Возраст не помеха - Уильям Уиллис

"Риос" пошел обратно в Кальяо.

Волны стали намного больше, море покрылось белыми барашками. Тяжелые тучи заволокли небо. Плот несся как одержимый. Он сидел в воде слишком низко, и я выбросил за борт несколько лишних мешков с овощами, но это мало помогло, и вода продолжала заливать палубу. Под вечер я спустил грот, поднял кливер и взял рифы [*] на бизани. Кики то и дело принималась мяукать, а когда качка усиливалась, умоляюще смотрела на меня. Она, несомненно, просила отнести ее к Тэдди. Авси нашел себе убежище под мешками с провизией и лежал там с закрытыми глазами, но весь напружинившись. Только два почтовых голубя чувствовали себя вполне уютно в деревянной клетке, стоявшей в каюте, и, видимо, не возражали против морской прогулки. Они то клевали зернышки, то запивали их водой. Завтра — так я обещал хозяину голубей — я открою клетку и выпущу птиц на волю: голубка высиживала яйца и не могла долго отсутствовать.

Запись в вахтенном журнале 8 июля 1963 года

Счислимое место

11° южной широты

79° западной долготы

Курс норд-вест

Небо затянуто тучами. Волнение значительное. Ветер зюйд-ост. Продвигаемся с трудом. На палубе нельзя стоять, не держась за что-нибудь. Между досками и сквозь бамбуковый настил просачивается вода. Только благодаря тому, что в Кальяо я обшил палубу бамбуком, плот в такую погоду не покрывается водой полностью. В 7 часов утра температура воздуха была 60° [4]. Солнце еще ни разу не показывалось.

Кики и Авси два дня ничего не ели, но теперь чувствуют себя хорошо. Я привязал четвероногих путешественников, чтобы их не смыло за борт. Они ничуть не боятся моря и часто стоят, положив лапы на фальшборт, и смотрят на проносящуюся мимо пену, которая чуть ли не касается их носов. При виде большой волны они моментально отскакивают в сторону. Бывает, что волна окатывает кошек с головы до ног, но они не выказывают недовольства.

Накануне через два часа после захода солнца я передал первое свое сообщение с указанием координат плота. Если его примут, Тэдди узнает, что все в порядке. Чтобы привести рацию в действие, надо повернуть две рукоятки, включающие генератор, затем одной рукой крутить ручку, а другой — выстукивать сообщение. Не имея опыта в этом деле, я на первых порах записывал текст на листе бумаги в вертикальном положении — на каждой строке по букве, а рядом ставил ее обозначение по азбуке Морзе. Мне недоставало второго человека, который бы вертел ручку аппарата. Позывные мои были "Сальвита III", передавал я на волне 8364 килогерц.

Хотя я не испытывал недостатка в свежих овощах и фруктах, на ужин я приготовил насыщенную противоцинготную смесь собственного изобретения — тертую сырую картошку с мелко нарубленным луком и лимонным соком, а для сытости съел еще банку бобов.

Плот двигался медленнее, чем я предполагал. Значит, путешествие мое затянется. Чтобы пройти около двенадцати тысяч миль, мне потребуется не меньше шести — восьми месяцев.

Я решил не бриться. Мои щеки покрылись колючей седой щетиной, напомнившей, что я постарел с тех пор, как последний раз отпускал бороду. Это было в 1924 году на Аляске. Я ловил там лосося, искал золото. Тогда Аляска была краем пионеров, там оставался кое-кто из старожилов 1898 года. Клондайкская знаменитость, отцветшая красавица Анни, еще жила в Джуно, в конце улицы, подымавшейся в гору. Девушки поговаривали, что она была не первой молодости уже тогда, когда покинула Сан-Франциско, чтобы попытать счастья на Севере.

Кики меня удивляла. Она, казалось, без всякого страха становилась передними лапками на самый край плота, перегибалась вперед и пристально вглядывалась в пенистые волны, медленно помахивая кончиком хвоста, как если бы выслеживала в воде добычу. Когда я впервые увидел ее за прутьями клетки в зоомагазине, я и не предполагал, что она так быстро приспособится к невзгодам жизни на плоту. А Тэдди, расставаясь со своей любимицей, плакала.

— Привези ее обратно во что бы то ни стало, — сказала она. — Будь с ней ласков. Не забывай разговаривать с ней, как бы ты ни был занят. Гладь ее, чтобы она мурлыкала, всегда проверяй, влажный ли у нее нос. Ни у одной кошки я не видела такого чуткого и влажного носика, пусть он таким и останется.

Запись в вахтенном журнале 10 июля 1963 года

Счислимое место

10°45' южной широты

80°11' западной долготы

Курс норд-вест

Солнца нет, и я продолжаю идти по счислению. Утром нашел среди банановых листьев на крыше каюты нырка. Он спал, но когда я приблизился, лениво открыл один глаз, а затем снова закрыл. Судя по тому, как переворошены листья, он провел на крыше всю ночь. Может быть, он принял плот за судно с перуанским гуано.

После выхода из Кальяо я спал мало, но чувствую себя хорошо.

Я преодолевал трудности одну за другой, и это наполняло меня сознанием своей силы. Волны, окружавшие плот со всех сторон до самого горизонта, смывали мелкие житейские заботы. Значит, природа приняла меня и я снова свыкся с жизнью на плоту и с одиночеством. Закончился переходный период от жизни на суше, с которой я не расставался почти десять лет, к жизни на плоту. Теперь только Тэдди меня беспокоила.

Перед выходом из Кальяо я поднял на мачте американский флаг и долго не снимал его: мне было приятно смотреть на яркую ткань, полощущуюся по ветру. Теперь я спустил флаг, аккуратно сложил и спрятал в чемодан вместе с одеждой. Этот же флаг развевался на мачте "Семи сестричек". После того как я возвратился с островов Самоа, он лежал на складе в сундуке вместе с секстантом, компасом и фотоаппаратом. Почти все наши ценные вещи хранились на складах в разных концах страны, и Тэдди иногда вздыхала: "Неужели у нас никогда не будет своего дома?" На что я неизменно отвечал: "Запомни, последний гвоздь, который мужчина вбивает в свой дом, это первый гвоздь в гроб его и жены. А мы ведь еще не собираемся умирать!"

Запись в вахтенном журнале 12 июля 1963 года

Счислимое место

9°03' южной широты

80°35' западной долготы

Курс норд-вест-тень-вест

Ночью поднялось волнение, порывы ветра достигали штормовой силы. Утром ветер не стих. Небо сплошь затянуто тучами. Самая плохая погода за все время. Температура ночью упала до 59 градусов.

Я никак не мог привыкнуть к толчкам и качке на плоту. Его непрекращающиеся резкие движения совершенно не походили на качку на судне, и я с большим трудом удерживал равновесие. Чтобы пройти по палубе, требовалась ловкость акробата.