Ваш новый класс — Владыка демонов 5. Желаете бросить вызов Богам? - Александр Шихорин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внешняя позволяла двигаться, добиваться целей, жить и творить. Внутренняя формировала личность, желания и те самые цели. Нельзя было утверждать, что какая-то из них была важнее другой. И, какой ответ я бы ни дал, у бога всегда нашлись бы контраргументы.
Впрочем, с тем, чтобы ответить, у меня имелись определённые проблемы.
— Бульк.
Возможно, это даже к лучшему? У меня есть законная причина не отвечать и избежать усугубления ситуации.
— Бульк.
Вот только перспектива продолжать своё существование в качестве лужи меня как-то не радовала.
— Бульк-бульк!
Мало того, что я не мог двигаться, так ещё и весь спектр чувств и ощущений сильно изменился. Картинку окружающего мира словно засунули в безумный фильтр, превращающий всё вокруг в картину Дали и искажающий цвета. Бесчисленные двери, от края до края заполнявшие обитель Януса, выглядели так, словно явились из плотницкого кошмара. Потёкшие, разломленные, закрученные крендельком, что-то жующие — иногда жевали соседнюю дверь.
Звук голосов щекотал поверхность моего нового «тела» острыми покалываниями, а чужие эмоции ощущались густо и чётко, словно нечто физическое. И я не мог сказать, что это доставляет мне хоть какое-то удовольствие. Раздражение, постоянно изливаемое старой стороной Януса, ощущалось настолько неприятно-липким, что мне казалось, что меня вот-вот вырвет. При том, что я был лужей.
Видел ли кто-нибудь хоть раз блюющую лужу?
Хм. А не давало ли это некоторый перевес на чашу весов с аргументами в пользу внешней стороны? Уже второй раз за достаточно короткий срок я сталкивался с осознанием того, что постулат «Мыслю — значит, существую» если не ошибочен, то явно довольно циничен. Вот взять, например, меня. Я сейчас мыслю? Мыслю. Значит, существую? Бесспорно. Но не более того! В данной ситуации это следовало читать как «прозябаю», так как ничего больше, кроме как быть лужей, я сейчас не мог. Следовательно, не мог и назвать это состояние «жизнью».
Выходило, что сторона, позволяющая полноценно жить, имела преимущество в споре о важности, но… Стоп, зачем я вообще об этом задумываюсь? Раскукожь меня обратно! Я всё понял и осознал!
— Бульк-бульк-бульк-бульк!
— Легри, что пытается пробулькать твой юнец? — спросил богиню молодой Янус.
— Один юнец называет другого юнца юнцом. Хапмф! Отличная шутка! — фыркнул старый Янус, повернувшись к Аллегри своей стороной.
— Старпёров не спрашивали! — отозвался молодой, занимая его место.
Между прочим, моей вины во всём произошедшем было не так уж много! Янус собственными стараниями создал всю эту ситуацию, развязав сам с собой спор о старшинстве! А я… Ну, мне и правда стоило держать язык за зубами, но в тот момент я влез в него чуть ли не машинально.
— Ты кого старпёром кличешь, сопляк? Моя сторона родилась раньше твоей!
— Только из-за того, что у твоей рожи борода есть, ещё не значит, что она старше!
— Да что ты!..
Карусель пошла на новый круг.
Почему карусель? Потому что двуликий бог обязательно поворачивался к собеседникам той стороной, которая говорила в данный момент. И делал это всегда столь стремительно, что в глазах начинало мельтешить, если Янус бросал поочерёдно несколько коротких фраз. Интересно даже, а к кому он поворачивается, когда говорит сам с собой в гордом одиночестве? Выворачивается вовнутрь, чтобы поговорить лицом к лицу?
…Бррр!
На поверхности моей лужи лопнула стайка мелких пузырьков.
Кудрявый седой старик с массивной бородой и кустистыми бровями, и вихрастый юнец, практически подросток лицом. Знакомьтесь, великий и ужасный Двуликий Янус. Некогда высший бог древнеримского пантеона, впоследствии передавший свой пост Юпитеру. И после столь близкого знакомства мне начало казаться, что сделал он это по весьма простой причине — договориться с самим собой ему было сложновато, что явно сказывалось на эффективности правления пантеоном.
— Бульк!
— Дядя Янус, — окликнула входящего в запал двубога Аллегри.
— Да если бы ты, малец, хоть раз!..
— Дядя Янус!
— А? Чего кричишь, Легри? — отреагировал на неё молодой.
— Я бородат, но не глух, — добавил старый.
— Дядя Янус, так всё таки, что ты сделал с тем мелким божком? — Аллегри повторила вопрос, ответ на который мы пока так и не получили из-за постоянных споров сторон.
— С каким? — нахмурил густые брови старый Янус.
— Который уговаривал меня создать тайную постоянную тропу в какой-то мирок. Ты даже это уже не помнишь, старая рухлядь?
— Словно я должен помнить каждого встречного наглеца! — фыркнул тот в бороду. — Лишь вы, сопляки, зачем-то помните всякий бесполезный мусор. Кстати, что я с ним сделал?
— Развоплотил, вроде, — безразлично пожал плечами молодой Янус. — Не знаю точно, я не видел. Но я бы тоже развоплотил. Скользкий хмырь.
— И наглый. Хампф! Сил никаких, в родословной одна гниль. Даже стоять рядом противно было.
Не будь я лужей, то удивлённо поднял бы брови. Янус взял и убил другого бога, потому что тот ему не понравился? Нет, я понимаю, двубог — демиург авторитетный и мелкого божка для него растереть не так уж сложно… Но подобные поступки в мире богов действительно в порядке вещей? Судя по тому, что Аллегри даже не изменилась в лице, услышав про это — да. Впрочем, если задуматься, тут богов бродит как саранчи. И если тот божок и правда был мелкой сошкой без серьёзных родственников или покровителей, то всем наверняка плевать. Одним больше, другим меньше. Какая разница?
— Дядя Янус, ты знаешь, кто его послал? — спросила богиня, пытаясь выжать всё из стремительно рассыпающейся в пыль зацепки.
— Если бы знал, то и его развоплотил бы! — зло фыркнула старая сторона божества.
— Просить Стража Путей открыть тайный лаз в чужой мир, — скривился молодой. — Он или тупой, или псих.
— Меня поражает неопрятность твоей речи, малец, но я вынужден согласиться с сими эпитетами.
А вот я — не очень.
В глупость неизвестного врага я решительно не верил — иначе он пришёл бы к Янусу лично, а не подослал мелкую сошку для прощупывания почвы. Да и безумство я тоже ставил под вопросом. Противник, по сути, лишь перебирал все доступные варианты, никого заранее не списывая со счетов. Впрочем, вполне ожидаемо, что Янус, как лицо незаинтересованное, всему этому не придавал
