Прогулка в темноте - Люси Монро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дамиан с одобрением посмотрел на брата Шанель и повернулся к Перри:
– Безусловно, здесь есть над чем подумать. В таком деле едва ли можно торопиться с решением. – Его глаза были холодны, когда он говорил с отчимом Шанель.
– Хм, безусловно… – Перри опустил взгляд в тарелку.
В тот самый момент Шанель захотела сказать Дамиану «да», но она не могла. Слишком многое было поставлено на кон.
Шанель смотрела один из своих любимых черно-белых фильмов, когда в дверь позвонили. Ранее она отказала Дамиану в совместном ужине, сказав, что хотела бы провести время в одиночестве. Не сказать, чтобы это обрадовало его, он считал, что она могла подумать и в его компании. Порой Шанель было трудно находиться рядом с ним, словно она боялась привыкнуть находиться в его тени. Дамиан уважал ее настолько, что волей-неволей согласился оставить ее наедине с собственными мыслями. Но если это именно он звонил сейчас в ее дверь, значит, она в нем ошибалась. Резкие слова уже были готовы сорваться с ее губ, однако, посмотрев в дверной глазок, Шанель увидела свою мать. И что ей здесь нужно?
Пораженная, она открыла дверь:
– Мама, что ты здесь делаешь?
– Мне необходимо поговорить с тобой. Могу я войти?
Шанель пропустила женщину в квартиру. Беатриса грациозно опустилась на краешек дивана, поправив юбку от именитого дизайнера.
– Дорогая, прикрой дверь. На улице довольно прохладно.
– Выпьешь чего-нибудь? – нашлась Шанель.
– Нет, спасибо. – Мать указала рукой на другой конец дивана. – Я… Ты казалась мне неуверенной прошлым вечером. Неуверенной в своих отношениях с Дамианом. Мне подумалось, что ты бы хотела поговорить со мной об этом.
– С тобой?
Лицо матери словно свело болезненной судорогой.
– Да. Возможно, я не проявляла свою заботу должным образом все эти годы, но тем не менее ты моя дочь.
– А он богат. – Беатриса не могла не обратить внимания на квартиру Дамиана и наверняка незамедлительно произвела в голове необходимые расчеты на предмет его жалованья.
– Я здесь не поэтому.
– У него есть связи, которые могут быть полезны Перри и Эндрю. Полагаю, для тебя это даже ценнее. – Если бы перед ней не маячила перспектива выгоды для нее или семьи, Беатриса и пальцем бы не пошевелила.
Женщина глубоко вздохнула:
– Я пришла не ради мужа или твоего брата…
– Понятно, ты здесь по мою душу, – съязвила Шанель.
– Да, это так. Шанель… То, что сейчас есть между тобой и Дамианом – бесценно. Не потеряй этого.
– Мы вместе лишь месяц.
Ее мать кивнула:
– Между мной и твоим отцом все было так же. С первой нашей встречи мы поняли, что должны быть вместе.
– Но ты перестала любить его? – Шанель задумалась, как это будет, когда Дамиан перестанет хотеть ее. В глазах матери она разглядела множество доселе незнакомых эмоций.
– Я никогда не переставала любить его.
– Но ты говорила… – Сердце Шанель переполнилось болью. Слишком многое довелось увидеть ей в юные годы.
– Для меня он всегда был единственным.
– Ты вышла замуж за Перри.
– Я не могла оставаться одна.
– Но у тебя была я. Ты обещала, что мы всегда будем вместе!
– Можешь представить, каково мне приходилось – ты была его миниатюрной копией. Я пыталась изменить тебя, но ты не поддавалась. – В ее голосе звенели слезы. – Ты такая упрямая, вся в него.
Шанель была поражена. В действительности все оказалось не таким, как она думала, но это принесло ей не меньше страданий.
– Перри ненавидит меня.
– Просто он ревнив.
– Ты была не настолько нежна ко мне, чтобы вызвать в нем подобные чувства.
– Дело не в этом. – Беатриса опустила взгляд. – Он всегда ревновал и продолжает ревновать меня к Ирвингу.
– Потому что ты никогда не переставала любить его?
– Как можно перестать любить половину собственной души?
Лишь теперь Шанель поняла, что большую часть своей жизни бродила в потемках, пытаясь угодить матери и отчиму.
– Перри обвинял меня. Вся его боль выливалась на меня.
– Рядом не было твоего отца, чтобы защитить тебя.
– Ты ни разу не вмешалась!
Беатриса молча отвернулась, но Шанель и не ждала ее ответа. Ей было так больно, что она едва могла это вынести.
– Ты не вмешалась, – сквозь зубы повторила она. – Хотя в отличие от меня ты знала, что он будет ненавидеть меня.
– Он не ненавидит тебя. – Мать смотрела на нее отсутствующим взглядом. – Он хотел, чтобы ты была лучшей. Во всем. Но ты предпочла науку и учебники.
– Именно это мне нравилось больше всего. Имело ли это для вас хоть какое-то значение?
– Конечно! – Беатриса порывисто вскочила с дивана. – Именно наука отняла у меня твоего отца. Неужели ты думала, что я могла допустить, чтобы подобное повторилось?
– Ты оттолкнула меня.
– Я не хотела этого.
– Мне не место в святом семействе Сальцман. Мне следовало быть с Таннерами.
– Шанель, но их больше нет. Разве ты этого не видишь? Ты – единственная. Ты также любишь рисковать.
– Это не так! – почти крикнула Шанель. – Я слишком осторожна!
– Если это правда, значит, я хоть в чем-то преуспела.
– Да, в том, что оттолкнула собственную дочь из-за эгоистичной любви к моему отцу. Ты разрушила наши отношения.
– Теперь я вижу тебя от силы раз в месяц…
– Наше общение слишком выматывает меня.
– Однако с сестрой и братом ты встречаешься исправно.
Да, это так. Даже когда Эндрю учился в университете, она навещала его каждые три месяца. Шанель, как могла, укрепляла отношения с сестрой и братом, но при этом умышленно избегала мать.
– Ты хочешь меня упрекнуть?
– Нет. – Глаза матери наполнились слезами. – Мы заслужили это. Именно поэтому я прошу тебя не отталкивать Дамиана. Если бы у меня был шанс прожить свою жизнь с твоим отцом, я бы все отдала за эту возможность.
– Тебе кажется, Дамиан может любить меня так же, как отец любил тебя?
– Он просто обязан. – Мать сделала уверенный жест рукой. – Мужчина, подобный ему, мог бы довольствоваться тем, что делит с тобой постель. Предложение – знак того, что он хочет тебя всю, без остатка. Хочет прожить с тобой жизнь.
– Он порой слишком требователен, – собралась с силами Шанель. Ей было необходимо поделиться своими опасениями.
– Просто ты нужна ему. То, как сильно он нуждается в тебе, пугает его самого, заставляет держаться за тебя еще крепче.
– Так было с отцом?
– Так было с Ирвингом.
Шанель было трудно представить себе подобное.
– Как с Перри?
– Нет, не как с ним. Ирвинг никогда не был жалок. Он не ревновал, он любил меня и доверял мне. Хотел проводить со мной все свободное время.
– Но он был поглощен наукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});