Мобилизационная экономика. Может ли Россия обойтись без Запада? - Максим Калашников

Такие фонды создаются прежде всего для создания будущего, для подготовки к тем временам, когда нефти больше не будет. Эти деньги нормальный народ должен пускать на развертывание производств. Невозможно вытащить Россию из цивилизационного (а отнюдь не только экономического) кризиса, ежегодно отдавая на Запад деньги, которых хватило бы на постройку трех-четырех суперавианосцев с ядерными двигателями.

Потому нужно накопленные миллиарды долларов и евро превратить в рубли. Надо эмитировать вчетверо большее число рублей, нежели сии резервы. И очень умело ввести их в экономику, избегая инфляции. Это — усовершенствованная технология немецких МЕФО-векселей, «промышленных денег». Все это надо совместить с созданием полноценной, суверенной банковской системы страны.

Во всех нормальных экономиках предприятия делают инвестиции в свое развитие, взяв кредиты в банках— на долгие годы и под низкие проценты. Так, как это происходит на Западе и в Китае. Так было и в СССР, где граждане клали свои сбережения в сберкассы под 3 % годовых— и не изымали этих денег подчас десятилетиями.

Именно сильную банковскую систему для индустриализации и развития страны создавал Иосиф Сталин.

Но вот беда: несмотря на обилие банков в РФ, они — безобразно маломощны.

Возьмем информацию на 2009 год. Читаю в «Коммерсанте» («Кризис сменился болезнями роста», 25.01.2010 г.): 77 % банков РФ не в состоянии выдать ни одного кредита больше десяти (10) миллионов долларов. То есть это — не банки по сути своей, в лучшем случае— кассы и центры микрокредитования. Средняя величина активов банков Эрэфии — 0,7 миллиарда долларов. В крохотной Чехии — 5,6 млрд. Ровно в восемь раз больше! В Польше — 5,4 млрд в среднем. А уже в Англии банки— это 66,4 миллиарда долларов активов в среднем!

По состоянию на 2007 год активы всего банковского сектора РФ составляли 338,79 млрд долларов. Повторяю — ВСЕХ банков РФ. «Гигантский» Сбербанк— это всего лишь около 87 миллиардов «у. е.».

Всего один английский банк «Барклейз» в 2007 г. имел активов на 1 триллион 586 миллиардов долларов, вчетверо превосходя всю банковскую систему беловежской Расеи. Всего один «Ситибанк» в США располагал активами в 706 миллиардов долларов.

«Индастриэл энд Коммершиал Бэнк оф Чайна» (КНР) — это 675,4 млрд долларов. Один — как полторы банковские системы РФ.

Всего один инвестиционный государственный фонд Германии «KfW»— это 401,4 млрд долларов (Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. «Государственный внебюджетный инвестиционно-кредитный фонд». Москва, «Научный эксперт», 2008 г., с. 23).

По сути дела, в РФ нет банковской системы. Кредитоваться русским промышленникам и инноваторам сегодня практически негде! То, что есть, — это маленькие расчетно-кассовые конторы и мелкие кредитные заведения, по мощности уступающие иному муниципальному банку в США. Расейские «реформаторы» построили «капитализьм» без банковской системы, где невозможно взять большой низкопроцентный кредит под серьезный инвестиционный проект. Сбербанк имеет предел — не более 1,6 млрд долларов кредиту «в одни руки». «Крутой» «Банк развития», созданный при Путине— это всего лишь жалкие 10 млрд долларов. Понятно, почему банки РФ хилы: «элита» просто вывозила деньги из страны, а частных вкладчиков мало: граждане РФ слишком бедны и не очень верят в надежность бело-сине-красных банков. Печальный опыт, знаете ли, есть. Предприятия РФ вынуждены за кредитами ходить на Запад. И когда этот источник в 2014 году иссяк из-за санкций Запада, все повалилось к чертовой матери. Большие низкопроцентные кредиты стало неоткуда брать!

И это же обрекает РФ на гибель в будущем. А для развития нужны именно «длинные деньги»!

О том же самом пишут и авторы солидного журнала «Эксперт» (№ 3, 2010 г.). Читаем статью А. Ивантера, С. Розмировича и М. Рубченко «Поможем, только не деньгами». Они прямо пишут: несмотря на принятие более или менее внятной антикризисной программы правительства, не решена проблема «длинных денег». Предлагается туфта — пенсионные и страховые средства. Но в РФ пенсионная система сама нуждается в закачке средств. Страхование жизни — в зачатке. Да — добавлю сам — эти институты не проводят нужной национальной политики инвестиций. Ну, были бы деньги у пенсфондов и страховщиков, куда б они их вложили? Да в сырье.

Что еще? Остаются распродажа акций стратегических предприятий иностранцам да выпуск облигаций— проектных и инфраструктурных.

У меня вопрос: а зачем удалять гланды через задний проход, да еще и автогеном? Неужели нельзя совместить выпуск облигаций — и эмиссионный механизм, как более оперативный и действенный? Тем более что ВВП наш недомонетизирован как минимум вдвое?

Так что, читатель, на банковскую систему в ее нынешнем виде никакой надежды нет: дать кредиты предприятиям под инвестиции она не в состоянии. Чисто физически!

Вот почему у русских остается один-единственный путь для запуска «мотора экономики» — эмиссия. Очень умная и высокоточная. В рамках ублюдочного монетаризма решения проблемы инвестиций в РФ просто не существует. Ради создания экономики национальной пользы необходимы и первый Пятилетний план развития страны, и создание аналога РФК— Реконструкционной финансовой корпорации США в 1933–1937 годах. Но это — отдельная тема.

Мы не заменяем худо-бедно работающих в РФ экономических механизмов. Мы можем выстроить свои структуры поверх них! Это касается и эмиссионных механизмов, и необходимого банковского строительства. Не нужно принудительно закрывать и укрупнять мелкие лавочки. Но надо создавать систему из нескольких мегабанков со штучным отбором в них персонала и с большой ликвидностью— вполне реальный путь.

Повторяю, мы сегодня сами должны строить свою финансовую систему. Не оглядываясь на Запад. Тем более что он в финансовом плане показал свою исчерпанность и нас учить права лишился. У него заканчивается столетний цикл игры с необеспеченными «бабками», начатый с созданий Федрезерва в 1913-м. А значит — плевать нам на каноны монетаризма. Выход из кризиса в рамках монетаристской модели невозможен!

Судите сами. Чтобы поднять экономику, необходимо предпринять два совершенно несовместимых, взаимоисключающих (с точки зрения идиотов-монетаристов) шага. Нужно одновременно нарастить расходы государства и снизить налоги. Расходы нужны для того, чтобы профинансировать локомотивные проекты развития и спасти страну от безработицы (так всегда поступали и поступают в США). А снижение налогов необходимо для того, чтобы реальный сектор мог работать, чтобы промышленники и предприниматели могли вкладывать деньги в технологическое переоснащение предприятий, в передовые разработки и заодно — платить своим работникам достойные жалованья.

Итак, тупой монетаризм эту проблему решить не может. Он умет либо снижать налоги и резать госрасходы, либо увеличивать податное тягло, наращивая и траты казны. В то же время американцы, столкнувшись с кризисами 1929 и 2008 годов, этот монетаризм выбросили на свалку и пошли указанным нами путем.

Что предлагается в рамках «Калашников-плана»? Применить прием контролируемой эмиссии рублей, переведенных в форму «непилимых» и неконвертируемых в доллары промышленных векселей. Аналог— практика Яльмара Шахта в Германии 1930-х годов (векселя МЕФО). Эти эмитированные «промденьги» впрыскиваются в конкретные, тщательно отобранные проекты-тягачи экономики, затем (когда будут созданы новые товары и услуги) обмениваясь на обычные рубли. То есть новые деньги появляются на рынке тогда, когда под них уже есть обеспечение.

Германия в тридцатые годы, стремясь скрыть от всего мира процесс перевооружения своей армии, создала еще и второй, «теневой» бюджет, расходуя его тайно. Это придумал финансовый гений Гитлера — доктор Яльмар Шахт. Чтобы лишние деньги не выплескивались на рынок, он придумал векселя МЕФО — «промышленные деньги». Итак, получив заказ на производство «мессершмиттов», скажем, завод брал у государства не привычные деньги, а МЕФО, которыми мог расплатиться с поставщиками моторов, алюминия, плексигласа и т. д. Каждый вексель МЕФО должен был пройти цепочку из нескольких предприятий-индоссантов. А по выполнении заказа векселя вновь оказывались в руках государства, которое затем рассчитывалось настоящими деньгами с участниками работы.

То есть деньги появлялись в экономике тогда, когда товар был уже произведен.

Понятно, что пример этот специфичен. Гитлеровцы пускали средства «теневого бюджета» на вещи непроизводительные и чисто затратные — на оружие. Но представьте себе схему, где такие МЕФО— промышленные деньги тратятся не на военные заказы, а на производство и строительство вполне прибыльных вещей.

Что мы делаем? Разрабатываем план того, что нужно произвести и построить ради экономического рывка страны. Предположим, это — автономные экономичные системы для энерго— и теплоснабжения домов, предприятия по строительству зданий из пенобетона (себестоимость жилья здесь — не выше 250 долларов за квадратный метр по сравнению с пятьюстами нынче). Здесь же— новые гражданские самолеты и энергоблоки для АЭС, новые быстровозводимые дома на передовых технологиях, которые с охотой купят миллионы желающих. Мы строим все это, используя аналог МЕФО. А настоящие деньги отдаем предприятиям, когда все эти системы, блоки, самолеты и дома появляются на рынке, начиная приносить доход.