Гибельный Клинок - Гай Хейли

Но Банник уже не слушал. Он будет служить на борту «Гибельного Клинка»!

Остальное сказанное Шоланой он пропустил мимо ушей. Он вышел на улицу словно в трансе, сжимая в руках приказ с назначением и медаль. Достав аквилу и шестеренку из-под рубашки, он благоговейно поцеловал оба медальона. Что бы ни сделал он, чтобы заслужить этот шанс на искупление, в глубине души он поклялся, что не подведет Императора.

Аронис-Сити, шестая луна Парагона VI

2103395. М41

Баннику оставалось лишь несколько дней до того, как он обязан был прибыть в Парагонскую военную академию; и несколько месяцев до того, как ему предстоит улететь с родного мира. Сейчас было самое время рассказать обо всем его невесте. Он глубоко вздохнул и содрогнулся. Сказать Кейталер, что свадьба отменяется, было в некотором роде куда страшнее, чем идти на войну. Он собрался с духом и постучал в дверь.

- Заходите! – раздался с другой стороны богато разукрашенных позолоченных дверей резкий голос Кейталер Бейн Ло Туранниген. Двое лакеев в ливреях распахнули двери, позволяя Баннику войти в кабинет Регента клана Туранниген. Она сидела за письменным столом, огромные размеры которого едва позволяли ему вместиться в угол обширного помещения. Портьеры были задернуты, не впуская тусклый свет дня, а камин наполнен горящими поленьями, чей жар изгонял холод Долгой Зимы. С одной стороны от стола стоял управляющий клана Туранниген, тихо читая бухгалтерскую книгу, рядом с ним аугментированный савант что-то бормотал, работая с данными бухгалтерского учета, вокруг него громоздились стопки листов пергамента с распечатками, появлявшихся из устройства на его груди.

Когда Банник вошел в кабинет, Кейталер даже не подняла взгляда от своих таблиц и графиков. На ее стройные плечи была наброшена большая меховая накидка, лицо, как всегда, сосредоточенно нахмурено. Читая и перечитывая бумаги, она постукивала пальцами по кубку с глисом.

- Пришел извиняться?

Подошел слуга принять меховую накидку Банника, но он отмахнулся. Он поискал глазами стул, который не был бы завален стопками документов, но не нашел и, переложив стопку поменьше на пол, придвинул стул к камину настолько близко, насколько позволяла вежливость, и присел.

- Не совсем так, Кейталер… - начал он и запнулся. Он потер лицо, не зная, что сказать. Последняя неделя была просто невозможной. Лицо Тупариллио преследовало его в кошмарах. Он исхудал и побледнел, глаза стали желтыми от недосыпания и вина. Он чувствовал слабость от голода, но аппетита совершенно не было.

Кейталер подняла взгляд и сурово посмотрела на него. Она всегда была суровой, Банник заметил это еще тогда, когда они вместе учились в коллегиуме, еще до того, как смерть отца сделала ее регентом клана и навсегда изгнала из нее все девичье. Но сегодня Баннику показалось, что ее глаза были мягче, в них была заметна боль.

- Я никогда не была о тебе высокого мнения, Коларон, - сухо сказала она. – Ты всегда был распутником, которому интереснее спать с низкородными девками и пропивать богатство семьи, чем делать что-то полезное. И мне жаль тебя. Действительно жаль. Все вы, мужские наследники, такие, отлыниваете от дел, кое-как выполняя указания ваших отцов, пока они не умрут, передав вам наследство, - она горько рассмеялась. – А мы, девочки, сидим дома и ведем себя как хорошие дочери. Хотя ко мне это уже не относится, - она бросила взгляд на груды бумаг в комнате. – Я-то думала, что ты, возможно, немного другой, но увы… Ты такой же пьяный идиот, преисполненный гордыни, как и все остальные. Что там случилось, Тупариллио положил глаз на одну из твоих девок? Он был всего лишь мальчишкой, Коларон, совсем мальчишкой. Ты мог бы просто отшлепать его и послать куда подальше.

- Нет, все было не так… Слушай, давай не будем об этом говорить? Он хотел… Он…

Он не мог сказать ей. Он не хотел вовлекать ее в свою вину. Он махнул рукой, разозлившись на себя.

- Послушай. Я пришел потому, что мне нужно кое-что сказать…

Ее внешнее спокойствие внезапно исчезло.

- Что бы ты ни сказал, это не оправдание! Не оправдание! Я не могу допустить, чтобы мой жених встревал в пьяные дуэли! Варварство! Ты представляешь, насколько это постыдно? Какой позор, что моего жениха называют убийцей родственника! Женщине и так тяжело управлять кланом, а теперь мой будущий муж буйствует как дикий зверь. Я этого не потерплю! Подумать только, я-то надеялась, что ты сможешь справиться с этим! – воскликнула она, указав на кучу документов. – Помочь мне! Как я ошибалась!

Она подчеркнула свои слова, стукнув кулаком по столу. Кубок упал, глис разлился на бумаги и потек на ковер, но она этого не замечала.

- Было бы слишком хорошо надеяться на брак по любви, но с тобой я рассчитывала, по крайней мере, на выгодное партнерство. А теперь из-за своего позорного поведения ты должен заплатить большую компенсацию, альянс под угрозой и финансы обоих наших кланов пострадают. Тебе повезло, что я не разорвала соглашение. Мне нужно, чтобы клан Банник поддержал…

«Она прекрасна», подумал Банник, почувствовав нежность к ней, отчего сам удивился. Возможно, это действительно был бы хороший брак.

- Кейт, - прервал он ее. – Ты права. Я был бы только помехой для тебя.

- Что ты имеешь в виду под словами «был бы»?

- Кейт, прости… Слушай, я не знаю, как это сказать. Я разрываю брачный контракт, - Банник спешил все высказать, прежде чем она сможет прервать его. – Я завербовался в Гвардию, в один из двух новых полков. Я улетаю, как только закончится Долгая Зима. Это не из-за тебя, а из-за того дела… с дуэлью…

«Назови его имя», подумал он, «Скажи, почему он бросил тебе вызов».

Но он не смог.

- Я не могу служить Императору здесь. Я доказал это, ты права. Я буду сражаться в Его битвах, и, если на то будет Его воля, послужу Ему своей кровью и плотью. Прости.

Кейталер изумленно открыла рот, потом закрыла. Ее лицо еще более посуровело.

- Я должен идти. Я виделся с матерью Тупариллио, со своей матерью и тетей, они знают. Я…

- Убирайся, - сказал она.

- Кейт, я…

- Убирайся! – закричала она. Схватив кубок, она швырнула его в Банника. Кубок пролетел мимо его головы, отколов алебастр со стены. Два телохранителя вошли в комнату.

Банник ушел.

Зимний день на улице казался таким же мрачным, как дальнейшие перспективы.

Калидар IV, улей Модулус

3286397. М41

Баннику пришлось ждать еще несколько часов, прежде чем придет его провожатый; сложив вещи в сумку, он сидел у казарм 42-го Парагонского бронетанкового полка на скверно сделанном металлическом стуле. Банник нервничал, сам точно не зная почему: из-за предстоящей встречи с танком или с его командиром Кортейном. Он не хотел разочаровать ни того, ни другого. В детстве он часто представлял, что будет сражаться на борту сверхтяжелого танка, воображая себя героем вроде своего дяди, отправившегося на войну, когда Коларон был еще совсем маленьким. В зале клана стояла статуя – бюст человека, который, как сказал Баннику учитель, командовал сверхтяжелым танком - прославленного человека. Банник часто мечтал, что и он станет таким.

Этот человек был Маркен Кортейн Ло Банник, почетный лейтенант - звание в парагонском стиле, ибо парагонцы, производя машины, особенно почитали их. Служить на борту «Гибельного Клинка» было великой честью для Банника, служить под командованием этого человека, которым он восхищался – еще большей честью, но Банник чувствовал, что не заслуживает этой чести, и поэтому сидел здесь со смесью страха и восхищения. Он бы посмеялся над таким капризом судьбы, если бы не был так взвинчен. Как бы ни увлекался он азартными играми и дуэлями, предполагалось, что он никогда не попадет на войну, и вот все-таки он здесь. Все благодаря Тупариллио. Мысли закружились в его голове, и он, ожидая провожатого, задумался о недавнем поражении на Костовальских равнинах и исчезновении своего сводного брата Каллигена.

Казармы были расположены в помещениях бывшего продуктового склада на пятом этаже под поверхностью, недалеко от госпиталя, где лечился Банник. Солдаты жаловались, что их поселили слишком далеко от их машин, но сейчас это была далеко не самая важная проблема, волновавшая Банника и многих его коллег. После боя в казармах нижних чинов осталось много пустых коек, опустело и много офицерских комнат.

Комната Каллигена тоже была пуста. Было трудно найти хоть кого-нибудь, кто бы знал, что случилось с ним – слишком много солдат и офицеров полка были убиты или ранены. Банник искал, пока не наткнулся на толпу солдат, собравшихся у списка потерь, приколотого на стене столовой. Протолкнувшись сквозь толпу, Банник стал проглядывать список, и увидел то, чего боялся.

«Каллиген, Лазло Ло Гратимер, 2098231, лейтенант, пропал без вести»