Чужие миражи - Валентин Холмогоров

– Ну, и как мне тебя называть? – Тихо говорю я.

– Еще, пожалуйста. – Вежливо просит машина.

– Иди ты к черту. Дура полупроводниковая…

– Спасибо, достаточно. Ваш голос идентифицирован. – Девушка улыбается еще шире, показывая ровные белые зубы. – Я готова к работе, Владислав.

– Ну и прекрасно. – Отвечаю я, надевая шлем. – Погружение.

– Выполняю.

Все краски вселенной одновременно брызнули мне в лицо, размывая мое сознание ослепительным вихрем. Кожаная подкладка шлема исчезла, вместо нее образовался яркий водоворот, куда меня стремительно затянуло несуществующим бесконечным движением. Несколько секунд я обреченно падал в пустоту.

Потом наступила Глубина.

Моя комната в виртуальности осталась без изменений: стол, компьютер, диван, окно, призрачный зеленый свет льется внутрь из-за неплотно прикрытых штор. Только вот я немного изменился.

– Все в порядке, Владислав?

Девушка, которая теперь внимательно смотрит на меня с развернутого в пол оборота экрана, исключительно предупредительна и заботлива. Иначе она не умеет.

– Да, спасибо.

Первый раз в жизни вхожу в Глубину под невидимым, неощутимым присмотром. За мной, конечно же, следят, и от этого становится нестерпимо тошно. От безысходности и невозможности что-либо изменить хочется плакать и биться головой в равнодушные стены. Теперь я утратил свободу. Кажется, уже навсегда.

Подхожу к зеркалу, гляжу на свое отражение, кисло взирающее на меня оттуда, из зазеркалья. Я в своем основном теле, но оно, видимо, подверглось небольшой модификации: кожа приобрела какой-то нездоровый матовый оттенок, глянцево поблескивающий в мягком свете настенного бра. Осторожно прикасаюсь пальцами к собственным щекам – может быть, показалось?

– Автономная антивирусная защита, – комментирует мои действия машина, – способна обезвредить более ста двадцати тысяч известных вирусов. Библиотеки ежемесячно обновляются.

Ага. Значит, программисты все же немного повозились с моим виртуальным образом. Что же, неплохо. Хотя я вполне мог бы обойтись и без этого.

Карман джинсов оттягивает какой-то незнакомый, непривычный груз. Протягиваю руку – и моя ладонь натыкается на шероховатую, рифленую рукоять револьвера. С интересом верчу оружие в руках: маленький барабанный шестизарядник с хищным, коротко обрезанным стволом. Дуло широкое, мушка крошечная и едва заметная на вороненой стальной поверхности, с дальнего расстояния наверняка промахнешься. Но точность, подозреваю, здесь и не требуется.

– Набор из шести боевых нефатальных вирусов, – менторским тоном профессионального экскурсовода продолжает комментировать компьютер, – новые программные модули автоматически подгружаются по мере расходования базового боекомпле…

– Замолкни. – Обрываю я этот поток электронного самосознания.

– Как хочешь, – обиженно соглашается машина.

Смотрю на свое отражение, неуверенно сжимающее пистолет в руках. Агент ноль-ноль-семь. Гроза американской разведки. Урод, блин. Угораздило же идиота…

Подхожу к противоположной стене и открываю пластиковые дверцы стенного шкафа. На вешалке среди прочей одежды висит просторный черный пиджак, под которым одиноко болтается небольшая наплечная кобура. То, что надо. Надев кобуру и прикрыв ее сверху пиджаком, убираю туда пистолет, осторожно зафиксировав удобную застежку. Сойдет.

– Пойду, подышу свежим воздухом, – бросаю я притихшему компьютеру.

– Когда вернешься?

– Часа через два.

Черт, отчего-то с самого начала я стал относиться к этой машине с холодным, равнодушным недоверием. Так дело не пойдет. Если вдруг в экстренной ситуации мне понадобится помощь компьютера, я должен буду положиться на него на все сто. Иначе возможны неприятности. А как я смогу довериться машине, к которой даже обращаюсь безлично-отстраненно, всячески избегая в своей речи любых эмоциональных оттенков? Слишком уж я привык к услужливо-вежливому Виктору.

Надо срочно придумать этой обаятельной персоналке имя. Только вот какое? Машина… Машина… Машина.

– Если ты не против, я буду называть тебя Машей.

– Как угодно. – Безропотно соглашается компьютер.

Вот и отлично.

Закрыв за собой дверь, направляюсь к гостеприимно распахнутым дверям скоростного лифта. Внизу меня ожидает Диптаун.

Внизу меня ожидает неизвестность.

Я переступаю порог «Тима и Деззи» и моим глазам предстает неожиданная картина: за одним из столиков сидит Эдгар, смеется, призывно машет мне рукой. Рядом с ним, закинув ногу на ногу, неторопливо потягивает коктейль обаятельная девушка в весьма выразительном, но отнюдь не вызывающем мини, Эдгар что-то говорит ей вполголоса, склонившись к самому уху, она смотрит в мою сторону, улыбается. Отчего-то до этого момента я совершенно не мог представить себе Лорда с девушкой, а тем более – смеющегося Лорда. Слишком уж он чопорен и серьезен. В каком-нибудь увитом плющом родовом поместье, чем-то напоминающем древний средневековый замок, образ Эдгара смотрелся бы куда естественнее, чем за столом небольшого уютного кафе в компании симпатичной юной особы. Хотя – кто знает? Жители виртуального мира редко открывают друг другу подробности своей реальной жизни. Быть может, на самом деле Эдгар как раз и обитает в таком поместье-замке с седым, старым, как само это поместье, дворецким – обладателем пышных бакенбард, с развешанным по стенам старинным оружием и с привидениями. Непременно с привидениями.

Киваю Лорду и его спутнице, подхожу к стойке бара и легонько бью ладонью по укрепленному на ней круглому металлическому звонку. Из-за занавески возникает улыбающаяся Джессика, при виде меня на ее лице появляется плутовато-игривое выражение.

– Доброе утро, сэр, – приветствует меня она, – снова будете заказывать ваше любимое блюдо – яичницу в кредит?

У нас уже давно вечер, но я лишь улыбаюсь ей в ответ, не желая облекать собственное приветствие в соответствующую словесную форму. В несуществующем пространстве, где локальные временные границы раздроблены и смыты, подобные слова не значат почти ничего.

– Здравствуй, Джесси. – Стараясь придать своей физиономии серьезное выражение, какое, по моему мнению, и приличествует степенному посетителю виртуального бара, говорю я. – Я хотел бы заказать небольшую порцию свежих шуток и пару кружек твоего фирменного искрящегося юмора.

– О! – Джессика в притворном удивлении поднимает брови. – Неплохо сказано! Извините, мистер Шекспир, шутки в кредит не отпускаем. Что-нибудь еще?

За моей спиной появляется несколько человек в коротких шортах и цветастых гавайских рубахах навыпуск. Двое, в нелепых песочно-желтых шляпах, чем-то напоминающих пробковые тропические шлемы, начинают, перебивая друг друга, обсуждать предлагаемый в баре ассортимент выпивки, третий, с огромным фотоаппаратом на груди, сосредоточенно копается в бумажнике. Оценив коротким взглядом эту импровизированную очередь, я решаю про себя, что балаган пора сворачивать.

– Если не трудно, Джесси, бутылку «Кристалла», пустой бокал, тоник и две порции соленой осетрины. Спасибо.

Джессика морщится, но все же снимает с полки прихотливо выгнутую у горлышка водочную бутылку, протирает ее полотенцем и выставляет на стойку рядом с запотевшим от холода тоником и блюдами с аккуратно выложенными и присыпанными свежей зеленью ломтиками красной рыбы.

– Поль, у меня есть хороший знакомый в клубе анонимных алкоголиков, – хитро и немного сочувственно косит она глазом в мою сторону, – могу на всякий случай оставить его телефон.

– Благодарю, Джесси, но, боюсь, это лишнее. – С горечью в голосе отвечаю я. – Я неизлечим. К тому же у меня вполне традиционная половая ориентация, потому твой знакомый вряд ли вызовет мой интерес.

Джессика тихонько порскает в кулачок, а я, с трудом разместив свой заказ в руках, направляюсь к Эдгару и его приятельнице. Сегодня мне на удивление непереносимо хочется напиться в хлам. Виртуальная выпивка опьяняет не хуже реальной – сознание мгновенно реагирует на условное попадание в организм алкоголя, вызывая из глубин памяти полный спектр соответствующих ощущений и охотно затуманивая мозг вязким хмельным дурманом. Даже после выхода из Глубины после длительной посиделки за «чашечкой коньяка» чувство заметного опьянения проходит далеко не сразу.

От настоящей водки нарисованный «Кристалл» отличает лишь одна существенная черта: после него не бывает похмелья.

– Привет, – говорю я, усаживаясь за столик.

– Привет, – пожимает мою руку Эдгар, – знакомься, это Юлия. Моя боевая подруга в виртуальности… и не только.

– Влад, – коротко представляюсь я. Русское имя девушки заставляет меня слегка задуматься. Намек Эдгара на то, что они знакомы вне Глубины, наводит на невольную мысль, что я, возможно, немного ошибся, сходу записав моего нового приятеля в англичане. Хотя… Мало ли сейчас за границей наших?