Стрекоза в янтаре - Диана Гэблдон

— Нет. Местные деревни.

На секунду Роджер прервал свое занятие. Он запыхался. Вытер лоб, оставив на рукаве полоску грязи. Хорошо еще, что оба они переоделись в старое тряпье.

— Там записки об истории разных шотландских деревень. Содержимое некоторых из этих коробок превратилось в книги, их продают в магазинах для туристов по всей Шотландии.

Он повернулся к доске, на которой были развешаны старые инструменты, и выбрал большую отвертку для следующей атаки на окно.

— Вы поищите там коробку с надписью «Приходские книги», — добавил он. — Или с именами деревенских жителей в окрестностях Брох-Туараха.

— А откуда мне знать, те это деревни или нет? — спросила Брианна.

— Ах да, совсем вылетело из головы. — Роджер воткнул отвертку в щель между рамой и стеной, отдирая слои старой краски. — Поищите названия Брох-Мордха… гм… Марианнан и… уф!.. Сент-Килда. Есть и другие, но в этих, насколько мне известно, существовали самые большие в округе церкви, которые затем были закрыты или разрушены.

— Хорошо.

Отвернув край брезента, Брианна вдруг отскочила с резким испуганным вскриком.

— Что? Что такое?

Роджер отошел от окна, держа отвертку наготове.

— Не знаю. Я только дотронулась, а оттуда кто-то как выскочит!

Брианна указала пальцем, откуда именно, и Роджер опустил свое оружие.

— А-а… это. Наверное, мышь. Или крыса.

Брианна не на шутку испугалась.

— Крыса? Так у вас здесь крысы?

— Будем надеяться, что нет. Иначе они давно сожрали бы нужные нам бумаги, — ответил Роджер и протянул ей фонарик. — Вот, посветите сперва в темное место, тогда, по крайней мере, не будет неожиданностей.

— Большое спасибо.

Брианна взяла фонарик, все еще с опаской косясь на коробки.

— Ну что же вы? Не бойтесь, — ободрил ее Роджер. — Или вы хотите, чтобы я с ходу сочинил для вас крысиную сатиру?

Лицо Брианны расплылось в улыбке.

— Крысиную сатиру? А что это такое?

Роджер, снова занявшись окном, медлил с ответом. Он дергал и толкал раму, пока не заныли мышцы. Наконец с противным скрипом она поддалась, через щель шириной дюймов в шесть хлынули волны свежего воздуха.

— Вот так-то лучше. — Он обмахивался в изнеможении и улыбался Брианне. — Ну что, продолжим?

Она протянула ему фонарик и отступила.

— Давайте так. Вы будете искать коробки и подавать их мне, а я — просматривать содержимое… И все же что такое крысиная сатира?

— Трусишка, — заметил он, наклонился и начал шарить под брезентом. — Крысиная сатира — это старый шотландский обычай. Если в доме или амбаре заводятся крысы или мыши, их можно заставить уйти, сочинив маленькое стихотворение или песенку, где говорят, как скудно с едой в доме, и советуют им убраться куда-нибудь еще. Только обязательно надо сказать куда. И в результате, если стихотворение получилось удачное, крысы обязательно уходят.

Он поднял картонный ящик с надписью «Якобиты. Разное» и понес его к столу, напевая:

Эй, крысы, вас так много!

Пошли своей дорогой!

Тут нечего вам есть.

Ступайте к Бернсам в огород,

Где точит когти серый кот

И зреют кочаны.

Ступайте наедайтесь!

Назад не возвращайтесь,

Для вас тут нет еды!

Брианна одобрительно усмехнулась:

— Вы что, это сами сочинили?

— Конечно. — Роджер торжественно водрузил на стол еще одну коробку. — Если хочешь, чтобы крысиная сатира подействовала, непременно надо сочинить ее самому.

Он бросил взгляд на поредевшие ряды коробок.

— Будем надеяться, что теперь крысы станут обходить гараж за милю.

— Ну и прекрасно. — Брианна достала из кармана складной нож и перерезала бечевку на верхней коробке. — Вы обязательно должны заглянуть к нам в пансион. Мама уверяет, что видела в ванной мышь. Кто-то грыз ее мыльницу.

— Бог его знает, можно ли избавиться от мыши, способной питаться мылом. Боюсь, это выше моих слабых сил и способностей.

С шаткой кучи старых энциклопедий он снял потрепанную круглую подушечку, которую священник подкладывал под колени во время молитвы, положил ее на пол и сел рядом с Брианной.

— Вот. Вы займетесь приходскими книгами, их легче читать.

Они в полном согласии проработали так все утро, обнаружили немало интересных бумаг, старое столовое серебро и залежи пыли. Однако ничего представляющего интерес для исследований Клэр найти не удалось.

— Пора сделать перерыв на ланч, — сказал Роджер.

Ему страшно не хотелось идти в дом и снова зависеть от милостей Фионы, но он чувствовал, что девушка тоже проголодалась.

— Ладно. Поедим и поработаем еще, если вы, конечно, не слишком устали.

Брианна встала и потянулась, поднятые вверх кулаки почти доставали до потолка старого гаража. Она вытерла ладони о джинсы и нырнула в проход между коробками.

— Эй! — Внезапно девушка резко остановилась у самой двери, и Роджер, идущий следом, едва не налетел на нее.

— Что такое? — спросил он. — Еще одна крыса?

И с восхищением отметил, как солнечный луч высветил одну прядь из копны ее волос, засиявшую бронзой и золотом. Золотистый нимб пыли, вихрящейся над головой, и четкий профиль с длинным носом на фоне ясного неба — все это делало ее похожей на средневековую даму. Богиня архивов…

— Нет! Смотрите, Роджер!

Она указала на картонный ящик в середине кучи. На одной из его сторон крупным четким почерком его преподобия было выведено всего лишь одно слово: «Рэндолл».

Роджер ощутил одновременно и радость, и возбуждение. Брианна же — только последнее.

— Может, это именно то, что мы ищем? — воскликнула она. — Мама говорила, что отец интересовался этими материалами. Кажется, он даже спрашивал о них священника.

— Возможно, — ответил Роджер.

Его вдруг охватила тревога при виде этого четко выведенного на картоне имени. Он опустился на колени и вытащил коробку.

— Давайте отнесем ее в дом, а после ланча поглядим, что там.

В кабинете священника коробку открыли и обнаружили весьма странный набор предметов. Там находились старые фотокопии приходских книг, несколько списков личного армейского состава, несколько писем и документов, тоненькая записная книжка в сером картонном переплете, пакет с какими-то старыми снимками, загнувшимися по краям. И папка с именем «Рэндолл», напечатанным на обложке.

Брианна раскрыла папку.

— Ой, здесь же генеалогическое древо папы! — воскликнула она. — Смотрите.

Она передала папку Роджеру. Внутри лежали два листа толстого пергамента, разрисованные схемами со стрелками. Начало датировалось 1633 годом; последняя запись внизу второй страницы гласила: «Фрэнк Уолвертон Рэндолл ж. Клэр Элизабет Бошан, 1937 год».

— Вас тогда еще на свете не было, — пробормотал Роджер.

Брианна, перегнувшись через его плечо, следила, как палец Роджера медленно скользит по линиям схемы.

— Я видела это раньше.