Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

– Перекусим, когда выберем место для ночевки, – решительно ответил Андрей и повернулся к женщине. – Слушай, мы едем дальше на север, но опыт твоей колонны меня сильно пугает. Если ты можешь что‑то рассказать об этом – расскажи, пожалуйста?

Разумеется, ответом было начинавшее раздражать молчание.

– Если бы не слышал её стоны и шипение, то подумал бы, что она немая, – сказал Игорь.

– Послушай, – проигнорировав брата, продолжал Андрей. – Мы сильно рискуем, продолжая ехать вслепую, но и ты рискуешь вместе с нами. Неужели ты так мастерски спасала свою жизнь только для того, чтобы попасть ещё в одну засаду и уже наверняка погибнуть?

Тишина.

– Да ответь ты хоть что‑то! – не выдержав, заорал Андрей.

И опять молчание, подкрепленное все тем же колючим, подозрительным взглядом синих глаз. Некоторое время Андрей молча смотрел на женщину, борясь с желанием взять её за шиворот и выкинуть на улицу. Разумеется, это желание было вызвано вспышкой злости, которая понемногу сходила на нет.

– Ладно. Не знаю, понимаешь ли ты меня, но если выкинешь нечто подобное еще раз – мы тебя высадим. Все равно толку от тебя никакого, – жестким тоном предупредил он и вышел из машины, а вскоре «Волк» снова двинулся в путь.

Через сорок минут набивший оскомину голый степной ландшафт разбавили редкие группки деревьев, маячившие вдалеке. Чем ближе «Волк» приближался к ним, тем более невероятными они казались в этой бескрайней, словно море, степи.

Андрей остановил машину и долго рассматривал деревню через бинокль в тщетной надежде заметить что‑нибудь подозрительное. Понятное дело, что его тоже оттуда хорошо было видно, поэтому, если в деревне кто‑то есть и они устроили засаду, то сидят тише воды, ниже травы. Как бы там ни было, а объехать поселение всё равно было нельзя, значит, нужно что‑то делать.

До сумерек оставалось около часа, но найти другое место для ночлега вряд ли получится. Коротко посовещавшись, братья решили остаться ночевать в этой деревушке. Разумеется, если там окажется безопасно. Сразу при въезде с шоссе вправо вела грунтовая дорога, которая через сотню метров приводила к маленькому домику с сараем, стоявшему на отшибе. Там будет удобно припарковать и укрыть машину, нужно только проверить домики слева.

– Я думаю поселок пуст, – поделился своими размышлениями Андрей. – На таком дубаке люди околеют, если не будут как‑то греться, но на весь посёлок не видно ни одного дымка.

– Может, заметили нас и успели потушить огонь?

– Та ну, вряд ли, – Андрей не согласился, но доля сомнения в его голосе была. – Мы внезапно появились. Не успели бы.

– Может, мы что‑то упускаем?

– Может, и упускаем, но не попробуем – не узнаем.

– Хреновый девиз.

Ещё пару минут они с Игорем совещались как все устроить и, наконец, пришли к решению. Женщину вывели из машины и усадили на землю так, чтобы Игорь мог её видеть и контролировать. Сам Игорь с винтовкой взобрался на машину и залёг, заняв позицию, а Андрей, вооружившись автоматом и гранатами, пошел к домам.

Шагая по покрывшемуся ледяной коркой снегу, Андрей удивлялся сам себе. По сути он второй раз за день шёл в пасть к тигру, ведь в обоих случаях они могли попасть в засаду. Он осознавал риск и все равно готов был рисковать. Он уже несколько раз спрашивал себя почему так поступает, но не мог найти правильный ответ. Всё из‑за желания найти отца? Или он просто хочет вернуться домой? Войти в свою комнату, лечь на кровать, закрыть глаза и… умереть. Ведь всё это должно было произойти уже давно. Умри они тогда от вируса, и не было бы этих долгих лет лишений, скитаний и страданий. Не было бы потерь, смертей близких людей, медленно убивающих ощущений безнадежности, горькой безысходности и бессилия.

Что он сделает, когда доберется домой и застанет там лишь музей? Какова будет его дальнейшая мотивация, чтобы жить? Эпидемия, которая так его интересовала – это была безнадежная борьба. Да, он упирался, спорил, кричал, но всё равно в глубине души всё больше понимал, что на этом поприще ничего не добьется. Все, с кем он об этом разговаривал, говорили ему лишь одно – ты борешься с ветряными мельницами.

Гронин считал, что смыслом жизни для него должна быть любовь, но что это такое? Какое оно, это чувство? Теплое или холодное? Яркое или тусклое? Сладкое или горькое? Как он может жить ради того, чего не понимает…

Любовь… Он так много читал об этом, размышлял, пытался понять, но сам ни разу так и не почувствовал. Разве что… Да, Аня. Тогда что‑то колыхнулось в нём, было что‑то… непонятное. Впервые в жизни он смог отстраниться от серости своего существования, почувствовав нечто новое, сильное, яркое… Но вскоре всё это разбилось на миллион осколков из‑за предательства девушки, которая смогла его зацепить.

Тогда какова же всё‑таки эта любовь? Помнится, Игорь что‑то рассказывал о своих чувствах и переживаниях. Говорил, что влюбился. Описывал это как желание быть рядом с той, которую любишь, делать что‑то для неё, служить ей, отдавать всего себя. Но Андрей ничего из этого никогда не чувствовал и не понимал.

Ладно, хватит об этом. Отец ждёт их дома, всего в каких‑то жалких ста с лишним километрах отсюда, а если и нет, то он наверняка был там и оставил им послание где его искать. И Андрей сделает всё, что угодно лишь бы добраться домой, и никакой риск уже не может его остановить. Более того, Андрей был бы даже рад, если бы прямо сейчас в него начали стрелять – гораздо проще, когда ты знаешь, кто твой враг и где он.

Так, размышляя и изредка внимательно поглядывая в бинокль, он дошёл до домов и прошёлся по нескольким из них. Идти по оледеневшему снегу оказалось нетрудно, но между домами корка оказалась тоньше и Андрей дважды глубоко проваливался выше колен. Никаких следов, кроме своих собственных, он так нигде и не обнаружил, значит, никого здесь нет и не было.

– Езжай к домику. Тут чисто, – устало сказал Андрей в рацию.

– А дама?

– Пофиг вообще. Пусть перед машиной бежит, мне всё равно.

– Хм… Непохоже на тебя… – слегка удивился Игорь. – Тут полкилометра, а по ней не скажешь, что она готова бежать марафон.

– Пофиг, – ответил Андрей и отключил рацию.

Он повернулся в сторону «Волка». С такого расстояния трудно было разобрать, что там происходит, но видно было, как с крыши машины спрыгнул человек. Андрей вздохнул и на мгновение закрыл глаза, пытаясь погасить внезапно возникшее раздражение. Затем снова включил рацию.

– Ладно, ждите. Сейчас вернусь.

И он понуро зашагал обратно.

Выбранный ими для ночёвки домик давно пустовал и был подчистую разграблен. Ничего кроме стен в нем не осталось. Даже окна были выбиты, впрочем, как и в остальных. Побродив по нему, Андрей вернулся обратно на улицу и ещё раз обошел окрестности вокруг построек, чтобы проверить насколько хорошо видно машину с дороги. Ветер ещё больше усилился, так что Андрей старался покончить с этим делом как можно скорее.

Игорь же тем временем распаковывал нехитрый ужин. Их спутница всё ещё сидела в углу, но взгляд её уже не был таким враждебным и недоверчивым. Она жадно смотрела на пищу, но Игорь не спешил ничего ей давать, а предложил самой подойти и взять, но та не сдвинулась с места.

Он не забыл о том, что она может вести себя весьма подозрительно, поэтому старался постоянно держать её в поле зрения, а оружие – под рукой. Убедившись, что женщина по‑прежнему не собирается подходить, Игорь сам начал есть, изредка посматривая на неё. Её терпения хватило ненадолго, и вскоре она уже сидела напротив и жадно поглощала пшеничную кашу с ломтиками холодной жареной курятины. Игорь бросал на неё косые взгляды, но ничего не говорил. Когда они уже заканчивали есть, открылась дверь и в машину ворвался воющий холодный ветер, а следом за ним – усталый и замерзший Андрей. Захлопнув дверь, он плюхнулся на сиденье у окна и стал хукать на руки, поглядывая на женщину.

Она, продолжая жевать, пересела так, чтобы видеть обоих братьев и больше внимания сейчас уделяла вооруженному и одетому в бронежилет Андрею. Тот перестал греть руки, откинулся на сидении и закрыл глаза, а когда немного отогрелся, снял экипировку и подсел к ним поближе. Женщина к тому времени уже поела и предпринимала очередные попытки немного оттереться от сажи, но без зеркала сделать это было не так‑то просто, так что она оставалась всё такой же чумазой. Андрей молча бросил ей одну из тряпок, что лежали у него в десантном отделении. Тряпка была не сильно чистой, но если смочить её водой, что он и сделал, то гарь с лица точно можно было оттереть. Дамочка тряпку взяла, но отмываться не спешила, рассматривая Андрея напряженным взглядом.