А в Ростове снова дожди - Юлия Бузакина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он остановил мотоцикл у обочины. Снял шлем, помог это сделать Вике.
Она спрыгнула в золотые колосья пшеницы и улыбнулась.
– Смотри, Вова, почти село! Вон в те пышные розовые тучи! – она с восторгом коснулась его руки. – Как же это красиво!
– Ты красивее, – заулыбался он и привлек ее к себе. Она подняла на него свой взгляд и тут же утонула в его серых глазах. Он легко коснулся губами ее губ. Потом еще, уже увереннее.
Она больше не смущалась. Обвила его шею руками и подалась навстречу. Казалось, она искала его всегда. Желала его каждой клеточкой своего тела. Хотела быть рядом. Еще никогда Вика не испытывала ничего подобного.
Поцелуи в поле золотой пшеницы, в лучах заходящего солнца. Веселый смех, бесконечное селфи вместе, ровно до тех пор, пока солнце не угасло совсем, и на дорогу не опустился полумрак. Снова поцелуи, уже более настойчивые и откровенные. Его горячее дыхание обжигало шею. По коже бежали мурашки, и безумно хотелось продолжения этого соблазнительного сумасшествия.
– Поехали на левый берег? Найдем ресторанчик, поужинаем, – едва переведя дух, хрипло проговорил Владимир и шагнул в сторону мотоцикла. С ней все сложнее держать себя в руках. Когда ее целуешь, голова идет кругом. Безумно хочется уложить ее прямо в пшеницу, лаская, освободить от одежды и бесконечно наслаждаться упругим девичьим телом.
– Поехали, – Вика с сожалением одернула малиновую блузку, поправила волосы и шагнула вслед за ним. Внутри все горело от желания. Время, проведенное с ним, было наполнено соблазном и страстью. Касаясь ее, он разжигал в теле жажду, и она еще не знала, как ее утолить. От неведения жажда становилась еще нестерпимее.
На левом берегу ночная жизнь била ключом. Из многочисленных ресторанов лилась громкая музыка, аппетитно пахло жарящимся на мангалах мясом и дымом. Они припарковались возле «Аверона». Нашли свободную беседку, заказали шашлык, нарезку из овощей, свежий лаваш, вино для Вики.
– Ты хорошо водишь, – придвигая к себе бокал полусладкого белого вина в ожидании заказа, похвалила его она.
– Хочешь, и тебя научу? – Владимир открыл бутылочку шипящей минеральной воды и плеснул себе в стакан.
– Я безнадежна, – махнув рукой, рассмеялась Вика. – На курсах вождения я разбила бампер учебной машине. После этого мама запретила мне прикасаться к рулю.
– Да, ладно! – насмешливо фыркнул Владимир. – Тебе просто попался неудачный инструктор! Вот увидишь, я спокойно научу тебя водить машину!
– Не стоит. Иначе твою новую тойоту ждет та же участь, что и автомобиль моего инструктора… – смеясь, покачала головой Вика.
– Поспорим? – с азартом вскинул бровь он.
– На что?
– Если за следующую неделю я научу тебя водить, ты испечешь для меня пирог!
– Испеку? – растерялась Вика. – Я никогда не пекла пироги.
– Придется научиться, – развел руками Владимир.
– А если пирог пригорит? Или получится сырым? – заволновалась она. В ее семье было принято заказывать еду из ресторана. Стоять у плиты считалось ненужной тратой времени и ресурсов. Этим мог заниматься разве что Егор, когда ему становилось скучно.
– Ну, так потренируйся, – Владимира разбирал смех. – В свободное от работы время найди в интернете рецепт и пеки.
– Это же сложно… Очень сложно.
– Не сложнее, чем водить машину, поверь мне. – Надо же, впервые в жизни ему попалась девушка, которая считала готовку чем-то запредельно сложным.
Официант принес горячее мясо и лаваш.
– Как вкусно пахнет! – счастливая от того, что они, наконец, сменят тему, потянулась к еде Вика.
– Я готовлю шашлык намного лучше, – снисходительно посматривал на принесенное мясо Владимир.
– Ты просто хвастаешься! – фыркнула Вика и принялась за еду.
– Запомни этот вкус, – подмигнул ей он. – Очень хорошо запомни. Чтобы потом ты не говорила, что я хвастаюсь.
– Запомню, не переживай, – улыбнулась она.
Музыканты в углу ресторана запели одну из песен Михаила Круга. На левом берегу репертуар не менялся с тех самых девяностых. Шашлык, водка, вино рекой, бандитский песни и веселые танцы местного бомонда до самого утра, будто гуляют в последний раз. Иногда, конечно, в дорогие рестораны заезжали целые делегации – в основном сотрудники фирм и банков, празднующие корпоративы или дни рождения. Еще появлялись залетные романтики, такие, как Вика и ее спутник.
– Хочешь, поедем ко мне? – нежно коснулся ее руки Владимир.
Вика вздрогнула. Все очарование момента угасло.
Вот и приблизились к той опасной черте, за которую она никогда не ступала. По спине пополз липкий страх. Согласиться, притворившись опытной любовницей? А если он поймет, что у нее никого не было? Она обманет его, и он не сможет ее простить. Подумает, что ей нужны от него обязательства и будет еще хуже. Сказать правду прямо сейчас? Вероятнее всего, он испугается ответственности и их отношения закончатся…
Мысли роились в кружащейся от вина голове одна за другой, и никак не удавалось зацепиться хотя бы за одну из них.
– Вик, ты что? На тебе лица нет, – насторожился Владимир. – Я что-то не так сказал?
– Все так, только… – сжимая влажные от волнения ладони, она все же решила сказать правду. Сейчас или никогда. Или он откажется от нее, или останется.
– Только что? – он внимательно посмотрел на свою спутницу и вдруг резко вспомнил болтовню бабушки после лишней дозы шампанского на фестивале.
– Понимаешь, у меня… не было никого… – стало так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю, но она нашла в себе силы поднять голову и посмотреть ему в глаза. – Если тебя это не пугает, то я готова поехать к тебе.
Владимир сглотнул и тоже почувствовал, как липкий страх пробирается под рубашку. Бабуля-то, оказывается, не промах. Все сразу подметила, как оно есть. А он посмеялся над ней тогда. Только смеется тот, кто смеется последним. Вот и сел в лужу. Пригласить ее к себе?! Он готов взять на себя ответственность за все вытекающие последствия? Нет! Об этом не может быть и речи! Она – избалованная мамина дочка, оставшаяся в городе из скуки и вредности. Ему придется жениться на ней! Конечно, бабуля этого и хотела, но пожилые люди все со странностями. С него хватит и одной трагедии! Он не готов снова рисковать своими чувствами.
– Пугает, да? – губы красавицы
