Дипломатия Волков. Месть Драконов. Отвага Соколов - Холли Лайл

— Я знаю, что он не может умереть, потому что в таком случае все пророчества…

— Тебе не хочется расставаться с верой в них. — Старик сел и заглянул ей в глаза. — Но пророчества умерли вместе с Соландером. Светлое будущее, надежды Иберы и всего мира… всему этому не бывать.

Короткими, отрывистыми фразами, где каждое слово выдавало его отчаяние, он рассказал ей о том, что сумел выяснить. Когда Даня вошла с Возрожденным внутрь непроницаемого экрана, в контакте с ними остались только несколько Соколов. Пару стоянок спустя она вышла оттуда с младенцем на руках, но в теле Возрожденного пребывала уже не душа Соландера, а дух Дракона. Никто не знает, почему она сделала это. Но сомнений не оставалось: Возрожденный погиб, а с ним и будущее мира.

Кейт попыталась удержать эту мысль в голове. Но она не желала задерживаться. Кейт все думала об этом удивительном сиянии, о полной, не знающей осуждения любви, охватившей ее, когда она прикоснулась к душе младенца, и не могла смириться с тем, что его больше нет. Что душа Соландера разлучилась с телом. И что ее собственная кузина, мать младенца, либо убила его собственной рукой, либо позволила это сделать кому-то другому.

— Ты чего-то не заметил, — возразила она. — Не увидел, не смог увидеть; должно быть, он сумел скрыться… Ему угрожали Драконы, и он заэкранировался так, что ты теперь не можешь отыскать его. Что-нибудь в этом роде. Он не умер.

Дугхалл пожал плечами.

— Думай так, если хочешь. Я искал его. Я звал. Я обращался к нему через зеркало и кровь вместе с теми, кто был там, когда совершился этот ужас… Возрожденный умер.

Кейт попыталась представить себе, что именно означают слова Дугхалла… если он не ошибался. Они проиграли войну еще до ее начала. Заглянув в колодец безнадежности, в которой тонули сейчас Дугхалл и Хасмаль, она на мгновение испытала то безразличие, что приходит вместе с отчаянием. Признав утрату, она не сумеет ничего сделать. Если она согласится с тем, что Возрожденный умер и будущее безнадежно, то можно будет сдаться и предаться плачу над судьбами мира, чувствуя себя свободной от ответственности. Соблазнительная мысль… можно будет укрыться в каком-нибудь глухом уголке, и пусть мир сам заботится о себе.

Однако она не была создана для отчаяния. Чтобы выжить, стать взрослой, ей пришлось преодолеть слишком многое, и она не могла так просто признать поражение. Кейт решила, что будет и дальше жить и действовать так, как если бы Возрожденный не покидал этого мира и просто скрывался, защищая себя. Когда она сама, лично убедится в его смерти, лишь тогда она позволит себе погрузиться в отчаяние, но ни мгновением раньше.

Посмотрев в лицо сидящему рядом с ней Ри, она увидела, что из глаз его катятся слезы.

Глава 36

Драконы собрались за длинным столом в парадном зале Дома Сабиров, заняв все его пространство вплоть до самых стен; их было более двух сотен — завладевших самыми прекрасными сильными и безукоризненными телами, прежде принадлежавшими жителям Калимекки.

Присвоивший себе тело Криспина Сабира Дафриль стоял во главе стола: он остался бы их предводителем в любой плоти, какую бы ни взял, однако эта оболочка облегчала задачу. Тело могучего, привлекательного и знатного человека. Он поднял руку, и смолкли все шепотки, выражавшие страх и озабоченность.

— Я не забыл о том, что мы дали клятву не встречаться прежде, чем каждый из вас достигнет намеченной цели, однако нынешняя встреча вызвана тем, что всем нам угрожает опасность. Меллайни забрали от нас, и возвратить ее к нам может лишь истинное чудо.

Заметив смятение, овладевшее его собратьями, Дафриль прекрасно понял его причины. Неожиданная и ужасная утрата терзала страхом и его собственное нутро.

— Что это означает — «забрали от нас»? — спросила утонченная красавица с эбеновой кожей и золотыми глазами. Дафриль еще не определил, кем именно является эта девица — конечно, это кто-то из младших Драконов, быть может, Танден, Шорри или Луше, — однако ей нельзя было отказать во вкусе, проявленном при выборе тела. Плоть ее соответствовала и его собственным, Дафриля, вкусам до мельчайших подробностей и, так сказать, представляла собой улучшенный вариант того, что он мог себе представить. В мыслях его на миг возникла картинка их совместного, его и ее, самодержавного управления Матрином, и это привело его в восторг. Дафриль решил, что, предварительно убедившись в принадлежности этой особы к числу восхищавшихся им и потому приемлемых для него молодых чародеек, он объявит ей о своем намерении выбрать ее в качестве консорта.

Он изобразил на лице улыбку, чтобы выказать ей свое одобрение по поводу тонкого вопроса, и ответил:

— Увы, его действительно «забрали». Соколы скрываются сейчас в Калимекке, и прошлой ночью они вырвали душу Меллайни из тела, заперев ее в кольце, принадлежавшем одному из них.

Всеобщее смятение перешло в полный ужас.

— В кольце?

— В обычной безделушке?

— Без вектора спасения?

— Как они смогли?

Дафриль поднял руку и пояснил:

— В соответствии с сообщением источника, предоставившего нам уйму информации, которая, кстати, полностью подтверждается, для этой цели использовалось кольцо, изготовленное из золота или электра и не имеющее никакого рельефа, только по ободку его в середине проходит канавка. На кольце нет узора, оно не имеет на себе надписи и не украшено камнем… другими словами, на нем нет неровностей, которыми мы могли бы воспользоваться, чтобы выручить Меллайни, — если нам удастся раздобыть этот предмет.

— Но почему мы не можем создать на нем такую неровность? — спросил высокий мускулистый блондин, шевельнув огромными вислыми усами. В теле этом явно разместился кто-то из молодых Драконов, так и не удосужившихся изучить теоретические основы практикуемой ими магии и благополучно тарабанящих зазубренные заклинания, пока наконец однажды, решив поумничать, они не позволят себе самую малость отклониться от текста, в результате чего взлетят на воздух вместе со всеми, кто окажется рядом, — как уже было не раз. Ифскуаль, быть может, или Клидвен. Должно быть, Клидвен.

Драконы в подавляющем большинстве с негодованием смотрели на вопрошавшего… подобное предположение было не только глупым, но опасным и неприемлемым.

— Что такое? — вновь спросил молодой человек, заметив вокруг себя сердитые лица. — Что я сказал не так?

Конечно, Клидвен. Как жаль, что в то кольцо попала не его душа.

— Мы не можем этого потому, — отрезал Дафриль, — что когда душа оказывается пойманной, любое изменение в ее окружении, способное привести к искажению потока, идущего через кольцо, отбросит плененный Дух в Вуаль. Мы не можем вернуть Меллайни назад, молодой идиот. Мы только убьем его — как можно убить тебя, пронзив ножом твое сердце. Там, где заключена душа, все вокруг нее является телом. Уничтожив поток, ты погубишь душу.