Зарницы в фиордах - Николай Матвеев

Прошло несколько месяцев после высадки десанта в Бос-фиорде. За это время пришлось не один раз североморцам доставлять морских разведчиков на место назначения, не один раз встречаться с противником. Но операция, о которой пойдет речь, носит исключительный характер. Судьба опять свела вместе Александра Шабалина и Виктора Леонова.

Задание командования на первый взгляд мало чем отличалось от обычного: высадить десант на мыс Лангбюнес и захватить пленных. Сначала вызвали разведчиков и пояснили им обстановку: между городами Варде и Вадсе усилилось движение противника. Необходимо добыть «язык» и именно оттуда, с дороги.

Дважды пытались наши разведчики высадиться на берег и не смогли. Штормовое море и сильный встречный ветер не подпускали катера близко к берегу, не давали спустить сходни. С трудом на третий раз разведчики на надувных лодках добрались до берега. Вот она, дорога! Но их постигла неудача: нигде нет ни одной живой души. В придорожных домах тоже никого не видно — пришлось вернуться с пустыми руками. Но «язык» нужен позарез, и разведчики снова отправляются на задание. В этот раз высадка десанта поручена Александру Осиповичу Шабалину.

Командир разведчиков Виктор Леонов предложил сначала высадиться на острове Лилле-Эккерей, чтобы получить дополнительные данные о противнике, уточнить сведения о передвижении врага по дороге.

Где-где, а на маяке всегда люди, а они-то наверняка знают, что творится у них под боком. Идея Леонова принята, получено «добро» от командования, и катера выходят в море.

Имя бесстрашного морского разведчика дважды Героя Советского Союза Виктора Николаевича Леонова хорошо известно не только друзьям, но и врагам. Немало славных дел на его счету, далеко не о всех он рассказывает, но об этой операции он вспоминает часто.

Было около полуночи, когда катера подошли к юго-восточной части острова Лилле-Эккерей. Разведчики, как всегда, бесшумно и осторожно сошли на берег и, разделившись на две группы по пять человек, разошлись в разных направлениях, и вскоре скрылись из виду. Катера терпеливо ждали десантников, не отходя далеко от берега. Погода вначале была терпимой, но неожиданно стала портиться. С трудом приняли на борт разведчиков. Они вернулись вместе с молодым мужчиной, как потом выяснилось, помощником смотрителя маяка. Он рассказал, что действительно движение на дороге возле города Варде очень оживленное, правда, только днем — видимо, ночью немцы отдыхают. Он также сообщил, что на остров каждую неделю на катере доставляются новые патрули. Судя по всему, Аксель, так звали мужчину, говорил правду и искренне хотел помочь русским.

— Давайте покажу протраленные немцами фарватеры, — сказал он.

Это было ценное сообщение, и катера вышли в море. Аксель показывал и рассказывал обо всем, что он знал. А знал он достаточно — видимо, смотритель маяка не имел от него секретов. Пока катера обходили остров, подул сильный норд-остовый ветер. Снежные заряды начали бомбардировать катера, забрасывать их снегом. Ртуть в термометре упорно падала все ниже и ниже. Из белой мглы возник силуэт корабля: неприятельский сторожевик пытался подойти к берегу.

— Надо уходить, пока нас не обнаружили, — решил Шабалин, и катера скрылись за белой пеленой.

Спустя сутки курс был снова взят на остров Лилле-Эккерей. Вот он уже совсем близко. Побережье безжизненно: нет никаких признаков деятельности человека. Леонов решил высадить шестерых разведчиков и, конечно, Акселя, чей дом был на острове.

Так и сделали. Катера легли в дрейф. Они не уйдут до тех пор, пока разведчики не дадут сигнал «Все в порядке». Потянулись долгие минуты ожидания. Сколько мыслей проходит за эти мгновения, кажется, что не то что часов, всей жизни не хватит, чтобы продумать, осмыслить все, что приходит на ум в это время. Ведь время одно из самых емких понятий на свете. Наконец-то сигнал с берега! Шабалин внимательно всматривается: что-то совсем иное сообщают бесстрастные знаки — просят катерников подойти поближе к берегу. Когда разведчики поднялись на борт, рассказали, что остров безлюден и узнать о передвижении немецких войск и об их намерениях по-прежнему не у кого.

Значит, надо идти на эту проклятую дорогу и брать там пленных, хотя бы одного. Иного выхода нет. Еще засветло катера пошли к полуострову Варангер. Было отчетливо видно, как по шоссе, проходящему совсем близко от берега, движутся машины. Они шли колоннами — одна за другой, строго держа между собой дистанцию. Проследует автоколонна, и опустеет дорога. Полчаса пройдет — и снова машины. И так весь день со свойственной немцам пунктуальностью, четко соблюдая интервалы в тридцать минут.

Начало смеркаться. Движение на дороге стало замирать, только вдали виднелись головные машины колонны. «Девятнадцать часов, — сказал Шабалин. — Сейчас стемнеет. Вряд ли кроме этих будут еще машины».

Опытный командир не ошибался, — судя по всему, именно сейчас еще был последний шанс взять «языка», потом уже будет поздно. В сумерках подошли к скалистому берегу. Разъяренное море бурлило как кипящий котел… Катер упрямо пробивался к берегу, это нужно было сделать очень осторожно, потому что волны могли выбросить корабль на прибрежные камни. В конце концов решили, что подойти к берегу и перекинуть сходни невозможно, единственная надежда — надувные лодки, но как их спустить на такую волну? Наверное, если бы до этого у Шабалина или Леонова спросили, можно ли в такую погоду дойти до берега на надувной лодке, то они оба ответили бы отрицательно. Но в тот момент было не до теоретических вопросов. Насквозь промокшие в ледяной воде, разведчики боролись с безжалостно хлещущими по ним волнами. Наконец-то берег! Самое время отдохнуть и обогреться, но это все будет потом, когда они вернутся, а сейчас надо торопиться, чтобы опередить идущую по дороге автоколонну. Разведчики побежали, на ходу сбрасывая рюкзаки. Успели вовремя. Из темноты показались светящиеся точки — фары приближающихся машин. Ровно гудели моторы. Разбившись на несколько групп, десантники залегли в засаде. Светящиеся точки придвинулись совсем близко, теперь это уже не точки, а злые огненные глаза.

— Одна, две, три… восемь, — считал Леонов.

Восемь грузовиков прошли мимо. Пора! Раздался взрыв, и одна из машин завертелась на месте. На нее налетела другая, третья! Летевшие со всех сторон гранаты и автоматные очереди превратили дорогу в настоящий ад.

Шабалин и его катерники услышали разрывы ручных гранат и стрельбу. Услышали звуки боя и немцы на береговой батарее. Прожекторы с вышек стали хлестать лучами дорогу и море, а над побережьем повисли ракеты. Немцы «повесили люстры» — осветительные ракеты с ярким, слепящим светом. При таком освещении все хорошо видно, хоть газету читай! Катера как можно ближе подошли к берегу.

— Может, не заметят, — волновался Шабалин. — Но даже если и заметят, надо ждать и держаться. Все равно не уйдем отсюда!

А в это время Леонов с товарищами вступили в рукопашный бой с врагом. Леонов схватился с здоровенным егерем, который меньше всего собирался сдаваться в плен. Он схватил автомат и вскинул его. Чудом Леонов успел отбить оружие в сторону — пули просвистели над его ухом.

Но егерь не растерялся и кинулся на разведчика, пытаясь схватить его за горло. Противники покатились по снегу. В руках у немца оказался нож. С трудом увернувшись от разъяренного фашиста, Леонов изо всех сил ударил его рукояткой маузера по голове. Тот замер. Один «язык» уже был. Задание выполнено, можно возвращаться. Но тут из-за валунов появилась группа разведчиков, которые тащили еще одного бесчувственного немца. Теперь задание выполнено на двести процентов — есть два пленных и документы…

Разведчики кинулись к берегу. Трудные минуты переживали в это время катерники: совершенно ясно, что идет серьезный бой, а тут приходится стоять в стороне и ждать. А вдруг товарищам нужна помощь? Ведь как узнаешь? Нельзя покидать свой пост. Противник перенес свет прожекторов ближе к морю, но темная его поверхность оставалась совершенно пустынной. Недаром у Александра Осиповича Шабалина слава самого хитрого катерника. Все-таки умудрился он прижаться к скалам, под каменным навесом. На берегу вдруг вспыхнул огонек. Вспыхнул и погас. Потом еще несколько. Огоньки перебегали с места на место — это торопились разведчики к морю, туда, где их ждали катера. Наконец-то товарищи вернулись, теперь ждать недолго, скоро можно будет уходить.

Катера шли с приглушенными моторами, ловко увертывались от лучей прожектора. Шабалин приказал сбросить дымовые шашки — едкий запах щекотал ноздри, проникал в легкие. Ну ничего, дышать трудно, зато надежно прикроет она корабли. Немцы старательно обшаривали прожекторами побережье, наверное, думали, что разведчики укрылись в сопках. А тем временем катера спокойно уходили в море.