Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы - Андрей Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вижу вы всё предусмотрели – заявила девушка.
Ещё одна покровительственная улыбка в ответ.
– Вне всякого сомнения – заявил Аристов – я всегда делаю предложения, от которых трудно отказаться.
Наташа приподняла бровь.
– Как например с вакциной, которой у вас нет? – спросила девушка.
– Она будет – сказал Аристов – уверяю вас, что все козыри у меня, как сказал ваш друг Флориан Штильхарт.
Девушка посмотрела на доктора недоуменным взглядом.
– Он сам вышел на меня – пояснил Аристов – и был куда любезнее вас. Предложил мне медальон, в обмен на вашу жизнь. Благородно? Ни в коем случае. Просто ваш друг ещё не знает, что клон княжны Анны Станиславовны в моих руках, а он думает, что может отдать мне простую железяку. Про вас… едва ли ему есть до вас дело. Поверьте, что вас все используют и вы должны думать о собственных интересах. Одно ваше слово и вы спокойно выйдете из этой истории. Вы ведь в ней чужая? Что вам в ней?
Голос Аристова был мягок и обволакивал как льняное полотно. Как могла девушка сопротивлялась ему, но брешей становилось всё больше. Неужели Штильхарт так легкомысленен? А действительно, почему она так доверяет Флориану? Она ничего о нём не знает, так и не узнала, кроме того, что явный ловелас с гусарскими замашками. Чтобы там ни было, он преследовал свои интересы, и Наташа для него была очередным увлечением. Скорее всего.
Но, как бы то ни было, это ещё не повод соглашаться с Аристовым, вступил голос разума, не хочу я с ним соглашаться.
Почему, вступил другой голос, ну в самом деле, что мне в этой истории. Я уже потеряла из-за неё карьеру, а теперь потеряю ещё и жизнь. Одно мое согласие вернет всё на свои места. Я спасу не только себя, но и других. Аристов дал слово.
Дал слово, как всегда это простое выражение заставляет нас совершать какие-то поступки, о которых мы потом раскаиваемся, подумала Наташа. Не может такой человек как Аристов давать слово и исполнять его. Это противоречит формальной логике жизни. Есть добро, а есть зло. Она никогда, в этом случае, не признавала полутонов, почему вдруг должна признать сейчас?
– Ваша игра закончилась – торжественно объявила девушка – я никого не предам.
Аристов лениво поаплодировал.
– Неплохое представление, – согласился доктор. – Но вы ошибаетесь, если думаете, что эта ваша маленькая победа имеет значение. Вы же знаете, что такое техника допроса и как он бывает увлекателен. Заверяю, что вы вкусили только малую часть моих допросов.
Наташа хмыкнула.
– Будьте проще, скажите ментальных пыток – заявила девушка – мне известны ваши тактики.
Доктор вздохнул.
– Семантика не имеет значения – сказал он – я весьма занятой человек и в моей жизни мало удовольствий, однако заверяю вас, что не откажу себе в радости продемонстрировать вам мощь своего проекта и умирать вы будете с мучительным осознанием того, что у вас был шанс ему помешать, но вы не воспользовались им.
– Тогда я проживу как можно дольше – заметила девушка – к тому же не будьте столь самоуверенным. Вам не дано знать, как отреагируют главы правительств на столь… революционное начинание.
– У них нет выхода – ответил доктор – ни одна лаборатория мира не сможет произвести вакцину против вируса, без компонента, который спрятан в медальоне. Этот вирус задумывался для истребления, поэтому совершенен. Они примут мои условия, ибо знают, что в противном случае человечество обречено на отвратительное вымирание. Отвратительное в плане вида смерти.
– Любая самоуверенность порождает брешь, в которую можно нанести удар – нравоучительно сказала Наташа.
– Когда что-то делаешь сам – кивнул Аристов – безусловно, однако, я ведь ничего не делаю. Всё происходит по стечению обстоятельств. Я лишь слегка направляю нити и всё устраивается так, как нужно мне. Ваши друзья там внизу уже угодили в мою ловушку, а следующим туда попадется Флориан Штильхарт. Посмотрите на экран. Отсюда вы увидите крах всех ваши надежд.
Наташа никогда бы не призналась открыто, но весь разговор, она боялась смотреть ровно туда, и вдруг именно сейчас, как будто в насмешку над словами Аристова, экран мигнул и на нем замелькали помехи. Надо отдать должное доктору, он никак особо не отреагировал на это каким-то разочарованием, наоборот ситуация его даже заинтересовала, кажется.
– Значит правда – многозначительно сказал он, нажимая на одну из кнопок на своем кубическом столе, не пояснив, что он имел в виду под словом «правда».
С шипением открылась дверь и вошел плотный офицер, затянутый в военную форму, наперевес он держал пистолет-пулемет.
– Вынужден доложить – сказал он – некоторым бунтовщикам удалось проникнуть за пределы бокса.
Аристов сохранял спокойствие.
– Это прискорбно слышать – сказал он.
– Но заверяю вас, что проникнуть на верхние этажи невозможно – добавил офицер.
– Будем надеется, что эта неудача останется единственной – холодно улыбнулся доктор – отведите нашу гостью назад и усильте караул на третьем уровне.
Легкий кивок Наташе означал недолгое прощание с обязательным продолжением разговора. Значит третий уровень. Что там? Лаборатория? Или на этом уровне держат Анну. Ей бы очень хотелось узнать. Но как? Её вновь вели коридорами назад в камеру. Правда конвойный был только один. Ну и что с того? У неё даже пилочки для ногтей не было.
И тут вдруг Наташа совершила одновременно очень смелый и очень глупый поступок, да что там глупый… он выходил за все рамки безумия. Проходя вдоль одной из галерей, девушка схватилась руками за трос закрепляющий рекламный плакат Департамента и сиганула в пролет. Она даже не успела подумать или понять, что именно произошло, как летела вниз. Трос, на счастье, оказался недостаточно длинным на два уровня, правда резкая остановка в воздухе чуть было не вывихнула девушки плечи. Некоторое время Наташа висела и раскачивалась, думая о вечном и насущном. В частности, как вернутся отсюда на галерею не рухнув вниз. Самое удивительное, что это ей удалось, и как раз вовремя, ей вслед уже неслись автоматные очереди. Кажется, ребята сообразили, что именно с ней произошло. Наталья едва не закричала от цепи событий, свалившихся на нее. Потом выдохнула пару раз, призывая себя успокоиться. Что
