Живой позавидует мертвому - Сергей Зверев

– Каплей, у вас есть что возразить? – спросил контр-адмирал.

– Никак нет, я прошу прощения, – виновато отозвался Боцман. – Просто вдруг взял и проиграл. Одну партию выиграл, а вторую позорно продул. И главное, не могу понять, как он меня загнал в ловушку. Есть такое понятие – «шахматная слепота». Так вот, оно сейчас ко мне вполне применимо. На все сто пятьдесят пять процентов.

– Наверное, вы одним ухом слушали нас и не могли как следует сосредоточиться на игре, – предположила Сабурова.

– Я, конечно, вас слушал, – признался Виталий. – Но дело всё же не в этом, а в том, что противник попался очень сильный. Что касается вашего плана, то я считаю его вполне разумным и готов присоединиться к его осуществлению прямо сейчас.

Контр-адмирал резко возразил попыткам Боцмана напроситься на участие в повторном рейде. Но вот насчет плана вылазки Зиганиди и Сабуровой он призадумался. Действительно, не такой уж и безрассудной была их идея. К тому же она учитывала общий лимит времени на выполнение всей операции в целом. Фёдор Ильич еще раз порадовался за подобранную команду, однако на этот раз решил воздержаться от хвалебных речей. Он всегда считал, что похвала хороша в меру. Если же с мерой перебрать, то слова похвалы утрачивают свою ценность и расхолаживают тех, кому они адресованы.

Исходя именно из таких соображений, Нагибин выдержал продолжительную паузу. Николай и Екатерина замерли в молчаливом ожидании. Особенно отчётливо в это время слышался монотонный плеск волн и звуки клацания кнопок ноутбука под пальцами Боцмана.

– Хорошо, – наконец промолвил контр-адмирал. – Готовьтесь к разведрейду. Но я вас прошу об одном: не лезьте раньше времени в пекло. Не старайтесь одним махом убить двух зайцев и еще лису патрикеевну в придачу на воротник. Сделайте то, что действительно можно будет сделать без потерь для здоровья и общей боеспособности. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Так точно, – дружно выпалили оба старшие лейтенанты.

Их лица заметно повеселели.

– Разрешите начать подготовку к рейду прямо сейчас? – поинтересовался Зиганиди.

Контр-адмирал в знак согласия кивнул. Николай и Екатерина тут же удалились в каюту, где хранилось водолазное снаряжение, а также техника, необходимая для подводной разведки. Возможность действовать вызывала у них ощущение самого настоящего счастья. Оно и не могло быть иным, если действие и для неё, и для него являлось любимым делом. Фёдор Ильич это хорошо осознавал и проводил их понимающим взглядом. Он хотел надеяться на то, что их вылазка к острову завершится удачно. Но маленькая толика волнения всё же давала о себе знать.

Боцман тихо вздохнул и закрыл браузер. Отключившись от Интернета, поднялся, сложил ноутбук и небрежно бросил на кресло.

– Что? Надоели шахматы? – спросил Нагибин.

– Нет, не надоели. Просто хорошего понемножку, – объяснил Саблин.

– Ты хоть взял реванш? – с усмешкой поинтересовался адмирал.

– Частично. На этот раз мы сыграли вничью. Очень толковый и сильный оппонент. При возможности надо будет с ним еще сразиться.

– Сразишься, – сказал, словно обнадёживал Фёдор Ильич. – Как ты вообще сейчас? Рана заживает?

– Да я в нормальном состоянии, товарищ контр-адмирал, – поспешил заверить Боцман. – Разве ж это рана? Я иногда при бритье и то посерьёзнее раны получаю. На мне всё заживает, как на собаке. Так что не беспокойтесь. Может, всё-таки разрешите присоединиться к разведрейду Зиганиди и Сабуровой?

– Нет, это исключено, – Нагибин был тверд в своем решении. – Тебе лучше оставаться на яхте. На всякий случай. Ведь неизвестно, что Коля и Катя встретят там. Как неизвестно, не станет ли наша яхта объектом чьего-то пристального внимания. Безусловно, я еще в хорошей физической форме и боевых навыков не растерял; многим профессионалам моложе меня могу дать фору. Но одному мне будет сложно держать оборону, если на яхту совершат нападение.

– Чёрт возьми, я даже как-то и не подумал об этом, – удивленно промолвил Боцман.

– Это, конечно, всего лишь предположение. Но оно вполне допустимо, если учесть, что твой путь следования на подводном мотоцикле могли отследить. Так что оставайся здесь и надейся, что нападения не будет.

– Пускай только попробуют, – самоуверенно промолвил каплей. – Мало им не покажется... Товарищ контр-адмирал, а если я всё же займусь хоть каким-то полезным для всего исхода операции делом? Почему бы мне не разведать что-нибудь о том кабелеукладчике? Слишком уж всё чисто по документам, которые вы озвучили. Даже подозрительно как-то. Я бы сплавал туда да разузнал бы дополнительно о его экипаже. Это ведь не так и далёко отсюда.

– Нет. Никаких разведок. По крайней мере, сейчас. Но я подумаю. Может быть, позже мы к этой идее вернёмся, – сказал в ответ Нагибин.

Глава 9

Хорошо, когда занимаешься любимой работой. Но она может превратиться в мучение, если ты вынужден выполнять её из-под палки, под прицелом автомата. Да ещё и для осуществления незаконных целей тех, кто на тебя автомат наставил! Именно такое мучение испытывал Кобзев. Работая в лаборатории террористов, он чувствовал себя не в своей тарелке. Под лабораторию было отведено тесное полуподвальное помещение при бывшем КДП.

Студент-недоучка Шакур, приставленный к русскому эпидемиологу, постоянно совал свой нос во всё, что тот делал. Охранник тоже не сводил глаз, следя за каждым движением заложника. Однако, несмотря на тотальный контроль, Егор старался осуществлять их с Волошиным план. Претворять его было крайне не просто. Шакур постоянно переспрашивал и сверялся со справочниками и данными из сети. Делал он это не из праздного любопытства или желания приобрести дополнительный опыт. А для того, чтобы русский не напортачил и не загубил дело. Данный момент особо и не скрывался. При всех договоренностях с Анваром русскому эпидемиологу не доверяли.

Кобзев под двойным пристальным контролем действовал осмотрительно. Уже во время первых опытов он смог убедиться, что в руках террористов оказались вполне действенные бактерии – холерные вибрионы. Их использование в террористических целях могло принести немало вреда. Зная об особенностях распространения холеры, врач сделал вывод о цели террористов. Но не о конкретной местности или насёленном пункте, а о благотворной для заражения среде. Такой средой для вибрионов холеры были водоёмы.

Вода – источник жизни. Но при попадании туда действенных вибрионов холеры она превращается в источник страшнейшей заразы. Была бы зараза, а пути для ее передачи всегда найдутся! Питьё, заглатывание воды во время купания, умывание, мытьё посуды – всё это может привести к заражению холерой. Эта зараза может одолеть человека и при употреблении пищи, инфицированной при кулинарной обработке. Отведаешь зараженной вяленой рыбки или креветок – и готовься к последствиям. Также возможна передача инфекции через загрязнённые руки или вездесущих спутников жизнедеятельности человека – мух.

Егор прекрасно знал, чем для человека чревато попадание холерных вибрионов в организм. Оказавшись в кишечнике, вибрионы начинают вырабатывать холерный токсин. А тот в свою очередь вызывает у человека диарею, рвоту и сильнейшую степень обезвоживания. Следствием этого может стать серьёзное нарушение кровоснабжения и последующая смерть.

Пытаясь оценить масштабность злодеяния, задуманного террористами, Кобзев едва не хватался за голову. Слишком уж большая доза холерных вибрионов оказалась в их руках. Он мог их умертвить рядом последовательных действий. Но постоянная «присоска» в виде недоучки Шакура не давала ни единого шанса пойти на прямой саботаж. Действия русского были бы разоблачены. А последствия разоблачения наверняка оказались бы весьма драматичными.

Не находя других способов тайно навредить террористам, Егор стал банальным образом тянуть время. Где следовало спешить, он был медлителен. Много времени уделял анализу результатов изначально бесполезных замеров и установлению других совершенно ненужных показателей. Он то и дело жаловался на весьма посредственное оснащение лаборатории. Требовал для «нормального продолжения работы» то мудреные технические средства, то реактивы и сыворотки, то еще черт знает что.

Анвар злился из-за возникающих с подачи Кобзева проблем. Однако террористу ничего не оставалось делать, как заниматься их решением. Главарь сжимал зубы, сдерживал в себе злость и тратил драгоценное время на поиски и доставку на остров очередной «нужной вещи». И хоть тень подозрения закрадывалась в его мысли, он был склонен доверять приставленному к эпидемиологу недоучке. А тот каждый раз подтверждал необходимость всего, о чем просил у Анвара русский. Иногда Егор был уверен, что недавний студент-вирусолог после очередного заглядывания в шпаргалки скажет, что это прибор или этот реагент бесполезны для работы с вибрионами. Но тот всякий раз, одобряя, кивал и говорил: «Без этого нам точно не обойтись. Я проверял». На главаря эти слова имели едва ли не магическое воздействие. Егор старался быть реалистом и никогда не запрашивал того, чего нельзя было достать в том же Египте.