Птичья тропа - Наталья Брониславовна Медведская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты не знала девочку и не могла установить с ней связь, – пояснил дед. – Шурка стал компасом для тебя. В мире столько неизученного и таинственного. Да-а-а, Аля, ты нас сильно удивила. – Алексей Кириллович озадаченно почесал макушку. – В чудный дар ещё верится, но проход в другой мир… Ты не выдумываешь?
– Я знала, что вы не поверите мне, – обиделась Алька. – Пойдемте к дольмену на рассвете. Я позову Кару и Рыжулю. Увидите своими глазами.
***
Алька шагала по тропинке первой, аккуратно отводила и придерживала ветки, чтобы бабушке было удобнее. Утром Анна Григорьевна передумала идти к дольмену. Она посмотрела на обильную росу на траве, представила намокшую и грязную обувь, падающие капли воды с деревьев и поёжилась.
– Лёша, идите вдвоём.
– Нет уж, бабушка, ты должна сама убедиться, – возмутилась Алька.
И вот теперь Анна Григорьевна шла, недовольно бормоча себе под нос. До каменного строения оставалось километра два, когда девочку настиг жуткий крик боли и смертельного ужаса.
«Рыжуля!» – Алька замерла, крик повторился снова и резко смолк.
На остановившуюся внучку налетела бабушка.
– Ты чего встала?
– Вы слышали сейчас что-нибудь? – поинтересовалась Алька. Сердце бешено колотилось. Она поняла: с лисой случилась беда.
– Птицы разорались, как ненормальные, – проворчала бабушка. – Я понимаю, солнце взошло, утро хорошее, но чего так горланить.
– Да-а-а, давно мы с тобой, Анечка, рассвет не встречали. Птицы по утрам всегда так поют.
– Бабушка, дедушка, пойдемте быстрее, с моим другом Рыжулей что-то случилось. – Аля сорвалась с места и почти побежала по тропинке.
– Аля, а ну-ка обожди, – возмутилась бабушка и топнула ногой. Она комично смотрелась рядом с высоким и крупным мужем.
У входа в дольмен рядом с чем-то бело-бурым сидела, нахохлившись, ворона. При виде садовницы она встрепенулась. Алька подбежала ближе и с ужасом увидела умирающую лису. Худенькое тело зверя зажало огромным медвежьим капканом. Вся трава и камни рядом с Рыжулей окрасились кровью, белая шкурка стала бурой.
Аля упала на колени перед лисой.
– Как же ты не заметила капкан?
– Этот дольмен один из проходов в первичный мир и здесь всегда было безопасно. А я всё-таки не настоящий зверь, поэтому не заметила ловушку, – прошептала лиса, с трудом поднимая голову. Затуманенные глаза хранителя, прощаясь, посмотрели на девочку.
– Отойди от зверя, а то ещё покусает, – крикнул Алексей Кириллович, появившись у дольмена.
– Дедушка, помоги! – Алька попыталась разжать железные зубы капкана. – Это мои друзья.
На поляне показалась запыхавшаяся бабушка.
– Лёша, что происходит?
Алексей Кириллович опасливо покосился на странную белую ворону, смотрящую на него осознанным, почти человечьим взглядом. Оглядел необычного окраса окровавленную лису.
– Дедушка, сделай же что-нибудь! – взмолилась Алька.
При виде удивительных друзей внучки, Анна Григорьевна остолбенела.
– Перенеси Рыжулю по тропе, до того, как она умрет, – попросила Кара. – Её душа сможет соединиться с нитями мироздания нашего мира, только тогда она сможет возродиться. В первичном мире нет смерти. Я не смогу перенести её сквозь портал, поэтому ты должна мне помочь.
– Я сделаю всё, что ты скажешь, но вы говорили: проход для садовников открывается раз в полгода. Как же я пройду, – заволновалась Алька.
– Когда погибает хранитель, портал отворяется в неурочное время на несколько минут и для садовников, – пояснила ворона. – Аля, поторопи дедушку.
Алексей Кириллович нашел толстый крепкий сук и попытался разжать капкан. Ему помогала и Алька, и даже бабушка. Наконец удалось освободить Рыжулю. Аля взяла на руки безвольное тельце лисы и шагнула в дольмен.
– Бабушка, дедушка, я отнесу её и вернусь.
Первые лучи солнца озарили верхушки деревьев, осветили возвышенность, на которой стоял дольмен и заглянули внутрь строения. Ворона, переваливаясь, пошла по птичьему следу, за ней двинулась Алька. Алексей Кириллович и Анна Григорьевна с недоверием посмотрели на внучку и отправились следом. Они успели заметить, как сначала в камне растворилась птица, а потом, словно это была не стена, а туман, исчезла Алька.
– Ё моё. Глазам своим не верю. – Дед схватился за голову. – Проход в другой мир.
– А ты знаешь, что моего прадеда упекли в психушку за то, что он говорил родным, будто должен полить кровью Древо Познания. Прадед провёл остаток жизни в больнице. Получается, он говорил правду, – сообщила мужу потрясённая Анна Григорьевна.
Алька держала на руках лису и с изумлением наблюдала: вот окровавленная шкурка посветлела, потом начало таять тело, осыпаясь хлопьями, похожими на сгоревшие в костре листья. Пепел подхватило ветерком и унесло прочь. Только радужный пульсирующий шар оказался в её ладонях. Кара явно разговаривала с этим шаром, но Алька не понимала и не слышала слов. Ворона о чём-то спорила с ним. Потом совсем как человек, не сумевший переубедить собеседника, махнула крылом. Шар заискрился, поплыл, меняя форму. Через пару минут на руках у девочки лежал белый котёнок-подросток, внешне очень похожий на погибшего Ваську, если бы не окрас.
– Ой! Рыжуля это ты. Как же теперь тебя звать? – обрадовалась Аля.
Котенок мяукнул, выгнулся дугой и, спрыгнув с ладоней девочки, завис рядом.
– По-прежнему. Я привыкла к своему имени.
– Ты специально стала похожа на Ваську? – восхитилась Алька, разглядывая пушистую снежно-белую шкурку животного.
– Конечно, – буркнула Кара. – Чтобы сделать тебе приятное. Я убеждала её стать детенышем рыси. Котенком быть не очень-то безопасно.
Алька весело засмеялась и, поймав Рыжулю, чмокнула в носик.
– Тьфу! Ни какой серьезности, – возмутилась ворона.
Девочка тихо прошептала на ухо котёнку:
– А Кара раньше умирала?
– Не обязательно шептаться, можно произнести мысленно, я всё равно услышу, – нахохлилась ворона.
Рыжуля подняла на Альку печальные прозрачно-синие глаза.
– Не стоит об этом говорить. Слишком страшно это было.
Кара взмахнула крыльями.
– Хватит болтать. Девочке пора возвращаться.
– Ой, меня дедушка с бабушкой заждались. Волнуются. Котенок лизнул Альке руку.
– Пока, садовница.
– Пока-пока ещё не раз встретимся, – буркнула ворона и ворчливо добавила: – Береги себя.
Прошло всего двадцать минут, но Алексею Кирилловичу показалось, что время застыло и тянется, напряжённо, до звона в ушах и замирания сердца.
– Господи, я боюсь, – прошептала Анна Григорьевна.
На сером фоне камня проступили очертания Альки. Ещё секунда и она стояла в дольмене.
Бабушка кинулась утешать внучку.
– С тобой всё в порядке?
– Она умерла, а потом возродилась снова, – сообщила Алька. – Нет, не так. Рыжуля не погибла, просто исчезло тело лисы, а появился котенок. Она стала похожа на Ваську в детстве, только белого.
Анна Григорьевна озадаченно посмотрела на внучку.
– Ты нас совсем запутала.
– Ворона и лиса
