Российская психология в пространстве мировой науки - Ирина Анатольевна Мироненко

В ситуации имеющего место разнообразия «интеллектуальных пространств» российского профессионального сообщества ответ на вопрос об «оптимуме интеграции», об оптимальном сочетании национально-специфического и интернационального в российской психологии не может быть однозначным или, тем более, формальным. В поисках «оптимума интеграции» представляется необходимым учитывать особенности теоретико-методологических ориентации сообществ ученых, в разной степени соотносящих себя с мейнстримом, так как мотивы, проблемы и сопутствующие факторы в зависимости от их ориентации оказываются существенно различными.

Глава 2. В поисках самоидентификации: биосоциальная проблема в контексте мировой интеграции психологического знания

2.1. Биосоциальная проблема в психологии. О понятии «социальное» в психологической науке

Научная психология исходит из предположения, что психика не существует вне живого организма. Психические процессы, состояния и свойства являются функцией индивида, сформировавшегося в процессе эволюции жизни на земле. В этом качестве психическая деятельность, в том числе и психика человека, относится к предмету биологии, подчиняется биологическим законам и может быть подвергнута анализу с применением соответствующих методологии и методов. Однако со времен античности сложилось понимание того, что существенная часть закономерностей психической жизни человека не поддается объяснению в терминах биологических наук, выходит за рамки биологических закономерностей. Б. Ф. Ломов отмечает: «С самого начала развития психологии как самостоятельной области научного знания в ней возникли две главные линии: одна – ориентированная на естественные науки, другая – на общественные <…> Стремление соединить эти две линии, <…> разработать цельную теорию <…> неизбежно ведет к постановке проблемы соотношения биологического и социального в человеке» [Ломов, 1984, с. 342].

Понятие социального не имеет единой общепринятой трактовки. В отечественной психологии сложилась традиция под социальным понимать прежде всего то в человеке, что отличает нас от животных. Это наличие общества и культуры, которые являются носителями программ становления и развития индивида, не биологических по своей природе и основанных не на биологических законах. Усвоение этих программ называется социализацией и является обязательным условием формирования нормального индивида. Общепринятым является представление о социальных факторах среды.

Под биологическим в психике человека в отечественной научной традиции понимается все природное, не специфически человеческое, все, что объединяет нас с нашими «меньшими братьями». Фактор наследственности является по своей природе преимущественно биологическим, однако и здесь можно обнаружить существенную долю социального. Сама биология человека имеет особую природу – это социальная биология. Как показали исследования, в тех трагических случаях, когда человек вырастает в изоляции, лишенным общества (например, известный феномен Каспара Хаузера), человеком в полном смысле слова он не становится. Во-первых, предоставленный своей природе, но изолированный от общества от рождения человек не обладает организацией нервных процессов, свойственной «нормальным» людям, и соответствующим ей поведением. Не владея речью, он не способен к человеческому общению. Во-вторых, сама его телесная организация не является нормальной для человека. Например, отличается форма позвоночника. Индивиду, выросшему в изоляции, не свойственно прямохождение. Его позвоночник остается полусогнутым, а руки при ходьбе касаются земли. Даже умение пить из чашки у нас не от природы.

Б. Ф. Ломов указывает, что человеческое дитя уже рождается с такими механизмами поведения, направленного на удовлетворение витальных потребностей, которые «рассчитаны» на человеческий способ ухода за ним [Ломов, 1984]. В отличие от новорожденного животного, которое находит свою среду «готовой», для человеческого дитяти взрослыми создается особая, специальная среда. Система способов и средств создания соответствующей среды для ребенка сформировалась в обществе и закрепилась в культуре. Можно говорить о наличии у человека особого рода задатков, обеспечивающих возможность усвоения программ развития, социальных по своей природе, носителем которых является не видовая память, заложенная в генах индивида, но общество, культура. В то же время, биологическое в человеке не сводится к наследственному. Среда обитания – очень широкое понятие и включает в себя далеко не только общество и культуру.

Сейчас нередко в литературе можно встретить отождествление дихотомий «среда – наследственность» и «биологическое – социальное». Однако существуют теории, в соответствии с которыми социальное представлено и в наследственности человека. Такова, например, теория архетипов К. Г. Юнга, его представления о коллективном бессознательном. В соответствии с этой теорией глубинные слои психики – коллективное бессознательное – не формируются в процессе индивидуального развития, но наследуются как общая универсальная основа человеческой душевной жизни. Коллективное бессознательное порождено единством мира, в котором обитают все люди, и наполнено инстинктами и архетипами.

Инстинкт по Юнгу – это потребность в деятельности, не имеющая сознательной мотивации, но ощущаемая как необходимость. Традиционно инстинктами называют сложные устойчивые последовательности действий, направленные на удовлетворение витальных потребностей: питательные, охранительные, сексуальные инстинкты, инстинкты отношения к потомству и т. п. Юнг относил к инстинктам человека и сложные ритуалы, которые мы встречаем в обрядах различных народов, в детских играх, то есть действия, не несущие непосредственно биологического смысла и относимые обычно к сфере культуры.

Архетипы – условные образные формы, типичность и универсальность которых обнаруживается в мифах, сказках, снах, галлюцинациях. Сам по себе архетип свободен от содержания и чисто формален, это, говоря словами Юнга, априорная возможность представления, на основе которой формируется содержательный образ мира у конкретного человека. В определенном смысле идея архетипов близка идее априорных форм познания И. Канта: и в том, и в другом случае речь идет о необходимости структурирования отражательной сферы психики до момента начала собственно индивидуального конкретно-чувственного отражения. Таким образом, отождествление дихотомий «биологическое – социальное» и «среда – наследственность» неправомерно. Ошибка заключается не в том, что при этом пренебрегают какими-то деталями, высказываются неточно, приблизительно. Речь идет не об уровне обобщения, а о принципиальном признании или непризнании специфичности социального, его несводимости к биологическому. Биосоциальная проблема – это не только вопрос о том, что можно изменить в человеке и что нельзя, это, прежде всего, вопрос об онтологической сущности человека, о распространении или нераспространении на психическую деятельность человека и его поведение безраздельной власти законов природы, биологии, прежде всего закона естественного отбора. По сути, отождествление названных дихотомий означает снятие биосоциальной проблемы, отказ от попыток искать ее решение.

Вне дихотомии «биологическое – социальное» термин «социальное» применяется как антоним понятия «индивидуальное». Так, в самых авторитетных изданиях по зоопсихологии сложилась практика употребления словосочетания «социальное поведение животных». Не подвергая сомнению правомерность употребления термина «социальное» в указанном смысле, необходимо отметить его существенное расхождение с содержанием понятия, раскрытым выше. Важно подчеркнуть, что это существенное различие в содержании понятия «социальное» при его определении через дихотомию «животное – человек» по сравнению с определением через дихотомию «индивид – сообщество» ясно проявилось лишь на современном