Соловьи не поют зимой (СИ) - Кравцова Марина Валерьевна

Чья-то нечеловеческая сила тут же взметнула снег белой пылью, из неё вышла мавка, а за ней — двое существ, бесцветно-серый леший и скрюченная карга, с головой, по-бабьи повязанной тёмным платком. Яника рядом с ними в своем нынешнем современном наряде выглядела странно.

Мавка подошла к застывшей на снегу паре с довольной усмешкой на красивых бледных губах. Пнула неподвижного дракона в бок носком сапога.

— Ну что, чья взяла?

И обратилась к Карачуну, который оставался по-прежнему невидимым:

— Перенеси-ка ты их, снежный дед, в тот самый дом, куда Манило и Дрема завели чужеземную змею. Со всеми сразу и покончим.

Поднялась пурга на ровном месте, окутала спящих колдовским сном юношу и девушку — и они исчезли в её бешеном кручении.

— Теперь идите за мной, Блуд-Манило и бабка Дрема, — сказала Яника своим подручным. — И пока я буду в том домишке, Карачуна отвлекайте как хотите, хоть пляшите, хоть в прятки с ним играйте. Чем дольше, тем лучше — поняли?

В заброшенный дом у реки мавка входила с опасением. Её враги обладали неведомым волшебством, которое, как она уже слышала, называют ещё магией. Вдруг эта самая… магия… у них сама собой взыграет? Всем остальным велела остаться за порогом, объяснила это все той же опасностью, исходящей пусть даже и от спящих чужаков. И теперь слышала, как бабка Дрема завывает во весь голос свои песни, могущие отуманить даже морозного деда. Песни отдалялись — похоже, в дело вступил Блуд-Манило, кого угодно способный заставить заплутать, увести хоть на край света. Впрочем, недолго это будет длиться — Карачун всё же сила.

— Ох, и взлютует Морена! — покачала головой мавка без капли страха. Огляделась. Дракон и вцепившаяся в него девчонка лежали на полу и не шевелились. Волшебство зимы и тёмное колдовство, сплетённые воедино, создали забытьё, в которое оба были сейчас погружены. А иначе с этим парнем не справиться…

Яника прошла в другую комнату. Там на старых вещах валялась в таком же беспамятстве змея в человеческом теле. Дрема, Манило и Карачун вытянули из неё все силы, и девица даже не шелохнулась, когда мавка наклонилась и разжала её стиснутые в кулак пальцы. Жемчужина перетекла в ледяную ладонь ведьмы-нежити… волна удивительной силы накрыла Янику, пробуждая давно забытое ощущение восторга. Мавка поняла, что никогда, никому и ни за что не отдаст неповторимую вещицу… да она и не собиралась. Очень странное чувство разливалось в ней, от головы до пят, противоречивое, на разрыв… Словно бы боль, которая вот-вот всколыхнётся и потопит, кинет и её саму в тяжкий сон… и в то же время тёплые ручейки нежно зажурчали внутри…

Яника невольно поднесла жемчужину к губам, словно хотела глотнуть, испить её силы. Но потом резко сжала пальцы, пряча в кулаке своё сокровище. Теперь и она многое, очень многое могла! Даже своей волей перенестись в одно из волшебных мест, которое случайно увидела однажды в осколке зеркала. Там вода… там тепло… там цветы… и никакая царица зимы её не достанет. Так и сделала — исчезла из убогого продуваемого домишки вместе с обретённой своей радостью, с осознанием того, что это и есть лучшая месть драконам — и прошлому, и нынешнему.

Глава 13

Завывание ветра, пронизывающий холод… Инчэн медленно приходил в себя, с трудом понимая, где находится. Взгляд сфокусировался на деревянном потолке с дырой, открывающем вид на небо, на метель, на замёрзшую паутину в углах, на старые подпорки.

Инчэн обратился к духовной энергии, но его дракон уменьшился, сжался, будто пойманный в кувшин, и не откликался, просто мирно спал. Однако часть силы всё же скользила под кожей — видимо, именно это и помогло избавиться от морока сна.

Он с трудом повернул голову, увидел Надю и затаил дыхание, испугавшись, что потерял её. Но девушка была жива, просто спала крепко и беспробудно. Инчэн попытался её разбудить… безуспешно. Тогда он встал, поднял Надю с промёрзшего пола и устроил на своём пальто, потом осмотрелся.

Ветхая лачуга, похоже, та самая, которую они видели с дороги, завывание вьюги за стенами и… чьё-то присутствие. Следа от метки он не видел, пошёл на одном зове интуиции, вышел в другую комнату и замер. Ученица мастера Тиссоная спала там точно так же, как Надя. Хрупкая, маленькая — он помнил её, но уже знал, что в этом теле больше нет той жизнерадостной девочки, только коварная змея. А ещё он осознал, что жемчужина уже не здесь…

Выуживая, почти вытягивая из глубин своей души духовную силу, Инчэн с трудом создал полупрозрачный клинок из золотой энергии, подошёл к девушке и замахнулся. Свет клинка упал на её лицо, позолотил кожу… ресницы дрогнули. Ему ничего не стоило убить её, просто опустить руку и развеять прах по ветру вместе со снегом, но рука будто окостенела. Через миг или вечность Инчэн понял, что не сможет, и когда уже решил убрать клинок, Пан Чжэнь очнулась. Сила имуги пробудилась в ней. Напуганная смертельной угрозой, она, собрав всё, что смогла в себе найти, оттолкнула дракона.

Инчэн бы устоял, но не сейчас, в условиях такого сдерживания силы. Его подбросило в воздух мощным ударом в грудь, откинуло к стене, и он сполз по ней на пол. В ушах зазвенело, мир перед глазами поплыл. Опешившая имуги злобно усмехнулась.

— Ой дура-а-ак. Отдал свою жемчужину? — она поднялась и медленно пошла к нему. — Ослабел, маленькая зверушка? Ну иди сюда, я тебя пригрею…

Пан Чжэнь подошла к дракону, думая, что победила, но Инчэн, уже опамятовавшийся, лишь притворялся. Он схватил склонившуюся к нему имуги, завернул ей руки за спину и прижал к полу.

— Я не слаб, и умом из нас двоих не отличаешься именно ты. Кто украл жемчужину, ты видела? Кто унёс то, что ты самовольно увела у меня из-под носа?

— Я не… — прижатая к полу Пан Чжэнь едва могла дышать. — Не знаю… я…

— Зачем вашему клану жемчужина Великого Предка? Вам не победить даже с ней!

Имуги вывернулась и перехватила инициативу. Оказавшись сверху, схватила Инчэна за шею и сдавила так, что он стал задыхаться, но удержать не смогла. Он оттолкнул её духовной силой, хотя и недалеко.

Оба встали и медленно пошли по кругу, как дикие звери, готовые к атаке.

— Меня зовут Пан Чжэнь, я дочь главы клана Имуги, и я здесь, чтобы освободить мой народ.

— Освободить народ? — Инчэн рассмеялся ей в лицо. — Ещё скажи, что не мечтаете вознестись и править одним из девяти небес? Ты земляной червь, им и останешься. И весь твой клан тоже!

Пан Чжэнь зашипела и кинулась на него. Они сцепились.

Наде тяжело приходилось под властью колдовского сна, вся её сущность противилась подобному плену. Она бы и не проснулась, если бы не защита драконьей чешуйки, которую наложил на неё Инчэн, и не живущая внутри весна, сейчас ещё сильнее взыгравшая благодаря пробудившейся любви.

Девушка наконец очнулась, села, медленно приходя в себя и пытаясь понять, что случилось. Инчэна не было рядом, и Надя безумно испугалась — где он, что с ним? Хотелось зарыдать, закричать, звать его и в то же время бежать куда-нибудь без оглядки. Но Соловушка взяла себя в руки. Тихо повторяя любимое имя, она начала исследовать печальный холодный дом и, конечно, вскоре увидела Инчэна, сцепившегося с какой-то девчонкой. Ещё не сообразив, что это и есть нужная им змея, Надя не соловьём, но коршуном налетела на наглую девицу и попыталась оттащить её от дракона.

— Что здесь творится⁈ — воскликнула она. — Ты зачем на него напала?

Внезапно вмешательство Нади разрешило ситуацию в пользу Инчэна, и он снова скрутил имуги, на этот раз окончательно.

— Это воровка, — пояснил он, прижимая Пан Чжэнь к стене и до боли заводя ей руки назад. — И она умудрилась сама упустить жемчужину!

Имуги вскрикнула.

— Не убивай меня!

Дракон усмехнулся.

— Пока не буду, но сделаю это, если ты не вернёшь то, что украла! — он ещё сильнее потянул её руку вверх, и Пан Чжэнь заплакала.