Лабиринты Волшебного мира. Том 2. Аты, баты, гравилаты - Юрий Кузнецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока капитан втолковывал матросу основы атлантологии, яхту попутным ветром несло прямо на высокий обрывистый берег острова. В одном месте он неохотно расступился, оставив по бокам на страже два мыса-волнореза, и приоткрыл мореплавателям ослепительной красоты бухту: скалы из трехцветных каменных жил; брызги береговых водопадов, образующих арку-радугу над главными океанскими воротами Атлантиды.
Гавань была полна таких старинных кораблей, каких Талл и Кетцаль, сколько ни шатались по морям, по волнам, никогда ни видывали. Разве что только на потемневших от времени гравюрах в портовых тавернах!
В сторону города, возвышающегося перед ними на холме и блистающего золотом многочисленных ворот и башен, прямо от бухты был проложен широкий канал.
– В город? – предложил капитан.
– В город! – согласился матрос.
Лавировать по каналу между другими многочисленными судёнышками и лодками под парусом было непросто. Поэтому капитан решил включить двигатель, хотя бы на самый тихий ход. Но всё равно вид яхты, двигающейся со спущенными парусами и без вёсел, стал привлекать к себе всеобщее внимание. Их окликали, им махали руками, на них, как на диковину, показывали пальцами.
Пройдя канал и нависающий над ним мост с золочёными башнями-арками по краям, яхта попала во внутреннее водное кольцо, опоясывающее город. Пока они дошли до холма, на котором находились здания дворца и храма, опоясанные крепостной стеной, Джеймс насчитал ещё целых два земляных вала и два обводных канала. За последним каналом обнаружился каменный пирс, напротив которого в стене располагались золотые ворота.
Катамаран пришвартовался к пирсу. Капитан и матрос высадились на берег. Они и глазом не успели моргнуть, как оказались в каменных объятьях высоченных белокурых и голубоглазых воинов-меченосцев. Наш нехилый островитянин, пожалуй, не уступил бы им в силе, но капитан Талл остановил готового было броситься в драку Кетцаля:
– Ещё не вечер, Кус, ещё не вечер! Тебе же не привыкать сидеть за решёткой! Посидим – увидим, кто виноват, и что делать! А подраться мы всегда успеем!
Перелётные призраки
– У-у-у! У-у-у! – завыл кто-то в вязком кладбищенском тумане.
– О-о-о! О-о-о! – застонал кто-то в ответ под одной из ближайших могильных плит, словно жаловался, что не может выбраться из-под земли.
– Ух ты, как здорово! – одобрил обладатель первого голоса, за разговором вылепив из тумана некое подобие человеческой фигуры. – Можно подумать, что тебя и в самом деле могильной плитой придавили!
– Тебе-то легко туман туда-сюда гонять! – с плаксивой ноткой отозвался второй собеседник из-под земли. – А ты попробуй землю заставить разговаривать! Ох как непросто!
– У каждого свои сложности! – примирительно согласился Уух, давая понять, что и его талант тоже не в щепках найден.
– Давай ко мне наверх? Скоро полнолуние! Двинем на «Лунную поляну», она уже, наверно, на всех наших на крыта?
Вместо ответа над могилой появилась пара голубых огоньков. Покружив в воздухе в поисках приятеля, они двинулись к сгустку тумана. Слившись в единое целое, призрак поплыл вдоль кладбища.
Вскоре путь преградила небольшая, но непролазная роща. Многолапые древесные чудища цепко держали оборону. Они едва-едва не раздергали продирающийся сквозь них сгусток тумана на сотню маленьких призраков. Светлячки с трудом успевали уворачиваться от так и норовящих выколоть их веток. Борьба сопровождалась оханьем, уханьем и скрипучим треском, похожим на стон срубленного дерева, падающего на землю: – И-и-х-х! И-и-х-х!
– Что-то ты, Иих, сегодня развоевался! – пожаловался Оох. – Так ты всех гостей распугаешь!
– Распугаешь вас, как же! – проскрипел Иих. – Хоть по кусочкам, но до «Лунной поляны» доберетесь…
И впрямь, оставив на ветках клочья тумана, призраки всё-таки пробрались в середину рощицы. Там оказалась небольшая, на удивление аккуратно подстриженная, как английский газон, полянка. По сравнению с окружающими её всклоченными кустами, она радовала глаз как аккуратная лысинка интеллигента рядом с неухоженными шевелюрами бродяг. В центре лужайки аккуратно свернулся клубочком округлый камень-валун с плоским верхом. Это потайное местечко и именовалось среди завсегдатаев кладбища «Лунной поляной».
Симбиоз приятелей из светлячков и тумана встретило такое одобрительно-приветственное завывание, что любому сразу же стало бы ясно: «Да, этих ребят здесь знают и уважают!»
Если бы кладбищу полагалась часовенка с колоколенкой, то ей сейчас самое бы время отбить двенадцать ударов, означающих наступление полночи.
– Самое время, – мысленно облизнулся Оох.
Уух плотнее сбил в кучу остатки своего туманного одеяния. Ветер пронзительно взвыл в ветвях. Деревья, как по команде, взмахнули сучьями: – «И-и-х-х!»
Облака, до сих пор нависающие над верхушками деревьев и почти соприкасающиеся с кладбищенским туманом, взмыли, как испуганное вороньё. Полная луна залила полянку своими призрачными лучами.
Призраки потянулись навстречу лунному свету, вбирая его всеми фибрами причудливых тел. Одурманенный лунным светом, Оох даже не заметил, как его светлячки покинули расплывшуюся от удовольствия фигуру Ууха. Они поднимались всё выше и выше…
– Эй, приятель! – окликнул его пришедший на минутку в себя Уух. – Очнись! А то как в прошлый раз будет!
Оох испуганно огляделся и метнулся к земле. Он хорошо помнил, как в прошлый раз его унесло куда-то к черту на кулички. Стоило многих трудов вернуться назад, на родное кладбище!
– Так мы с тобой от безделья скоро станем настоящими хроническими лунатиками! – сокрушённо простонал Оох.
– Станешь тут, если на всю Ирэну не осталось ни одного человека! – поддержал своего напарника Уух. – Не амфибий же пугать! Так они ничего не боятся.
– А помнишь, бывало… – призраки дружно и горестно всхлипнули, вспомнив прежние золотые времена. Ничто человеческое было им не чуждо!
Как и людям, призракам свойственно было забывать плохое и приукрашивать прошлое. Завсегдатаи кабачка могли бы припомнить друзьям несколько серьёзных неудач! Ну, например, безуспешные попытки запугать старого Ола, прапрадеда известного учёного.
Чего греха таить, старик любил иногда хлебнуть лишнего! Тогда ему и море было по колено! Ирэнец отправлялся домой прямиком через кладбище. Не один раз, устав плутать в темноте и тумане, он преспокойно укладывался спать где придется. И тогда его мощный храп вливался в хор призраков, безуспешно пытающихся охами и ухами разбудить и напугать неустрашимого пьяницу.
– Живых нужно бояться, а не мертвых! – любил говаривать старик своим знакомым, когда они удивлялись такой его призракостойкости.
Ирэнец как-то раз даже пожалел Ууха, разглядев, что под покровом савана нет… скелета. Ему ведь и самому частенько случалось наутро обнаруживать потерю той или иной части своего туалета: шляпы, сапог ли.
Всего скелета у призрака действительно не было. Как говорится, чего нет, того нет! Но зато имелся замечательный череп, который служил предметом постоянной зависти его приятеля.
– Как же так! – не переставал сокрушаться по этому поводу Оох. – Глаза есть, а вставить их некуда!
Иногда Уух, пребывая в хорошем настроении после какой-нибудь удачной проделки, позволял светлячкам Ооха немножко побыть в глазницах своего черепа. Но это только растравляло душу несчастного призрака.
– Лучше и не вспоминать про старые добрые времена! – простонал Оох. – Давай лучше подумаем, чем бы нам таким стоящим заняться?
– Чем тут займёшься, если пугать некого! – ухнул Уух. – Так можно совсем квалификацию потерять, выть и то разучишься! Хоть бы Ол, праправнук старика, появился. Этот всезнайка живо бы разъяснил, куда все подевались!
– Да-а, Ол – это голова! – с завистью протянул Оох.
– Да ты, никак, на его череп глаз положил! – ухмыльнулся Уух. – Небось, ждешь не дождешься, когда он свернет себе шею в одном из своих рискованных приключений и его похоронят рядом с прапрадедушкой!
– Да я совсем в другом смысле! – стал оправдываться Оох, только укрепив в Уухе уверенность в своей правоте. – Я просто хотел сказать, умный человек, этот Ол! Если честно, у Ви череп гораздо красивей…
– Что верно, то верно! – согласился Уух непонятно с чем. – Ты знаешь, я иногда от нечего делать подслушивал, что Ол рассказывал о Земле. Ну, той планете, которую учёный изучал!
– Кстати, о хронических лунатиках, – вспомнил Уух, – он говорил, там встречается камешек, ласточным камнем называется. Его, как будто, находят в гнездах ласточек…
– Что еще за ласточки такие? – удивился Оох. – Лампочки видел… А ласточки? Нет, не припомню!
– Вот заладил! – рассердился Уух. – Здесь – помню, здесь – не помню! Это у тебя провалы в памяти начались от злоупотребления лунным светом! Ласточки – это птички такие земные, шустрые и хвост вилочкой. Так вот, черный ласточный камень как раз и помогает от «лунного страдания», лунатизма, то есть. Я думаю, это как раз то, что нам с тобой нужно!
