Затерянные во времени - Джон Уиндем

— Но неужели они не могут что-нибудь мастерить?

— Что? А, вы имеете в виду мебель или что-нибудь в этом роде. Могли бы, наверное, но вы же видите, что здесь нет деревьев. Кое-кто вырезает из камня. Я вам покажу.

Они поднялись по туннелю футов на десять. Через пятьдесят ярдов пути Гордон остановился у бокового поворота и позвал:

— Зикль!

Из прохода вышел высокий, хорошо сложенный негр. Он дружелюбно улыбнулся им обоим.

— Привет, Зикль! Я привел мистера Саннета полюбоваться твоей работой.— Негр улыбнулся еще шире и поманил их за собой.— Зикль воспитывался в миссионерской школе,— объяснил Гордон.— Отсюда его имя, но обучение, кажется, было немного поверхностным.

Они вошли в вырубленную в скале комнату примерно тех же размеров, что и та, в которой лежал больной Марк. Только стены здесь были не расписаны, а отделаны изощренной резьбой. Марк с первого же взгляда почувствовал замешательство. Зикль продолжал улыбаться.

— Вот главная достопримечательность,— проговорил Гордон, показав на левую стену.— Что вы об этом скажете?

Марк внимательно всмотрелся. В середине он увидел условное изображение человека, висящего на кресте. Но крест был не совсем традиционным: символизм и чуждые концепции сделали его похожим на тотемный столб. Над головой распятого человека злобно скалилось чье-то отвратительное лицо.

Негр увидел, что Марк почувствовал отвращение.

— Он пугать дьяволов,— объяснил Зикль.

— Он должен пугать,— весело согласился Гордон.— Подойдите ближе, Марк, и присмотритесь внимательнее.

Марк повиновался и принялся рассматривать произведение с явным восхищением, чем привел Зикля в восторг.

— Это все сделал ты? — Он показал рукой на стены.

— Да, сэр. Я сделала его весь.

Марк обернулся. Может быть, лексикон негра и насчитывал не так уж много слов, но замысел резьбы родился в мозгу талантливого человека. Марк почувствовал легкий ужас. Изобретательность, с которой объединились христианство и язычество, позволяла по-новому взглянуть и на то, и на другое. Причем традиции строго соблюдены не только в технике исполнения! Весь барельеф был пропитан единым образом мыслей. Это был продукт ума, склонного к экспериментам, не боящегося пробовать то, что иногда не удавалось.

— Это гениально! — воскликнул Марк.

— Вы правы,— согласился Гордон.— Я видел много африканских скульптур, деревянных и каменных, но эта с ними ни в какое сравнение не идет. Она гениальна, но мир никогда ее не увидит...

— Сколько времени понадобилось, чтобы сделать все это?

— Не знаю. Зикль не имеет ни малейшего понятия о том, как долго он здесь. Могу только сказать, что четверть работы была выполнена семь лет назад, а закончена она в последние три года. Он занимается резьбой почти все время, когда не делает что-то другое. Считает, что это позволяет сохранять здоровье.— Гордон бросил взгляд на устрашающую голову над крестом.— Я бы сказал, что он прав: наверное, это лучше, чем изводить себя бессистемными мыслями.

Негр возился в другом углу комнаты. В конце концов он протянул каждому по чашке из полированного камня. Когда они их взяли, Зикль указал на низкие табуреты, тщательно вырезанные из камня, но имитирующие деревянные. Гордон сел и одним глотком осушил половину чашки. Марк попытался сделать то же самое, но напиток был таким крепким, что он закашлялся.

— Боже мой, что это? — выдавил он, наконец, из себя.

— Это пойло сделано из грибов.

— Я так и подумал,— Марк сделал более осторожный глоток.

Он оглядел резные стены, снова и снова обращая внимание на детали. Под крестом он заметил дощечку, отделенную от креста широкой горизонтальной полосой. На ней были изображены знакомые низенькие фигурки, расположенные между гигантскими грибами.

— Белые пигмеи? — осведомился он.

— Или демоны. Для Зикля это одно и то же. Он убежден, что это место и есть Ад.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Зикля, и он кивнул.

— Это очень плохое место, Ад. Полно дьяволов. Я полно грехов.

— Вероятно, ты прав. Ты больше знаешь о своих собственных грехах, чем я.

Снаружи раздался голос.

— Зикль здесь?

Негр и Гордон переглянулись; Гордон кивнул, и Зикль ответил. В пещеру, нагнувшись, вошел незнакомый Марку человек, а за ним еще Двое. Как и на Смите, на незнакомце были жалкие обноски французского мундира, но на этом сходство заканчивалось; У него была желтоватая кожа, а волосы и борода такие же неухоженные, как у Смита, но черные. Он снисходительно кивнул Гордону и повернулся к Зиклю. Чернокожий недружелюбно глядел на него.

— Для меня найдется выпить? — Голос был резкий, с грубоватой интонацией.

Зикль заколебался. Его глаза убийственно сверкали. Гордон успокаивающе положил руку на черное плечо и очень тихо что-то прошептал. Негр мрачно кивнул и неохотно отправился за чашкой. Гость засмеялся.

— Великий миротворец, да, Гордон?

Он сделал хороший глоток, вытер губы ладонью и посмотрел на Марка скорее с презрением, нежели с любопытством.

— Так это и есть новенький? И к тому же прилетел на самолете?

Гордон многозначительно повернулся к Марку.

— Это Мигель Сальвадес. Он не любит говорить, почему вступил в Иностранный легион, но догадаться можно.

Мигель неприятно засмеялся.

— Я вступил в него, потому что у себя на родине убил человека, и не могу поручиться, что не убью еще одного.— Он многозначительно посмотрел на негра.— Как его зовут? — добавил он, снова повернувшись к Гордону.

— Меня зовут Марк Саннет,— сказал Марк, негодуя на такое обращение.

Мигель, однако, продолжал обращаться к Гордону.

— Показываешь ему пещеры?

— Да.

— Наверное, ему будет интересно. Что ты видел?

Последний вопрос был задан Марку с добродушием, так резко контрастирующим с прежней грубостью, что Марк удивился.

— Пока не так много... только большую пещеру недалеко отсюда.

— И эту комнату ужасов. Что ж, тебе еще много предстоит увидеть, правда, Гордон?

— Да.— Голос Гордона звучал вовсе не ободряюще.

— Грибные и водяные пещеры?

— Да.

— А другое?

— Да.

Мигель снова повернулся к Марку.

— Да, тебе еще много предстоит увидеть. Гораздо больше, чем ты думаешь. Я тоже еще многого не видел, но обязательно увижу.

Произнося последнюю фразу, он смотрел на Гордона, но лицо последнего оставалось бесстрастным. Мигель сардонически улыбнулся и допил остатки спиртного.

— Ладно, ребята,— сказал он своим спутникам, все время остававшимся позади.— Идемте.

Насвистывая, он вразвалочку вышел из комнаты. Марк и Гордон через несколько минут сделали то же самое.