Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира - Валерио Массимо Манфреди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда охотники вернулись, усталые и пристыженные, с пустыми руками, Александр, увидев их, покачал головой.
– Над чем смеешься? – спросил раздраженный Гефестион.
– Если бы ты, как я, прочел «Поход десяти тысяч», ты бы тоже знал, как охотиться на страуса. Не забывай, Ксенофонт был великий охотник.
– И как же на них охотятся?
– Эстафетой. Одна группа охотников преследует страусов и гонит их в определенное место, туда, где, распределившись по этапам, их поджидают другие группы всадников. Когда кони устают, первая группа останавливается и в гонку вступает вторая, потом третья и так далее, пока страусы, изнеможенные, не сбавят скорость. Тогда их можно окружить и перебить.
– Завтра попробуем, – отозвался Гефестион.
– А пока что утешимся яйцами, – сказал Александр. – Они, похоже, превосходны и жареные, и вареные, с солью и постным маслом.
– И страусиными перьями, – добавил Пердикка. – На моем шлеме они будут смотреться великолепно. Посмотри, что за чудо! Их здесь разбросано по пустыне множество. Наверное, у страусов пора линьки.
Но как назло, на следующий день ни один страус не показался на глаза, словно кто-то их предупредил о том, что охотники собрались применить более эффективные методы.
Войско пустилось в путь, не встречая ни одной живой души, если не считать двух караванов, на пятый день разбивших свой лагерь на почтительном расстоянии от войска. Купцы шли из Аравии с грузом фимиама, и Аристандр попросил у царя позволения купить товар, не торгуясь: ввиду неизбежности решительного сражения богам следовало воздать соответствующие почести.
А вечером шестого дня Александр, пришпорив Буцефала, направил его в стремительные воды великого Тигра.
Глава 10
Свет восходящего солнца едва позволял разглядеть, что на другом берегу никого нет. Повсюду, на сколько хватало глаз, не горело ни одного костра и не наблюдалось никаких других признаков человеческого присутствия. Не чувствовалось ни малейшего ветерка, только несколько цапель лениво расхаживали по берегу в поисках мальков и лягушек.
Александр напоил Перитаса, а потом Буцефала, но время от времени натягивал поводья, чтобы тот не очень наполнял брюхо. Потом, набрав воды в пригоршни, поплескал ему на живот и ноги, чтобы освежить. Вскоре все конные отряды выше и ниже брода спешились, и каждый всадник поил из реки своего коня.
– Не могу понять, – проговорил Селевк, взглянув на реку.
– Я тоже ожидал увидеть на берегу выстроившееся войско в полной боевой готовности… – добавил Лисимах, снимая шлем и расстегивая ремни панциря.
Птолемей тоже снял шлем, набрал в него воды и вылил себе на голову, наслаждаясь прохладой:
– А-а-ах! Чудесно!
– Ну, раз тебе так нравится, вот тебе! – крикнул Леоннат и, набрав воды в шлем, собрался было плеснуть на друга, но вдруг остановился. – Гляди, вон господин царский секретарь! Приготовиться! Действуем по моей команде, хорошо?
В этот момент подошел Евмен в боевых доспехах, со шлемом на голове. Шлем густо украшали страусиные перья.
– Александр, – начал он, – послушай. Я получил известие о том, что…
Но не успел он закончить фразу, как Леоннат дико завопил:
– Засада! Засада!
И все одновременно обрушили на секретаря водяную лавину из своих шлемов, вымочив того с головы до ног.
– Мне очень жаль, господин царский секретарь, – сказал Александр, с трудом сдерживая смех, – но эта засада всех нас застала врасплох, и я был не в состоянии ее предотвратить.
Евмен весь промок, и страусиные перья у него на шлеме приобрели жалкий вид.
– Очень остроумно, – проворчал он, печально глядя на то, что осталось от его великолепного плюмажа. – Стадо идиотов…
– Ты должен простить их, господин царский секретарь, – вмешался Александр, желая утихомирить Евмена. – Это же недоумки. Но ты хотел мне что-то сообщить.
– Ничего особенно важного, – сердито проворчал Евмен. – Сообщу в другой раз.
– Ну, не буду настаивать. Жду тебя скоро в моем шатре. И вас тоже! – крикнул царь остальным. – Гефестион! Возьми отряд и организуй дозор на той стороне. До ужина я хочу знать, где они.
В сопровождении Перитаса царь удалился по направлению к месту, где его слуги устанавливали царский шатер, молотками забивая колышки.
Вскоре явился Евмен – в сухих одеждах и без шлема, и царь усадил его рядом с собой, а Лептина и другие женщины стали расставлять столы и ложа к ужину.
– Ну, какие новости?
– Простые. Евмолп из Сол получил послание. Войско Великого Царя находится примерно в пяти парасангах к юго-востоку отсюда, где-то на дороге в Вавилон, неподалеку от деревни под названием Гавгамелы.
– Странное название…
– Оно означает «Дом верблюда». С этим связана одна древняя история. Кажется, Дарий Великий, убегая от засады на верблюде, спасся благодаря его необыкновенной быстроте. В благодарность царь возвел для благородного животного стойло со всеми удобствами и дал в пожизненное пользование эту деревню, которая с тех пор и получила столь странное имя.
– На расстоянии дневного перехода… Странно. Он мог прижать нас к берегу реки и держать здесь неизвестно сколько времени.
– Кажется, он сделал это нарочно. Ты заметил, какова местность на обоих берегах Тигра?
– Пересеченная, с ямами и камнями.
– Именно. Не очень подходящая для боевых колесниц. Великий Царь ждет нас на совершенно гладкой равнине, – сказал Евмен и провел ладонью по отполированному деревянному столу. – Он велел засыпать ямы и разровнять бугры, чтобы колесницы могли развить максимальную скорость.
– Все может быть. Но факт остается фактом: никто не тревожил нас на марше, и мы смогли спокойно пополнять запасы в деревнях, а теперь без всяких трудностей переправимся через Тигр.
– Если не учитывать течения реки.
– Если не учитывать течения реки, – согласился Александр. – Наверное, в горах дожди.
В это время вошли другие царские друзья, а с ними Неарх.
– Вижу, господин царский секретарь снова обрел должный вид, – заметил Леоннат. – Какое преображение! Всего несколько минут назад он напоминал мокрую курицу.
– Прекрати! – оборвал его Александр. – Садитесь. Нужно поговорить о важных вещах.
Все заняли места, а Перитас свернулся у ног царя, покусывая его сандалии, как привык
