Котова. — Я вас чем-то напугала?

— Да нет. Просто так неожиданно.

— Наталья Юрьевна у себя? Я хотела бы поговорить с нею.

— Да. Конечно. Проходите. Вы знаете, какая комната?

— Я помню. Спасибо.

Лариса прошла до кабинета Купцовой и, легко стукнув в дверь, вошла.

— День добрый. — Купцова оторвалась от своих бумаг и посмотрела на Ларису. — Ах, это вы. Проходите, садитесь.

— Спасибо. Я пришла поговорить с вами, Наталья Юрьевна.

— Я уже поняла, — женщина произнесла эти слова с каким-то вызовом. — Только мне по делу добавить нечего. Я не знаю, кто мог убить Семена Александровича.

— Хорошо. Тогда я хотела бы поговорить о вас. — Котова видела, как напряглась Купцова.

— Вы уже все знаете?

— Я не понимаю, почему вы сразу не сказали об этом. Так было бы гораздо лучше и честнее.

— Семен не хотел никому говорить о нас. — Наталья Юрьевна опустила глаза.

— Но его уже нет. Зачем надо было скрывать? Вы же могли предположить, что о вас все равно станет известно из завещания? — спросила Лариса.

— Я не могла такого предположить, — тихо ответила женщина и посмотрела Котовой прямо в глаза. — Я не знала, что Семен упомянет меня в своем завещании. У нас никогда не было об этом разговора. Он даже не намекал. Для меня это такая же новость, как и для вас.

— Ну, допустим, все-таки не такая.

— Мы не жили вместе. Семен купил нам с Кариной квартиру. Помог устроиться ей на работу. Мне помогал, конечно, не без этого. Но никаких разговоров больше. Я его очень любила, и мне было все равно, что нас ждет в конечном итоге. Мне было с ним хорошо. А что еще женщине надо, согласитесь. — В глазах Купцовой заблестели слезы.

— Женщина тоже человек. — Лариса чуть не рассмеялась, произнеся эту фразу. — И хотеть может не только любви. Ведь и жить на что-то надо. И где-то. Кстати, квартира оформлена на вас?

— Нет. Я не хотела этого. Я всеми силами старалась показать Семену, что просто люблю его. И мне ничего не надо. Так что квартира на него. И вот он ее мне оставляет в наследство. Не побоялся досужих разговоров.

— Оказывается, разговоры — это не самое важное в жизни, — философски заметила Лариса. — Мало ли кто что о нас думает. Нельзя опираться на чужое мнение. Надо жить, как хочется душе, чтобы потом не винить себя в упущениях. Люди всегда будут злословить. Уж такая у всякого натура. Но в конечном итоге им глубоко наплевать на других. Каждого интересует только он сам. И все.

— Легко вам так говорить. Простите, я забыла, как вас зовут?

— Лариса Викторовна меня зовут.

— Вы никогда не ошибались, Лариса Викторовна?

— Ну почему? Все мы люди. И нам свойственно ошибаться.

Котова опустила глаза. Было в словах этой женщины что-то такое, что не давало права вмешиваться в ее личную жизнь. Но выяснить требовалось все.

— Есть ли у вас алиби? — спросила Лариса. — Вы ведь были приглашены на день рождения Семена Александровича?

— Да, он пригласил меня. И Карину. Только она не захотела пойти. Хотя ничего особенного в этом никто не усмотрел бы. Она же работает здесь секретарем. А Семен всех наших пригласил. Но дочь не захотела.

— А кстати, — перебила Купцову Котова, — как Карина отнеслась к вашей связи? Она ведь вам говорила?

— Нормально отнеслась. Я женщина не такая уж молодая. Мне мужа найти очень трудно. Тем более хорошего. А тут случилась любовь на рабочем месте. Я от Ведерского поначалу глаз не могла оторвать. Но он как-то так осуждающе на меня посмотрел, что я поняла, нельзя никому ничего показывать. Потому-то остальные и не знали. А Семен потом пригласил меня в театр. Ах да, — вспомнила Наталья Юрьевна. — Карине место хорошее досталось. Она ничего плохого не говорила. Думаю, ей и незачем было говорить. Семен относился к ней более чем хорошо. Но на работе спрашивал по полной. Дочка старалась.

— Понятно. Значит, вы в тот день собирались в ресторан? — напомнила свой вопрос Лариса. — Вы никуда примерно в полдень не ходили?

— Да разве я могу теперь вспомнить?

— А почему нет? Вы постарайтесь, и у вас получится, — настаивала Котова. — Представьте себе этот день. Вы собирались пойти на юбилей. Подарок у вас уже был? Что вы делали, как проснулись?

— Точно, — обрадовалась Наталья Юрьевна. — Подарок был, но я ходила в магазин, чтобы мне его упаковали. Сразу этого не сделала, а потом решила, что, пожалуй, стоит завернуть в красивую бумагу. И где-то, наверное, в полдень, может, чуть позже, я и пошла упаковывать. Здесь недалеко у нас продовольственный магазин. Именно там мне девушка и завернула подарок. Я книгу Семену купила.

— Ну вот видите. Вспомнить не так трудно, как кажется на первый взгляд. Вы не могли бы пройти со мной в тот самый магазин? Мне надо удостовериться, что вы там были. Может, девушка вспомнит точное время. И, кстати, вы тут недалеко, получается, живете. Раз сказали, что магазин рядом.

— Совершенно верно. Надо же. Как это вы так быстро сообразили? — удивилась женщина.

— Ничего удивительного, — Лариса улыбнулась краешком губ. — Просто сопоставила факты. Ну так мы идем?

— Конечно. Если так надо. — Купцова смутилась. Было видно, ей очень неприятно, что Лариса могла предположить, что она убийца.

Женщина ушла одеваться, а Лариса осматривала кабинет. Ничего не изменилось с того раза, как она тут побывала. Из своего кабинета выглянул Нефедов, увидел Котову и очень удивился.

— День добрый. А вы что тут делаете?

— Да вот пришла с Натальей Юрьевной поговорить, — спокойно ответила Лариса.

— Понятно. Как там дело Ведерского продвигается? Есть что-нибудь?

— Пока ничего. Убийца не найден. Да и подозреваемых нет. А у вас как? — набралась наглости Котова. — Вы стали директором или пока этот вопрос решается?

— Решается, — буркнул Виктор Петрович. — Хотя совершенно непонятно, чего раздумывать. Другой кандидатуры все равно нет. Ну не Кондакова же ставить на это место? Он еще совсем молод. И потом, слишком уж он слащавый. И тут помогает, и там. Все хочет успеть сделать. Я, к примеру, терпеть не могу таких слишком расторопных типов. Они кажутся мне неестественными.

— Да? — удивилась Лариса.

— Да. Вроде как он готов сделать все, что требуется, но, с другой стороны, никогда нельзя быть уверенным, что он не сделает что-нибудь по-своему. Слишком инициативный. И потом, нельзя же настолько давать дорогу молодым. Пусть опыта наберется сначала.

— Наверное, в чем-то вы правы, — кивнула Котова. — Опыт никогда не помешает.

— Конечно. Да и какой из него директор? У него на своем месте полно дел. Кто будет этим заниматься, если Кондаков начнет командовать? А обе должности он не потянет, — нравоучительно сказал Виктор Петрович.