Хозяйка утерянного сада (СИ) - Юраш Кристина

— Фу, как это очаровательно неприлично! — оживился Венциан. — Я смотрю, вы умеете заигрывать!

Я молча взяла салфетку и стала стирать крем, чувствуя себя ужасно неловко.

— О, ничего себе! — рассмеялся этот негодяй. — И здесь вы устояли! Забыл вам сказать, что с этого момента мы проводим день вместе. Вы сами себя на это обрекли. Я просто хочу знать, с кем имею дело. Меня интересует ваш характер.

Я едва не возразила, но прикусила язычок. Может, я и ответила, но в комнату вошла няня, неся еще одно пирожное. Это меня и спасло от позора.

— Я буду даже ходить с вами в ванную, чтобы полюбоваться вашим купанием, — невозмутимо продолжал этот негодяй. Его, кажется, забавлял наш бойкот. И он был уверен, что победит.

— Это невообразимая наглость! — послышался рык няни. Она расстилала салфетки на моих коленях. — Вы что себе позволяете, мистер Аддерли! Вы ведете себя возмутительно! Мужчина не должен видеть женщину обнаженной!

— Она моя жена, между прочим, — послышался язвительный ответ. — Которая объявила мне первый бойкот!

— Не обращайте внимания на него, мисс Жанетт! Ешьте, моя дорогая, а то на вас смотреть страшно! Посмотрите, до чего вы довели бедную девочку! Она ест и наестся никак не может! А все по вашей вине! Не переживай, дорогая, кушай! — умилительно вздыхала нянюшка.

Я доела пирожное, чувствуя, что в меня больше не влезет. А потом украдкой оторвала от халата крупную жемчужинку и положила ее в рот. Этой хитрости научила меня нянюшка. Это, чтобы не забыть о том, что дала обет молчания.

Большинство женщин не знает этой хитрости, и случайно могут что-то сказать, по привычке, тем самым нарушив свой бойкот. Но пока у тебя во рту бусинка, то ты помнишь о своем обещании! И никогда не скажешь лишнего!

— А теперь, мистер Аддерли, отвернитесь! — послышался строгий голос нянюшки. — Поимейте совесть!

— Слышите эти сладкие стоны? Слышите? Это с моей совести медленно падает на пол корсет. А вот я задираю ею юбку… — произнес этот Венциан, не желая отворачиваться.

Няня притащила ширму и затащила меня за нее.

— Попросила купить панталоны, которые подобает носить леди, а мне что привезли? Тьфу! Это что за веревочки! Это какое платье кружевами плюнуло? Что это вообще такое! — ворчала няня, пока я к своему стыду видела какие-то тонюсенькие кружева.

— В панталонах, мисс Миракл дамы уже не ходят! Это прошлый век. Мода не стоит на месте! — послышался голос, пока нянины глаза свидетельствовали о том, что такой ужас она мне носить не позволит!

— Ну конечно, не стоит! Она валяется в обмороке! — возмутилась няня, не зная, как надеть на меня это чудо. — Как хоть этот позор надевается? Видимо, так же как и панталоны! Ой, позор какой! Юбку не поднимайте, мисс Жанетт!

— Она уже миссис, — послышался голос, пока я перекатывала во рту бусинку. — Не забывайте об этом, мисс Миракл.

— Нет, ну безобразие какое-то! — причитала няня. — Итак, мне нужна карета! Я еду искать приличные панталоны для юной леди! И пусть это будут последние панталоны во всем Авильоне, я их найду! А вы, мисс Жанетт, не вздумайте поднимать юбку выше щиколотки!

Разгневанная няня расправила плечи и направилась в сторону двери, пока я выплывала из-за ширмы, гордо шурша платьем.

Дверь за няней закрылась. В коридоре послышалось ворчание.

— Придумали! Вот так села на стульчик и уже беременная!

Я выглянула в окно, провожая взглядом отъезжающую от дома карету.

— Она всегда была такой, — послышалась улыбка в голосе. — Сколько себя помню…

Я едва не открыла рот, чтобы спросить, что значит таинственное «сколько себя помню», но бусинка напомнила мне про бойкот.

— Жаль, что вам это вовсе не интересно, — послышался снисходительный голос. — Я бы многое вам рассказал… Но придется унести эту тайну с собой в могилу, а мисс Миракл вам ничего не расскажет.

Вот досада! Хотя, погодите, он просто играет со мной. Главное, не вестись на его игру. И вообще, я не обязана сидеть с ним! Я могу пойти прогуляться!

Стоило мне гордо повести плечом и решительно направится к двери, как вдруг я почувствовала, что меня сзади что-то держит за юбку. От неожиданности я потеряла равновесие и чуть не упала в раскрытые объятия.

— Мммм! — выдала я, успев сжать зубами бусинку и не подавиться. Мой возмущенный взгляд скользнул на кресло, которое стояло прямо на моей юбке.

— Что-то случилось? — заметил участливый голос. Внимательные синие глаза следили за мной и улыбались. — Вы так и будете молчать?

Я попыталась выдернуть юбку из-под ножки кресла, на котором сидел хозяин, но кресло было очень тяжелым. А дорогая ткань юбки никак не хотела трещать.

— Нет, я действительно не понимаю, в чем дело! Что же вас так обеспокоило? — снова участливо заметил этот Венциан, пока я понимала, что мне нужно вытащить юбку.

— Что же там такое? — спросил он, склонившись. — Не могу понять!

Я бросила гневный взгляд, видя, что этот негодяй разводит руками, мол, даже представить себе не могу!

Изо всех сил, я рванула юбку, но руки просто скользнули по ткани. Отчаявшись, я поняла, что стою посреди комнаты, не имея возможности даже присесть куда-то, кроме его колен. Отвернувшись, я скрестила руки на груди, решив дождаться нянюшки.

— Давайте пари, — послышался серьезный голос позади меня. — Если выиграете вы, я выполню любое ваше желание. А если выиграю я, то желание выполняете вы! Всего-то нужно — продержаться до полудня.

Я обернулась, глядя на его протянутую руку. Любое желание? О, он даже не подозревает, как я умела обижаться на папу, когда тот отказывался принимать лекарства от боли в ноге!

— Боитесь рискнуть? — послышался азартный голос.

Я смотрела на протянутую мне руку, сомневаясь. Если я откажусь, то он подумает, что я струсила! А если соглашусь, то могу проиграть!

Мой отец уже допустил ошибку, доверившись этому негодяю! Но при этом папа говорил, что риск иногда бывает оправдан!

На моих губах появилась улыбка. Я подняла голову, протянув свою руку в ответ. Но вместо того, чтобы просто пожать ее, мою руку медленно подносили к губам. Я напряглась, словно меня сейчас укусят. Внутри все переворачивалось, когда я почувствовала, как ее целуют, чтобы прижать к своей груди.

— Твоя мама предпочитала целоваться в знак клятвы, — послышался насмешливый голос, когда я смотрела на свою руку в его руках.

«Что?», — поднялись мои брови, а я едва не проглотила бусинку. Мама? Или он говорит это специально, чтобы я не выдержала и задала вопрос! Ну, конечно же, специально!

И тут я увидела тарелочку, которую не успели убрать слуги. На тарелочке лежали вилка и нож.

— Интересно, вы меня убить собираетесь или попытаться отрезать платье? — оживился Венциан. Он следил за мной внимательно. И, кажется, это его забавляло.

Сделав несколько шагов и глядя на край юбки, я попыталась дотянуться до тарелки. Как только кончики пальцев прикоснулись к ней, тарелка перевернулась и разбилась.

Схватив нож и острый осколок, я стала резать платье, глядя в глаза этому мерзавцу.

— Беру свои слова обратно! Я поражен! — он похлопал в ладоши, пока я пыталась отпилить кусок платья, но вместо этого резала себе пальцы. Зато в ткани появились дыры.

Осколок фарфоровой тарелки сломался, а я с досадой бросила его в угол комнаты.

— Почти, — с восхищением произнес этот негодяй, пока я искала глазами ножницы. — Мне нравится ваше упорство! Редкое качество для женщины! Я боюсь, что ваше сердце еще придется завоевывать, что вообще для меня немыслимо!

Ножниц нигде не было. Я попыталась отпилить ткань ножом, но закругленный нож ничем не мог помочь.

Я гордо стояла рядом с креслом, глядя на старинные часы. Под ногами валялся сломанный серебряный нож. Время, которое до этого бежало быстро-быстро, сейчас потекло медленно — медленно.

— Может, присядешь, гордая красавица? А то ты так стоишь, что у меня сердце кровью обливается, — послышался голос за спиной.