Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди (СИ) - Ингвар Лара

Мы поехали в Моллис по уже привычной дороге. Солнце припекало, ветер играл в волосах, я расслаблено рассматривала мелькавшие за окном пейзажи.

— Эта группа — феминистки до мозга костей. Говорить с ними будете вы, потому что мне они уже дали понять, что я не получу от них никаких ответов на свои вопросы.

— Все было настолько плохо? — спросила я с усмешкой. Доводилось мне встречать в своей жизни воинствующих феминисток. Не самые приятные дамы обычно.

— С трудом уговорил не бросать трубку. Сказал, что я ваш помощник, и с ними хотите поговорить именно вы.

— Что именно я должна у них спросить?

— Узнайте, чем они занимаются, почему отправились на эту лекцию, и попробуйте прочувствовать, способен ли кто-нибудь из них на убийство. Но главное, мне нужно знать, почему одна из них пошла за профессором. — Тон Дэниела звучал командно, он давал мне инструкции и рассчитывал, что я буду безропотно им следовать. Мне бы может хотелось заартачиться и продемонстрировать характер, но его слова звучали логично, и не инструктируй он меня сейчас, я бы поступила также.

— Где вы будете в то время, что я с ними встречусь?

— Исследую архив Моллиса. Насколько мне известно, ваш друг проводил в нем много времени.

Я подавила желание выдать ему информацию о тетради Антонова. В конце концов у девушки должны быть свои тайны. Только если зацепка с ведьмами окажется ни к чему не ведущей, я вытащу эту карту из рукава.

— На обратном пути не могли бы мы заехать в Гларус? Я должна… забрать прах своего коллеги.

Дэниел молча кивнул и включил радио. Звучала необыкновенно тоскливая мелодия, а воспоминание об Антонове и так заставило меня с трудом сглотнуть образовавшийся в горле комок. Что бы сейчас делал Сашка, будь он жив? Уже вернулся бы домой, пришел в офис и раздавал бестолковые магнитики с флагом Швейцарии и шоколад. Извиняющимся тоном сказал бы мне, что отдаст деньги после зарплаты, а я бы фыркала, и в который раз зарекалась не давать ему взаймы. Слезы на глаза все же навернулись, и уловив мое настроение, Дэниел выключил радио и поставил флешку в разъем. Зазвучал знакомый голос, я оторопело спросила:

— Вы слушаете Нюшу?

— Мне очень нравится, — признался мужчина серьезным тоном, не отвлекаясь от дороги, что вызвало во мне улыбку. После трека Нюши зазвучал голос Веры Брежневой, а потом Артура Пирожкова, и я убедилась, что вкус к музыке у Дэниела как у девочки-подростка:

— Вы прям человек контрастов. Никогда бы не подумала, что вам такая музыка нравится.

Все тем же серьезным тоном мужчина сообщил:

— Я люблю музыку, которая делает меня счастливым. Не люблю всю эту драму и лирику.

— А когда вам грустно? — Я лично любила погрустить под низкое пение Ланы Дел Рей, потягивая черный кофе и размышляя о жизни. Пол часика такого «страдания» обычно помогало выпустить пар.

— Я не грущу. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на грусть.

Что-то говорило мне, что мужчина не лжет. Он действительно не тратился на негативные эмоции, ставя цели и добиваясь их с какой-то животной упорностью.

— Мы почти на месте. Я высажу вас в кофейне, где назначил встречу с викканками. Не боитесь? — спросил он с усмешкой.

— Кого, ведьм?

— Все русские суеверны.

Пожив в России, он мог сделать такой вывод, взять хотя бы наш страх перед пустым бутылкам на праздничном столе. А множество суеверий, вроде «Не выбрасывать на ночь мусор. А иначе поссоримся»? Я лично думала, что последнее было выдумано ленивыми мужчинами, которых жены заставляли выносить мусор после работы. Он только расслабился, снял неудобные штаны, расстегнул ремень, сдавливающий пивное брюшко — а тут на…, мусор вынеси.

— Не верю я во всю эту сверхъестественную чепуху. Если бы что-то существовали люди с удивительными способностями, ученые бы давно их нашли.

Я говорила, а сама слышала в своем голосе легкую грусть. Всегда хотелось верить в чудо. А с другой стороны, разве мир вокруг уже не является чудом? Эти горы, по вершинам которых скользят пушистые облака, солнце, что нежно ласкает кожу и совсем не обжигает. Мужчина, сидящий рядом, от которого пахнет теплом и специями, даже несмотря на резвящийся в салоне ветер.

— Я забыл, что такое «чепуха». - поморщившись, сказал Дэниел, когда мы въехали в Моллис. Ох… я и забыла, что русский ему не родной.

— Ерунда, бессмыслица — быстро пояснила я, и он улыбнулся, довольный тем, что выучил что-то новое. Я ничуть не удивилась, когда мы подъехали к той самой пекарне, куда я заходила в первое свое посещение этого городка. Расценив это как хороший знак я вышла из машины, пожелав Дэниелу хорошего дня. Он посмотрел на часы, подсчитал что-то, спросил:

— Я приеду за вами через два часа. Хорошо?

— Да.

Собравшись с мыслями я оправила ярко синюю ветровку и вошла в пекарню, где меня уже поджидали три «ведьмы».

Итак, что мы имеем? Брюнетка, смотрящая на меня усталыми темными глазами — лидер этой группки. Хороший макияж, волосы, спускаются до лопаток, на руках помимо многочисленных колец — татуировки, изображающие кельтские символы. Взгляд нарочито скучающий, делает вид, будто оказывает мне одолжение. Скорее всего хариматична, и действительно верит в свои уникальные способности. Рядом с ней «правая рука», крашенная рыжая с отросшими русыми корнями волос, сидит, воинственно попивая латте и сверлит меня агрессивным взглядом. Третья — блондинка-божий одуванчик с испугом в голубых глазах. Выглядит так, будто попала в эту компанию вовсе случайно. Все три дамы, сбрось несколько лет и килограмм вполне могли подойти для проекта Виагра. Я улыбнулась им как улыбалась бы клиентам на встрече в офисе и протянула руку. Ее пожала брюнетка:

— Морена — представилась она. Ага, итальянские корни.

— Дина — спасибо, что согласились на встречу со мной — поблагодарила я ее, чувствуя, что умасливание чувства превосходства этой женщины станет идеальной тактикой.

— Ваш помощник рассказал, что вы пишете книгу по ведьмам Швейцарии.

Я кивнула, понятия не имея, что там Дэниел им наплел.

— В основном про Анну Гельди, эта тема сейчас очень актуальна в России, — солгала я. Уверена, девяносто девять процентов моих соотечественников плевать с высокой башни хотели на последнюю ведьму Европы.

— Юдит, — пожала мне руку рыжая.

— Барбара, — протянула холодную ладошку блондинка. Рука вздрогнула, будто она сильно нервничала.

— Я возьму кофе и начнем беседу, — сказала я женщинам и отошла к стойке, чтобы дать им время перемолвиться обо мне парой слов. За прилавком стоял молодой рыжий парень, с которым мы познакомились в мой первый день в Моллисе, и чье имя я уже благополучно позабыла.

— Рад вас видеть. Как дела? — спросил он у меня, принимая заказ.

— Довольно интересно, — ответила я ему с улыбкой — Как твои?

— Готовлюсь к поступлению в политехнический институт, — с гордостью изрек он.

— Уверена, все получится — сказала я ему, принимая кофе и улыбаясь, от чего его щеки и уши покраснели. Приятно знать, что так действуешь на противоположный пол, — я бы с удовольствием поболтала, но те дамы ждут меня.

Парень глянул на столик и с удивлением спросил:

— И зачем вам эта дьявольская троица?

— Ищу информацию для книги. Почему ты их так назвал?

— Они по кладбищам ходят, в лес по-ночам, в общем ведут дикий образ жизни. Но у Морены влиятельный муж, поэтому на ее дела здесь смотрят сквозь пальцы.

— Какие дела? — тихо спросила я парня, понимая, что это начинает выглядеть невежливо со стороны.

— Я бы не назвал это мошенничеством, потому что они сами верят в свои способности, но когда девушке в Моллисе нужно приворожить любимого, она идет к ним.

Я кивнула, принимая новую информацию, и с улыбкой вернулась к заждавшимся меня дамам.

— Вы долго, — произнесла Морена, недовольно поглядывая на часы. Вот не думаю, что у нее так много дел, помимо занятий йогой и обсуждений какой-нибудь сверхъестественной ерунды.