Кузня Крови (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Но мне некогда было гадать: идары стремительно пересекли полоску дороги между каретой и мостом, только плащи хлопали на ветру.

Едва они сделали первый шаг по доскам, как раздался довольный крик владетеля Матона:

— Я требую поединка веры и крови от каждого, кто входит на этот мост!

Гийом, которого я теперь видел только со спины, выхватил из ножен свой меч и воскликнул:

— Предки давно ушли и не следует пачкать память о них. Хранители разжигают ихор и одаряют нас дарами ушедших Предков. И этого довольно. А вы лишь нарушители эдикта короля. Все споры идаров должны решаться только после клятв алтарям Хранителей.

Матон прокричал:

— И у вас алтарь с собой верно?

— Нет, но это не помешает мне проучить вас. И поверь, сил мне и моим братьям хватит.

Матон захохотал:

— Братья, ко мне! Наш мост веры атакуют!

Я заскочил на ближайшую повозку, чтобы лучше видеть.

Первый дар Предков — возможность использовать огонь души в техниках, которым они обучили всех тех, кто видел их сошествие со звёзд.

Это дар доступен сейчас многим, кто молится у алтарей Хранителей, прошёл обучение у идаров и на втором посвящении всё же зажёг ихор в крови. Все старшие солдаты отца способны использовать первые из Тридцати шагов северной тропы или усилить удары меча. Любому, даже если в его жилах нет ихора. Осенённые милостью Предков. Вернее, осенённые Хранителями, которых Предки оставили беречь нас.

Но вот второй дар — выносливость и сила, дарованы только тем, в ком ихор течёт хотя бы несколько поколений. Идарам. Его ещё называют истинным даром, даром по рождению. Он делает нас в разы сильней любого простого человека. Именно поэтому мне было так обидно раз за разом проигрывать Флайму. Пусть я ещё не проливал свою кровь на алтарь Хранителя севера, но одного то, что во мне бежала кровь десятков поколений предков, должно было делать меня сильней Флайма. Но не делало.

А значит, Флайм и впрямь был Принятый. Идар по крови. Просто я не хотел в это верить. Даже после слов матушки.

По шёлку одеяний сходящихся на мосту идаров пробежала синева.

Третий дар Предков — крепость тела, что делает наши тела прочней стали. Это обычным воинам нужны доспехи, идарам — нет. И это первый из даров, который даруется только в день обряда у алтаря Хранителей.

Мечник.

Если десяток простолюдинов решит напасть на Мечника, они ничего не смогут ему сделать, даже если он будет безоружен. А если он будет ещё и с мечом в руке…

Если же они начнут закидывать его стрелами, то в дело вступит четвёртый дар Предков — защита от стрел. Они просто не коснутся одеяний идара. Если, конечно, идар этот дар получил.

И стал Возвышенным мечником.

На бегу владетель Матон взревел:

— С нами вера Амании!

В это же мгновение его фигура засияла. Этот свет коснулся одеяний бежавших перед ним и остался гореть на шёлке.

Я прищурился. Как я и опасался — при посвящении ему досталось пять даров, он получил титул Паладина меча.

Воодушевление.

Паладины меча это те, кто ведут в бой отряды, поддерживают уставших, ободряют отчаявшихся. Один его призыв этого дара может перевернуть исход боя.

Здесь правда не бой, но проторчать у моста ещё десятицу? Нет уж. Я буду надеяться, что этого призыва не хватит Матону, чтобы его люди справились с охраной неведомого мне светлости. В битвах идаров не всегда всё решает только количество даров. Иногда важно и то, насколько хорошо они могут использовать то, что внутри нас. Как далеко идары зашли по пути меча и сколько огня души могут вложить в его движения. Так говорил отец.

Не зря же эти шестеро так отважно бросились против владетеля Матона и двенадцати его друзей.

Через мгновение я позабыл о своих мыслях, потому что Гийом вскинул руку с мечом вверх. Он не прокричал ни слова, но его засиявший меч сказал всё лучше любого возгласа. Как и сияние, что охватило одежды бегущих за ним.

Паладин меча. Он тоже Паладин меча. Редко какой владетель Малого дома может похвастаться такой силой ихора. И при такой силе Гийом отказался от герба ради служения?

Ровно на середине моста два отряда столкнулись, лязгнув сталью. Пока что только простые идары, оба Паладина меча сбавили бег, оставшись за их спинами. И позволим им померяться силой.

Пусть я и оказался после проклятия крови слабей, чем положено сыну Великого паладина меча с пятью десятками поколений предков за спиной, но глаза мои были зоркими. Я десятки раз наблюдал за тренировками отца с мечом.

Уверен, мало кто из простолюдинов вокруг меня сумел увидеть всю красоту схватки — слишком уж быстро для них мелькали мечи, оставляя за собой сияющие оттенками всех цветов всполохи. Для них, но не для меня.

Ширина моста позволяла проехать только одной телеге или четверым встать плечо к плечу. Теснота не позволяла использовать техники шагов, проверить кто быстрей или может запутать противника в череде призрачных силуэтов. Сейчас говорили только мечи.

Идары обменялись десятком ударов и на ногах остался только один из друзей владетеля Матона. Трое остальных рухнули. Даже третий дар крепости кожи не помогает, когда твой противник сильней.

Через миг победители шагнули вперёд, пройдя по спинам упавших.

Ещё недавно их было шестеро против тринадцати. Теперь с той стороны моста осталось девять идаров, окутанных аурой Паладина меча. А с нашей всё так же шесть.

Мгновение стоящие друг напротив друга четвёрки идаров вглядывались друг в друга, затем снова зазвенела и засверкала сталь. На этот раз расходясь от них светящимися всполохами при каждом ударе. Словно круги на воде от камня.

Хрустнула срубленная таким выплеском жердь перил, булькнула, упав в воду. Теперь упали, хватаясь за раны, заливая мост кровью — четверо с той стороны и двое с нашей.

Лишь трое встали плечом к плечу против четверых. Гийом и не подумал присоединиться к своим людям и помочь им.

Стычка.

И на ногах остались стоять лишь трое. Все те же трое из охраны кареты неизвестного владетеля Великого дома.

Они впятером победили двенадцать.

И шагнули в сторону, открывая путь для Гийома и Матона.

Матон, что стоял в двадцати шагах от схватки, кончиком меча указал на мост за собой. Гийом кивнул.

Мгновение неподвижности, а затем я увидел, как они одновременно шагнули. Один вперёд, другой назад, разом преодолевая десятки шагов.

Столкнулись.

Сверкнули мечи, размываясь в воздухе десятками образов и высекая друг из друга искры.

Креод шёпотом выругался.

И было от чего.

Не зря они выбрали новое место для схватки.

Не знаю, что за техники меча они применили. Если движения владетеля Матона мне были смутно знакомы, что-то очень похожее на Меч опавших листьев, то техника меча Гийома мне оказалась неизвестна. Но это точно было что-то из техник восточных Домов: мягкость, позволяющая запутать противника и найти его слабое место.

И в первый же удар они оба вложились не скупясь.

Грохнуло. В стороны от Паладинов разошёлся сияющий багрянцем и сталью круг. Перила моста не подрубило, а смело на двадцать шагов от них. Ещё немного и в воду слетели бы и раненные идары.

Я замер, вглядываясь в движения бойцов.

Я бы сказал, что это не меньше, чем Стена клинков и Дождь клинков, используемые друг за другом без остановки или даже одновременно. В воздухе сияли десятки образов мечей, сталкивающихся друг с другом, пытающихся прорваться и поразить врага. Из-под ног Паладинов летели щепки, так много огня души было вложено в техники, что одних только эманаций меча хватало, чтобы изранить любого, кто был бы ниже Мечника. Но шёлковые одежды Паладинов меча оставались целыми, сияние дара надёжно защищало их, ихор ярко пылал в их жилах.

Не прошло и десяти ударов моего бешено колотящегося сердца, как раздался слаженный восторженный вопль обозников.

Гийом шагнул вперёд, выбрасывая меч в выпаде, прорвался через Стену клинков Матона, раскалывая телом призрачные образы на своём пути, и вбил Матону меч в бедро.