Хрупкое сердце - Бонкимчондро Чоттопаддхай

Как он хорош! Как сложен! Какой голос! Разве есть другой такой на свете? И он говорит: найди мне Кундо! Нашел кому это сказать! С каким удовольствием я дала бы ему по носу. Но это все пустяки! Такие штуки к добру не приводят! Всю жизнь я молилась господу богу и теперь не могу отдать Кундо Дебендро! Даже от одной этой мысли все кипит внутри! Нет, я постараюсь сделать так, чтобы Кундо никогда не попала к нему в лапы! Но как это сделать? Если ее вернуть в дом Дотто, то Дебендро никогда не видать ее! Сколько ни переодевайся — хоть вишнуиткой, хоть принцессой, — в тот дом тебя и на порог не пустят! Да, лучше всего вернуть ее туда. Но сейчас она не пойдет, сейчас она и слышать об этом не захочет. А если все начнут ее звать: «Милая, хорошая», придут за ней, тогда, может, и пойдет.

И еще, есть у меня одно желание. Поможет ли мне бог? Утереть бы нос Шурджомукхи! С божьей помощью все сделать можно. Почему я так на нее сердита? Ведь она ничего плохого никогда мне не делала, наоборот, любила меня и всячески помогала. Отчего же я не люблю ее? Сказать? Шурджомукхи счастлива, я несчастна, вот отчего я не люблю ее. Она богата, я бедна, она госпожа, я служанка. Вот отчего я не люблю ее. Вы возразите: господь бог сделал ее богатой, она в этом не виновата. Отчего же ты завидуешь ей? И тогда я отвечу: господь бог сделал меня завистливой, чем же я виновата? И все же причинять ей зло — низко, и я не хочу, но если зло для нее — добро для меня, почему же я должна отказываться от него? Кто не желает себе добра?.. Надо все взвесить. Мне нужны деньги, я не могу больше жить в служанках. Откуда их взять? Где можно еще достать денег, как не в доме Дотто? А достать их можно лишь одним путем. Все знают, что Кундо нравится Ногендро-бабу, сейчас он во власти ее чар. Человек он богатый, пожалуй, следует решиться. Помешать ему может только Шурджомукхи. Но если они поссорятся, Ногендро-бабу не станет прислушиваться к ее словам. Значит, надо их поссорить.

Итак, бабу будет изо всех сил молиться на Кундо. Кундо глупа, а я умна. Я быстро приберу ее к рукам. На этом можно будет как следует заработать. Только подумать немного, и я смогу заставить Кундо все делать так, как мне захочется. Ведь если Ногендро-бабу окажется во власти чар Кундо, то станет игрушкой в ее руках. А Кундо должна стать игрушкой в моих руках. Вот тогда мне наверняка кое-что перепадет. Если для этого придется бросить службу, я пойду и на это. Что только не делает Дурга[36]!

Итак, я отдам девчонку Ногендро, но не сразу. Сначала некоторое время я буду ее прятать. Любовь крепнет в разлуке. Если Ногендро надолго разлучить с Кундо, он станет любить ее еще сильнее. А когда ему станет совсем невмоготу, вот тогда-то я и покажу Кундо. Ну, если это не сломит счастье Шурджомукхи, значит, оно действительно прочное. А пока я займусь Кундо. Только для этого придется отправить бабушку в Камаргхата, иначе скрывать Кундо будет невозможно».

Наметив такой план, грешница Хира приступила к его осуществлению. Под каким-то предлогом она отправила бабушку в деревню Камаргхата к родственникам, а сама с большими предосторожностями оставила Кундо в своем доме.

«Какой замечательный человек Хира! — думала Кундо, ежеминутно испытывая на себе ее заботу и доброту. — Даже Комола меня так не любила, как любит она».

Хира ссорится. Ядовитое дерево цветет

Итак, Кундо должна целиком подчиниться воле Хиры! Но это не все! Надо еще сделать так, чтобы Шурджомукхи стала бельмом на глазу Ногендро. Именно с этого следовало начинать. И Хира направила все свои усилия на то, чтобы разорвать ту единую нить, которая связывала сердца супругов.

Однажды утром грешница Хира пришла в господский дом и принялась за свою обычную работу. В доме Дотто находилась еще одна служанка по имени Коушолья. Коушолья постоянно завидовала Хире, так как та считалась главной служанкой и пользовалась особой милостью госпожи.

— Сестра, — обратилась к ней Хира, — сегодня мне что-то нездоровится, ты не заменишь меня?

Коушолья боялась Хиры и потому не могла не согласиться.

— Что же поделаешь, иди! Одному хозяину служим. Если тебе нездоровится, я сделаю все, что надо.

Хира только этого и ждала; ей нужно было услышать хоть что-нибудь в ответ на свой слова, чтобы найти зацепку и затеять скандал.

Она откинула голову назад и закричала:

— Ишь, обнаглела как! Я тебе покажу, как ругаться!

— Что ты говоришь? — удивилась Коушолья. — Когда я ругалась?

— «Когда я ругалась?» Что ты сказала о моем здоровье? Что я, при смерти, по-твоему, что ли? Она мне сочувствует! Чтобы люди сказали, смотрите, мол, какая добрая! Пусть тебе нездоровится!

— Пусть, — согласилась Коушолья. — Чего ты так сердишься? Все умрем когда-нибудь, Яма никого не забудет, ни тебя, ни меня...

— Пусть он тебя вспомнит в первых своих словах[37]! Ты умираешь от зависти! Чтоб ты умерла от нее! Чтоб тебе провалиться, чтоб ты подохла, подохла, подохла, подохла! Чтоб тебе ослепнуть!

Терпенье Коушольи лопнуло.

— Чтоб тебе ослепнуть! — завопила она. — Чтоб тебе провалиться! Пусть тебя не забудет Яма! Проклятая! Сто болезней на твою голову!

В искусстве браниться Коушолья превзошла Хиру и Хира, потерпев поражение, пошла жаловаться хозяйке.

Если бы в это время кто-нибудь внимательно присмотрелся к ней, он не увидел бы на ее лице и следа гнева, напротив, в уголках ее губ притаилась усмешка. Но не успела она переступить порог комнаты Шурджомукхи, как лицо ее запылало гневом, и она тотчас же пустила в ход богом данное женщинам оружие, а именно — слезы.

Шурджомукхи рассмотрела «поданную жалобу» и вынесла справедливое решение — виновата Хира. Однако по настоянию Хиры Шурджомукхи сделала легкое внушение Коушолье, но для Хиры этого оказалось недостаточно.

— Если вы не прогоните эту женщину, я уйду от вас, — заявила она.

Шурджомукхи рассердилась:

— Это уж слишком, Хира! Ты ведь первая затеяла ссору. Ты виновата, и ты же хочешь, чтобы ее уволили? Я не могу допустить подобную несправедливость. Если хочешь, уходи сама, я тебя не держу.

Хира только этого и ждала.

— Хорошо, я уйду, — сказала она и, заливаясь слезами, отправилась на половину хозяина.

Хозяин был один.

— Почему ты плачешь, Хира? — спросил он, увидев ее заплаканное лицо.

— Велите рассчитаться со мной.

— Что такое? — удивился Ногендро. — Что случилось?

— Меня уволили... Меня уволила госпожа.

— Что ты натворила?

— Коушолья меня оскорбила, я пожаловалась. Госпожа поверила ей и уволила меня.

Ногендро засмеялся и покачал головой: