Именем Усамы бен Ладена: Секретное досье на террориста, которого разыскивает весь мир - Ролан Жаккар

Январь 1980 г. Угнетенный афганский народ создает, после довольно трудных переговоров между соперничающими группировками, Исламский альянс сопротивления. В феврале 1980 г. по-настоящему мобилизовала свои силы мировая общественность, однако произошло это только после того, как в Кабуле был похищен и убит американский посол в Афганистане. Американский президент Джимми Картер вводит экономические санкции против СССР и начинает оказывать беспрецедентную помощь афганским боевикам. В 1981 г. сопротивление окрепло с избранием нового президента, Рональда Рейгана, который заключает с Пакистаном и Саудовской Аравией международный альянс, чтобы эффективно, но тайно вооружать муджахидов. Пакистан становится центром сопротивления Москве, а США открыто поддерживают… джихад. Сам директор ЦРУ Вильям Кэйси отвечал за поставку оружия и боеприпасов афганским боевикам-исламистам!

С 1983 г. военную и финансовую поддержку афганским боевикам оказывали в первую очередь Саудовская Аравия, США и Пакистан. Другие страны, такие как Марокко, Египет, Иордания, Оман и Турция, также вносят свою лепту, правда, более разборчиво, но не менее щедро. Война в Афганистане вызывает единодушную реакцию. По некоторым источникам информации, подтвержденным сегодня, представители Израиля[84] также побывали на афганской территории, помогая радикальным исламистам в тех случаях, когда американские спецслужбы не хотели напрямую задействовать своих военных советников. Но в феврале 1989 г. Рональд Рейган и Михаил Горбачев достигли соглашения о выводе советских войск; это положило конец американской помощи боевикам.

За истекшее десятилетие около 40 % западной военной помощи пришлось на долю движения сопротивления «Хезб-и-Ислами» исламского фундаменталиста Гульбеддина Хекматияра, скрывающегося в Пешаваре. Когда мы встречались с Хекматияром в 1988 г. в его хорошо охраняемой резиденции, этот религиозный лидер все еще колебался в политическом отношении. Хотя в его окружение входили пакистанцы из ИСИ, да и сам он был хорошо информирован, Хекматияр все еще не сознавал всех последствий исламского наступления, а также той роли, которую исламисты могли бы сыграть в Афганистане. Однако пакистанцы, поддерживавшие его, уже имели четкое представления о новом Афганистане.

Хекматияр еще не развернул в полной мере свою деятельность, и секретные службы Пакистана подталкивали его, но манипулировать им так и не смогли. Человек умный, расчетливый и весьма хитрый, Хекматияр, принявший помощь от Исламабада, не потеряв при этом своего лица и не продавшись пакистанским военным, руководит из Пешавара обширной сетью муджахидов и мулл, которая благодаря иностранным финансовым средствам распространится на весь Афганистан. Хекматияр может почти законно претендовать на помощь: он принадлежит к влиятельной этнической группе, клану Харути из племени пуштунов. Это племя представляет собой реальную политическую силу афганского феодального строя, которую те, кто дает деньги, не должны сбрасывать со счетов. Другие организации, такие как Национальный исламский фронт, или «Куадиссия»[85], либо Национальный фронт спасения Афганистана, также получают финансовую помощь во имя «крестового похода» против коммунизма, однако они не могут соперничать с движением Хекматияра.

Деньги, выделяемые афганским боевикам, шли на закупку дорогих ракет «Стингер», поставляемых из США напрямую или через Саудовскую Аравию, на создание военно-тренировочных центров для отрядов особого назначения. Некоторые рискованные операции, проводимые по другую сторону границы, в том числе и в советском Таджикистане, осуществлялись смешанными американско-афганскими группами. В Афганистане службы ИСИ чаще брали управление операциями на себя, обеспечивали материально-техническую базу и следили за обучением боевиков.

Через несколько лет после вывода советских войск эти тысячи боевиков, которым ни в чем не отказывали и которые прошли исключительную военную подготовку, стали «афганцами» и не собираются складывать оружие. Для одних джихад продолжился сначала против правительства Кабула, остававшегося коммунистическим и деспотичным. Другие вернулись в свои страны, где они, опираясь на полученный опыт, развернули борьбу с собственными правительствами, чтобы содействовать приходу к власти исламистов, как это случилось в Алжире или Тунисе, а сейчас, например, происходит в Марокко[86].. Третьи переехали в Европу, где стали наемниками в Боснии или террористами-бомбистами во Франции.

Исламский легион — не миф, хотя и не существует никакого памятника павшим, на котором были бы высечены имена тех, кто погиб в афганских горах, не существует реестра, куда были бы записаны эти «воины тьмы». Однако число «афганцев» разного происхождения, отправлявшихся тогда в Пакистан, в конце концов достигло нескольких тысяч, возможно, десятков тысяч, за считанные месяцы. В те годы, что последовали за вводом советских войск, консульство Пакистана в алжирской столице выдало 2800 виз молодым алжирцам, которые выезжали из страны, чтобы воевать против Советской армии. А сколько еще неучтенных добрались до Афганистана через Иорданию или Иран! По словам одного из соратников Масуда, с которым у нас произошла встреча в январе 1997 г., алжирские боевики смогли добраться до Афганистана, а конкретнее — до тех лагерей, в которых было создано специальное подразделение — «Бригада алжирского Корана», при помощи многочисленных гуманитарных организаций, обосновавшихся в Пакистане. Алжирцы, входившие в состав этого легиона, понесли тяжелейшие потери. Однако есть основания полагать, что три тысячи алжирцев, воевавших в Афганистане, все еще живы и стали закаленными в боях ветеранами. Малая часть этого алжирского контингента по-прежнему находится в Афганистане и остается верной одному из своих первых командиров — Масуду[87]. Более половины алжирцев вернулись на родину: некоторые занимаются вербовкой в военно-тренировочные пакистанские лагеря; другие стали боевиками ВИГ после аннулирования результатов выборов 1992 г. По информации спецслужб Алжира, около тысячи боевиков, сражавшихся в Афганистане, приехали в Алжир несколькими волнами до весны 1994 г. и приняли участие в террористических актах, которые начиная с 1992 г. стоили жизни как минимум шестидесяти тысячам людей.

Почти на всех полях военных действий, называемых локальными конфликтами, можно увидеть боевиков, воевавших в Афганистане; они проникли в Азербайджан, Бангладеш, Бирму, Малайзию, Чечню, на запад Китая, в Египет, Индию, Алжир, Марокко, Узбекистан, на Филиппины, в Таджикистан, Тунис и Йемен… Не говоря уж об их законсервированных до лучших времен тайниках во Франции, США и Лондоне[88] , который некоторые исламисты насмешливо называют первым арабским городом Европы. Британский журнал «Джейнз дефенс ревью», издаваемый Министерством обороны, сообщает, что их число достигло 14 тысяч. Среди них — 5 тысяч саудовцев, 3 тысячи йеменцев, 2 тысячи египтян, 2800 алжирцев, 400 тунисцев, 370 иракцев, 200 ливийцев и множество иорданцев.

Этот «священный альянс» между мусульманскими легионерами и афганским народом, который возник 20 лет тому назад и до сих пор существует, нельзя считать случайным. Он был создан в 1980 г. по инициативе ныне покойного палестинца Абдаллы Аззама. Этот человек, симпатизировавший иорданским «братьям-мусульманам», примкнул к исламистскому движению в 70-х гг. В 1980 г. он уехал в Пешавар, где создал «Махтаб уль-Хедамат Муджахидинз», Бюро помощи муджахидам. Деятельность этой организации, пользовавшейся финансовой поддержкой фондов Саудовской Аравии, сосредоточилась на вербовке муджахидов. На протяжении многих месяцев Абдалла Аззам ездил по арабским странам, чтобы создать «легион исламской веры», одушевленный мистической идеей, которой не хватало афганским боевикам, хорошо сражавшимся, но находившимся под влиянием феодальных пережитков.

В 1995 г., после нападения на египетское посольство в Исламабаде, Бюро помощи муджахидам было закрыто пакистанскими властями; но система вербовки и военной подготовки, отлаженная за годы войны в Афганистане, не изменилась ни после ухода советских войск, ни тем более после официального закрытия бюро. Бюро завербовало многих руководителей алжирского ИФС, выдворенных из Франции в августе 1992 г. и в 1993 г., таких как Камар Эддин Хербан[89], в прошлом офицер ВВС Алжира, член исполнительного комитета ИФС за рубежом. Задолго до того, как Хербан был завербован, другой алжирец, Буджема Бунуа, он же Абу Анасс, также член исполнительного комитета ИФС, женился на дочери основателя бюро и после смерти тестя стал его главой. Абдалла Аззам, создатель первого батальона арабских муджахидов, погиб в результате взрыва заминированного автомобиля осенью 1989 г. в Пешаваре, когда ехал в мечеть с сыном[90]. Из приведенных фактов становится ясно, сколь важную роль играли Пешавар и Бюро помощи муджахидам в обучении «легионеров» для ведения войны в Афганистане. По мнению некоторых экспертов контрразведки Франции, вероятно, именно в Пешаваре, ставшем гнездом исламистских активистов, в начале 1990-х гг. родилась идея создать алжирскую ВИГ.