Записки колдуна (СИ) - Кирус Клим

Очнулся от приятного голоса и дыхания прямо в ухо:

— Эрик, Эрик, проснись, — говорил мне шепот.

Я открыл глаза. Перед моим взором открылся пейзаж земли с редкими травами до самого горизонта. Эта земля ощущалась у меня под щекой. Я лежал на земле на правом боку, связанный по рукам и ногам, за моей спиной лежала Маэль, облокотившись на мою спину, и прислонив голову к затылку, звала меня.

— Я здесь, — проговорил я так тихо, как только мог.

— Ты можешь пошевелиться? — Спросила она.

Я попытался двинуться, но это вызвало лишь боль в левом плече.

— Нет, — прошептал я, — но могу шевелить кончиками пальцев.

— Наш стражник задремал, возможно, это единственный шанс освободиться и убить их. — Сказала эльфийка. — Мы связаны простой веревкой, так как магическую они не решились применять против тебя, — продолжала она, — я сказала, что ты поглощаешь любую магию, они мне не поверили, но все равно решили перестраховаться. Я это к чему говорю, я могу вложить тебе в запястья свои руки, сможешь применить огненное заклинание?

— Но ведь это обожжет и твои руки тоже.

— Не переживай, я слышала ты умеешь лечить любые раны, а боль я потерплю, еще не самое худшее, что с нами могут сделать. — С этими словами она задвигалась, а через несколько секунд я почувствовал в руках ее теплые, нежные руки, обмотанные веревкой.

Я проговорил трижды заклинание «игнис» и от моих кончиков пальцев вспыхнул огненный шарик, большой и достаточно жаркий, чтобы зажечь веревки. Маэль чуть вскрикнула у меня над ухом. Секунд десять мы лежали, пытаясь выжечь веревку.

Маэль начала постанывать, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от адской боли. Мне было нестерпимо выносить ее мучений, но прекратить сейчас — значит свести на нет ее усилия. Маэль прижалась к моему плечу и больно укусила, видимо, чтобы не надкусить язык и не сломать зубы. От этого я и сам с трудом сохранил тишину.

Я почувствовал, как на мою щеку упала капля, щекоча стекая к земле, за ней другая и третья — это плакала Маэль. Она кусала мое плечо так сильно, что должно быть впилась глубоко до мяса, а слезы текли через мое лицо к земле целым ручейком. Но самое ужасное — это запах. Стойкий, невыносимый запах, который навевал мысли о хорошо прожаренном стейке, но лишь одна мысль, что так пахнут руки моей подруги, вызывали рвотные позывы. Я не выдержал ее страданий. Произнес трижды «аква» и по моей руке потекла вода, потушив огненный шар и заняв его место, затем обхватил ее запястья и произнес заклинание «куратио», почувствовав, как ее липкие, склизкие обожженные руки вновь становятся мягкими, с нежной кожей, словно и не было ничего.

— Как ты? — Спросил я ее.

— Лучше. — Сдавленно ответила она, в нотках ее голоса еще можно было разобрать слезы.

— Веревка сгорела? — Нервно сглотнул я, надеясь, что страдания оправдались.

— Почти. Я могу ее разорвать, — и я почувствовал, как ее рука ударилась о мои руки.

— Получилось, — сказала она, — теперь я смогу воспользоваться КОТом, чтобы развязать твою веревку, не шевелись.

— Действуй. — Ответил я и расслабил руки.

Я заметил неяркую вспышку света и через секунду был уже свободен. Приятные ощущения от того, что кровь снова могла бежать по своим подкожным дорожкам сменились болезненным покалыванием. Я пошевелил ногами и руками, но левое плечо отозвалось резкой болью, от неожиданности, даже, в глазах потемнело. Я применил заклинание лечения, прикоснувшись к плечу.

Свобода, понятие интересное. Вот мы еще несколько минут назад не были способны пошевелиться, а теперь уже могли свободно двигаться. Стали ли мы свободнее? «Определенно, да»: ответил бы какой-нибудь заключенный в тюрьме. Свобода тоже относительна, вот и сейчас — мы не обездвижены, а не на воле. Надо разобраться с нашими конвоирами для еще большего расширения радиуса нашей свободы. Тот эльф, который должен был нас охранять, уснул, облокотившись на копье, на вид он был очень молод, можно сказать, даже юн, его синяя кожа лица с погасшими глазами была идеально ровная, без признаков старости и даже шрамов. Неожиданно слева показалось движение, я повернул голову и встретился взглядом с одним из двух магов. Он был одет в красное платье с капюшоном, откинутым назад и расшитым серебряными нитями, у второго было одеяние темно-синего цвета, а нити переливались изумрудным блеском. Их руки были пустые — факт, который очень порадовал меня: их посохи могли стать серьезной проблемой с их способностью поглощать мою магию. Наше общее удивление перешло в негодование и, с их стороны, в злость. Это длилось не более двух секунд, во время которых я уже произносил заклинание и кидал шар в того мага, на которого смотрел. Краем глаза я увидел, что Маэль делает то же самое. Мой шар ударил цель в бедро, от чего маг вскрикнул от боли. От его крика все остальные отдыхающие стражники проснулись. Шар Маэль угодил в другого мага, и тот упал, похоже, замертво, я обернулся, чтобы не пропустить нападения со стороны нашего надсмотрщика, который должен был проснуться при первых звуках борьбы. И не прогадал: он был уже на расстоянии удара от Маэль и замахивался копьем, целясь прямо в грудь. На чтение и бросок огненного шара не было времени.

— Берегись! — Вскрикнул я и кинулся на юнца. Маэль обернулась в недоумении, но этого было недостаточно для предотвращения удара. Недоумение застыло в глазах у эльфийки. Я успел вовремя накинуться на копье нападавшего и отвел его в сторону. Сильным ударом в висок вывел горе-караульщика из строя. Маэль принялась создавать шары КОТ и поражать ими нападавших стражников, чтобы не дать им добраться на расстояние копья. Стражники падали, не подавая признаков жизни.

— Ты их убила? — Спросил я свою спутницу.

— Да, — ответила она.

— Хорошо, значит у нас три мертвых королевских стражника, один мертвый маг, один полуживой маг и юноша без сознания, — подытожил я. Схватка была окончена в нашу пользу. На плечо что-то надавило неожиданно тяжелое. Я повернулся, чтобы узнать что это. Маэль облокотилась на меня, согнувшись пополам и держась за живот. Кровь текла у нее между пальцев. Ее ноги подкосились, и она рухнула на колени. Я подхватил ее, чтобы удержать, но она выскользнула, ценой огромных усилий я сумел не дать ей упасть, аккуратно положив на землю. Маэль прерывисто дышала, я прочитал заклинание на лечение и прикоснулся к ее животу. Лечение не сработало. Я попытался снова. Ничего. Снова и снова, но все было в пустую. Вспышка яркого зеленого света из под моих ладоней освещала кровь эльфийки, но в ее теле по-прежнему оставалась рана. Желтые светлячки ее глаз тускнели вместе с сознанием у меня на руках, жизнь ее покидала.

Кто-то ударил мне в висок, и мое тело кубарем покатилось по земле, но что-то не давало мне потерять сознание. Я продолжал катиться и катиться, пока не закрыл глаза, потому что от вида крутящейся планеты начинало подташнивать. Через пару минут мне это надоело, и я открыл глаза, земля продолжала вращаться, а я перекатывался: с одного бока на другой, потом на живот, спину, на бок и так далее и так далее, бесчисленное число раз. Я резко остановился, а перед моими глазами расплывалось ангельское личико Маэль, обхватывающая своими ручками мое лицо. Она была так близко к моим глазам, что я сумел поймать ее в фокус. Тогда я разглядел, что она двигает губами, словно в замедлении, но постепенно ускоряясь. Гул доходил до моих ушей. «Сопротивляйся, Эрик, давай, пожалуйста, мы должны уходить»— доносилось откуда-то издалека. Это Маэль пыталась вразумить меня, но я не слушал ее, соглашался, что надо проснуться, но не делал этого. Почему? Зачем мне просыпаться, ведь во сне лучше. Наконец, она влепила мне пощечину, от которой моя щека мгновенно загорелась. Этот жест взбодрил, и я пришел в себя: голос Маэль теперь звучал прямо у меня над ухом, а я смог проговорить единственный вопрос, который крутился последние дни моей жизни: «Что случилось?».

Глава 7

Мы находились по-прежнему в лесу около полноводной реки, вдоль которой шли ранее, видимо нас далеко не унесли от места, где схватили, устроив привал. Рядом также текла река, и пролетали удивительные насекомые. Иногда из воды выпрыгивала рыба и ловила насекомых прямо в полете. Я впервые разглядел прелесть окружающей природы здесь: эти разноцветные цветы причудливых форм, растущие прямо вдоль берега, около самой воды, прозрачную воду реки, так что видно дно до противоположного берега с проплывающими рыбами.