Война во время мира (СИ) - Гнутова (Gnutova) Алена (Alyona)

Он обещал не причинять ей боль. Она ему поверила. А он ее предал. Причем самым грязным способом. Он дал ей шанс поверить ему, открыть ему свою душу. А сам туда плюнул.

Ал себя ненавидел еще больше теперь. Он даже не хотел больше подходить к ней. Просить прощения было глупо. Просить ее вновь поверить ему еще глупее.

Альбус начал думать о Джеймсе. Он вспомнил их дуэль в коридоре из-за Пенелопы после их похода в Хогсмид. Тогда Джеймс первый раз сказал, что любит Пенелопу. Альбус не поверил в это ни на секунду. Сейчас Ал вспоминал поведение брата после этих слов. Он, действительно, больше ни дня не находился в обществе своих девиц. Он был верен своим чувствам, несмотря на то, что она была еще не с ним.

Альбус вспомнил их проделку с Элизой. Поцелуй. Поцелуй, который испортил все Джеймсу. Альбус вспоминал, как брат ходил по Хогвартсу чернее тучи. Он винил себя за прошлые ошибки. Винил себя настолько, что считал недостойным ее. Хотя в настоящем не дал ни одного повода сомневаться в себе.

«Ты лучше, чем я». В голове прозвучали слова брата, которые он сказал ему тогда, в пустом классе. Альбус не знал, помнит ли Джеймс о них. Но было очевидно, что брат так думает.

— Нет, Джеймс, я как раз хуже, чем ты, — прошептал Альбус. — Намного хуже.

У Альбуса была призрачная надежда на оправдания себя. Он не сразу бросил Сьюзен, когда понял, что влюбился в Мелиссу, только потому, что не хотел подвергать опасности Стоун. Не хотел переводить удар с Пенелопы на нее. Но и Сьюзен тоже этого не заслуживала.

Альбус больше не смог уснуть этой ночью. Он даже не заметил, как наступило утро.

— Совсем плохо? — послышался голос Скорпиуса с соседней кровати.

— А что, есть шансы? — совсем пессимистически ответил Альбус. — Может, были бы с любой другой. Но только не с Мелиссой.

— Я поговорю с ней сегодня на дежурстве, — уверенно сказал Скорпиус.

— Скорп, не стоит, — Альбус принялся одеваться. — Это будет глупо звучать, что я не виноват. Я сам прекрасно понимаю, что недостоин ее.

— Я о другом хотел с ней поговорить, — сказал Малфой. — Я хочу знать ее настроение и отношение к тебе. Ведь если она успела в тебя влюбиться, то не сможет так просто за одну ночь вычеркнуть тебя из своей головы.

— Дело твое, — безразлично ответил Альбус. — Но знай, что я против. Лишний раз ей об этом напоминать.

— Ты совсем не будешь делать шагов навстречу? — удивился Скорпиус.

— Не знаю, — пожал плечами Альбус. — Но точно не сейчас. Ей всегда нужно время.

За завтраком Альбус наблюдал за Стоун издалека. У нее были красные заплаканные глаза. Видимо, как и он, не спала всю ночь. Плакала. Из-за него. Стоун ничего не ела и почти не притронулась к своему чаю. Она смотрела куда-то в пустоту. Лишь вставая из-за стола, она кинула взгляд на Ала и ушла. На уроки в этот день Мелисса не явилась.

Читая книгу по нумерологии, Альбус ждал Скорпиуса с дежурства. Где-то в нем теплилась надежда, что Мелисса скажет Малфою, что она сможет его простить. Но как только дверь отворилась, и Скорпиус появился в комнате, Альбус по его лицу все сразу понял. Друг прошел до кровати и лег лицом в подушку. Ал понял, что из-за него с Мелиссой он так не будет убиваться. Значит, случилось что-то еще.

— Скорп, что произошло? — Альбус отложил книгу.

— Она сказала, что не простит тебя, — сказал Скорпиус, не поднимая головы. — Но она в тебя влюблена. Если успеешь вымолить прощение до того, как она выкинет тебя из сердца, может все получится.

— Но ты же не из-за этого в таком состоянии, — Альбус надеялся, что друг расскажет ему все.

— Она плакала, я ее успокаивал, — Скорпиус сел на кровать. — Приобнял. Она сейчас в таком состоянии… И, конечно, это все увидела Роза.

— Черт, — выругался Альбус. — Я ей тогда на Трансфигурации сказал, что кроме нее тебя никто не интересует.

— Даже если она тебе поверила, то сегодняшняя картина вновь убедила ее в обратном, — печально вздохнул Скорпиус. — Ладно, завтра с ней попробую поговорить. Кстати, ты был прав. Джастин в тот вечер приставал к Стоун.

Альбуса снова захватила злость. Как этот человек мог высказывать что-то ему, о его поступке со Сьюзен, когда сам в тот вечер поступал также. И будь на месте Мелиссы менее принципиальная, то все случилось бы точно также.

Альбус решил, что это дело он так не оставит. Первым уроком у него была нумерология, а у Стоун, Малфоя и Джастина руны. Альбус отпросился у профессора пораньше и ожидал звонка с урока около класса рун. Первым из класса вылетел Скорпиус, даже не заметив Ала. Видимо, решил перехватить Розу перед следующим уроком.

Последними из класса вышли Мелисса и пуффендуец. Альбус видел, как он идет за ней, откровенно пялясь.

— А ты мне ничего не хочешь сказать? — громко спросил Альбус, когда они втроем оказались в более тихом коридоре.

Мелисса обернулась, удивившись им обоим. Пуффендуец оскалился.

— И что же я должен тебе говорить? — он достал палочку.

— Как ты приставал к ней в тот же вечер, — Альбус кивнул на Мелиссу и пустил в Джастина заклинание.

— Это не твое дело, — поставил щит Джастин. — Тебя не касается, что я делаю и с кем. А сестру я в обиду не дам. Или будешь утверждать, что она все придумала?

— Я не знаю, что тебе она наговорила, — уверенно сказал Альбус, отмечая, что Мелисса не уходит. –Я не отрицаю, что я двуличная мразь. Воспользовался девушкой в своих целях. Ты такой же. Признайся. Скажи ей в глаза, как ты обсуждал ее со своими дружками перед уроком.

— Половина школы ее хочет, — защищался пуффендуец.

— Заметь, а она никому не дала, в отличие от твоей сестры, — Альбус из последних сил сдерживал себя.

— Ты на что-то намекаешь? — он подошел ближе.

— Если бы твоя сестра меньше раздвигала передо мной ноги, я бы и не подумал ей пользоваться, — сказал Альбус, глядя ему в глаза. — Знаешь, есть девушки, которых хочется уважать. Если увижу еще раз хотя бы взгляд в сторону Стоун, ты об этом пожалеешь.

Джастин лишь покачал головой и ушел. Стоун смотрела на него все теми же холодными глазами. Альбус не знал, что сказать. Он надеялся, что она поймет его без слов. Надеялся, что увидит, что она много для него значит. Намного больше чем все остальные. Что он понимает и признает свою ошибку. Что он не та половина школы, которой надо от нее лишь одно.

Альбус так хотел взять ее за руку, прикоснуться к волосам, зарывшись в них носом.

— Пожалуйста, — прошептал Альбус. — Сделай что-нибудь. Пусти в меня заклинанием, накричи, ударь. Только не молчи, пожалуйста, Мелисса. Я готов ответить за свою ошибку. Я знаю, что я не заслуживаю тебя, твоего доверия. Я не имею права просить у тебя дать мне еще один шанс…

Альбус столько хотел ей сказать, но она просто развернулась и ушла, не дав ему закончить фразу и ничего не сказав. Для Альбуса это была пытка. Он был так счастлив, что только с ним она снимает эту непроницаемую маску. Ему было плевать на свои чувства и страдания. Он понял, что может выдержать в этой жизни все. Но он переживал за нее. Даже если у них ничего не получится, он не хотел, чтобы она из-за него закрылась от мира насовсем и в этот раз навсегда.

Альбус сам не помнил, как высидел все уроки. Он был так рад, что такие его состояния закончились с уходом Пенелопы из его сердца. Но теперь появились новые. Альбус даже подумал, что он не создан для любви. Настроения идти на ужин не было никакого. Он отправился в спальню.

К его удивлению Скорпиус уже был в комнате и снова лежал лицом в подушку.

— Не помирились? — вздохнул Альбус.

— Не хочет ни слушать, ни разговаривать со мной, — ответил Скорпиус.

— Вот и у меня также, — Альбус тоже лег на кровать. — Давай я поговорю завтра с Розой? Ты же с Мелиссой говорил. Теперь моя очередь.

— И у меня ничего не вышло, — напомнил ему Малфой.

— Надеюсь, что выйдет хотя бы у меня, — выразил надежды Альбус.