Лимбус. Том 2 - Эон Линь

– Воплощение воды пятое, «Меч тысячи вод. Единение ци».

Энергия внутри меня заструилась по каналам и перетекала в меч.

– Так и не обзавелся Стражем, глупый Юань…

Не дожидаясь, пока он договорит, я нанес рубящий удар, призывая водные струи, обернувшиеся десятками змей. Они обвили его тело, впиваясь ледяными клыками в доспехи и кожу. Но Тьма образовала вокруг Ахимота щит, который поглотил водяных созданий и выплюнул столб пара.

Владыка Тьмы распахнул огромные крылья, и поток черного огня устремился ко мне. Я выставил перед собой меч, и мрачные языки пламени встретились с водой. Взрыв сотряс землю и воздух, отбрасывая нас в разные стороны.

– Ты не победишь меня только при помощи своей ци. Сколько еще уроков нужно тебе преподать, чтобы с твоих глаз спал занавес обмана?

Я не слушал Ахимота, пытаясь добраться до Лимбуса как можно быстрее, но на один мой шаг приходилось несколько его атак. Он сдерживал себя, наблюдая за моей беспомощностью против сил Тьмы. Каждый удар Абиссхе вытягивал из всего живого энергию, пытаясь насытиться. Владыка, следуя за зовом своего оружия, двигался как разъяренное чудовище. Меч подчинял его своему голоду, заставляя искать обещанную плату.

– Чем ты соблазнил Энделлиона, что он пообещал взамен свою душу?

Дождь струился по лицу, смывая брызги крови и грязи. Ранений почти не было, не считая нескольких порезов, к которым прилипла мокрая одежда. Ахимот специально оставлял меня в живых, истощая только энергию. Он продолжал наслаждаться игрой, но скоро она ему надоест, а моей ци не хватит на затяжное сражение. Несмотря на то что мне почти удалось приблизиться к городу, портал в Тинсингуо находился в нескольких ли[68] от нас. Я напоминал себе богомола, вздумавшего остановить телегу[69], и от этого внутри закипала бессильная ярость.

После очередной атаки Ахимот воткнул меч в землю и расслабленно облокотился на него.

– Хочешь поговорить, Юань Фэнь? Но тебя это не спасет. Почему ты заступаешься за труса и лжеца? Разве ваши правила не противоречат этому или Эндел настолько успел затуманить твой разум своими речами, что ты готов распрощаться с жизнью, но защитить мерзких людишек? Нас всех использовали, Юань Фэнь. Встань на мою сторону, отдай мне короля, и мы забудем произошедшее этой ночью. Я даже помогу стереть всем память.

– Не нуждаюсь в твоей помощи. Убив меня, ты не достанешь его душу.

– Значит, пожертвуешь собой ради человека, – с неожиданной грустью в голосе протянул Владыка Тьмы. – А я так надеялся на тебя, Юань Фэнь. Уступаю твоей воле. Абиссхе, «Бездна. Врата первые».

Я почувствовал, как время изменило свое течение, приближаясь к спокойной воде в озере. Зубастая пасть на эфесе меча раскрылась, и из нее хлынула Тьма, принимая форму огромного чудовищного рта. От этой атаки невозможно увернуться или скрыться. Либо отразить, либо умереть. Я поднял свое оружие и влил в него ци.

– Абиссхе, поглоти Повелителя Тысячи Вод.

Землю сотряс нечеловеческий рев, и пасть с устрашающей скоростью двинулась на меня.

– Воплощение воды третье, «Щит добродетели».

Меч притянул к себе окружающую его воду, и она превратилась в прочный заслон, способный поглотить сильные атаки. Тьма ударилась об него, и первый слой воды, превратившись в лед, с треском рассыпался. Она давила, просачивалась, жадно поедала мой щит. Руки дрожали, удерживая меч и направляя всю энергию в него для защиты. Внезапно пасть отступила, чтобы уменьшиться в размерах и стрелой пробить оставшиеся слои щита. С шипением он исчез, заглушив удар Тьмы настолько, чтобы я смог выжить.

После столкновения на пограничные земли опустились слои плотного тумана. Они могли ненадолго скрыть меня от Ахимота. Тело плохо слушалось, каждое движение приносило нестерпимую боль, будто все кости выкручивали и ломали. Я попытался встать, опираясь на меч, но, не удержавшись, завалился вперед. Чьи-то руки подхватили меня и унесли в укрытие из валунов. Глупый, от Владыки Тьмы невозможно спрятаться.

– Юань Фэнь, ты жив? Ответь мне.

Знакомый голос заставил прийти в себя и немедленно открыть глаза. Надо мной склонился Энделлион. Он лихорадочно шарил по моему телу в поисках смертельной раны. Но Тьма не оставляет видимых ранений. Ее атаки направлены на духовную энергию. Я приподнялся и из последних сил схватил его за воротник.

– Что ты здесь делаешь? Я же сказал уйти в свой мир.

– Твой меч без единения со Стражем не сможет справиться с Ахимотом. Я понимаю, что моя душа не должна достаться ему. Поэтому забери ее, Юань Фэнь, – сказал он с улыбкой.

– Ты лишился рассудка? Твой разум отравлен? – Я резко отстранился, врезаясь спиной в камень, и застонал от пронзившей тело боли.

Поместить душу человека в меч – самое ужасное преступление не только для Тинсингуо, но и для самого небожителя. Такое приравнивалось к вступлению на путь Тьмы и каралось соответственно, не говоря уже о том, что ци тоже подвергалась искажению.

– Нет, я просто стану нефритовым кроликом[70] и наконец обрету свою Луну.

– Уходи отсюда немедленно, Энделлион. Ты оскорбляешь меня даже самим предложением такого.

Он печально посмотрел на меня и вздохнул.

– Хорошо, не переживай.

Его неожиданное смирение показалось мне слишком подозрительным. Я оглянулся в поисках своего меча, но туман и бессилие мешали разглядеть оружие.

– Энделлион, где меч? – медленно и угрожающе проговорил я.

– Юань Фэнь, – уже совсем близко послышался голос Ахимота, – не пытайся убежать, мне надоело играть.

Энделлион вскинулся, вырвавшись из моих рук, и, быстро отойдя к краю валуна, где туман был особенно густой, сказал:

– Я дарую тебе свою душу, Юань Фэнь, душу Солнца Экнориана. – С этими словами он откуда-то достал мое оружие и резким движением пронзил свою грудь.

Меч растворился в его руках, окутывая нас непроницаемым светящимся куполом. Поборов невыносимую боль, я бросился к осевшему на колени Энделлиону.

– Зачем ты так со мной поступаешь?

Я прижал ладонь к ране на его груди, останавливая кровь, но она лилась нескончаемым потоком, пачкая наши руки и одежды. Энделлион смотрел на это и продолжал улыбаться.

– Ахимот убьет всех и доберется до меня. Но теперь моя душа ему не достанется, а ты обретешь желаемое, Юань Фэнь. Пусть мой последний подарок не окажется лебединым пером.

Слова застряли в горле вместе с подступившей кровью. Я снова почувствовал себя маленьким мальчиком на берегу озера, за которого все решила судьба. Не они должны меня защищать, а я! Почему же страдают все, кто мне дорог?

– Прости мою ложь, Юань Фэнь. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня понять. Ни за что себя