Исчадия разума: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

— Да, помню, ты же всегда умел спать в самолете. Какие напитки ты нынче предпочитаешь?

— Шотландское виски с каплей содовой. — Бун утонул в указанном ему кресле и молчал, пока бокал не оказался у него в ладонях. Потом сделал неспешный долгий глоток и обвел комнату взглядом, оценивая обстановку. — Похоже, дела у тебя идут неплохо, Джей.

— Даже хорошо. У меня состоятельные клиенты, которые платят за то, что я для них добываю. И агенты по всему земному шару. Какой-нибудь дипломатишка чихнет где-нибудь в Боготе — я буду в курсе через несколько часов. А что ты делал в Сингапуре?

— Да ничего особенного. Просто передышка между заданиями. Нынче я могу позволить себе выбирать, за что взяться. Не то что в прежние времена, когда мы с тобой были накоротке.

— Слушай, сколько лет назад это было? — спросил Коркоран. — Я имею в виду, когда мы встретились впервые?

— Должно быть, лет пятнадцать назад, а может, и шестнадцать. Во время той заварушки на Ближнем Востоке. Ты прибыл вместе с танками.

— Точно. Только мы опоздали. Бойня уже состоялась. Кругом одни груды трупов. — Коркоран поморщился: воспоминание было не из приятных. — И вдруг, неизвестно как, ты пре-спокойненько появляешься среди мертвецов. На тебе еще была эта твоя куртка с бесчисленными карманами — для блокнотов, диктофона, кассет, камеры и пленок. Столько всякого барахла, что ты казался туго набитым мешком. И заявил не моргнув глазом, что всего-навсего ступил за угол.

Бун ответил кивком.

— От смерти меня отделяло полсекунды. Вот я и ступил за угол. А когда вернулся, там уже был ты. Но не проси меня ничего объяснять. Не мог объяснить тогда, не могу и сейчас. Единственно возможное объяснение — что я не вполне нормален — мне не по нутру.

— Лучше сказать, мутант. А ты пробовал это повторить?

— Сознательно — никогда. Но это случалось со мной еще дважды — в Китае и в Южной Африке. Когда это происходило, все казалось мне совершенно естественным, как нечто доступное каждому. Поговорим лучше о тебе.

— Ты слышал, что со мной стряслось?

— Кое-что слышал, — ответил Бун, — Ты был шпионом ЦРУ и все такое прочее. Тебя заманили в ловушку, но ты умудрился дать о себе знать, и за тобой послали истребитель. Была дьявольски рискованная посадка, прямо как в скверном боевике. Самолет подбили, точнее — превратили в решето, и все-таки он как-то дотянул до дома…

— Все верно, — подтвердил Коркоран. — Дотянул, но сесть уже не сумел. Мне размозжило затылок, и я был, считай, неотличим от трупа. Однако располагал настолько важными сведениями, что хирургам пришлось творить чудеса, лишь бы спасти мне жизнь. Когда мне латали голову, прибегли к каким-то небывалым, диковинным методам. И то ли перепутали у меня в мозгу проводочки, то ли закоротили. В общем, теперь я по временам вижу все иначе — вижу такое, что другие видеть не могут или не умеют. Да и думаю как-то причудливо. Вопреки всякой житейской логике связываю между собой совершенно разные фактики, клочки информации — если это дедукция, то какая-то заковыристая. Я с полной уверенностью знаю вещи, до которых не мог бы докопаться никаким логическим путем. И научился пользоваться этим не без выгоды для себя.

— Превосходно. А имеет это отношение к тому, что ты вызвал меня сюда из Сингапура?

Коркоран задумался, откинувшись в кресле и прихлебывая смесь, какую намешал для себя сам. В конце концов он кивнул утвердительно.

— Вызов имеет отношение к одному из моих клиентов. Этот тип обратился ко мне впервые лет шесть назад. Представился Эндрю Мартином. Может, и не соврал…

Мартин появился нежданно-негаданно и без рекомендаций. Держался отчужденно и холодно, руки не подал. Отвечать на какие бы то ни было вопросы отказался наотрез. Но когда Коркоран был уже готов вежливо указать ему на дверь, он залез в нагрудный карман, вытащил конверт и бросил на стол. В конверте оказалась сотня тысячедолларовых банкнотов. «Это задаток, — сообщил Мартин, — За любую выполненную для меня работу плачу вдвое против ваших обычных расценок…»

А хотел он лишь самую малость: чтобы для него собирали слухи по всему миру. Не обычную политическую ерунду, а слухи странные, из ряда вон выходящие, казалось бы, совершенно бессмысленные. При этом он не оставил ни адреса, ни телефона для связи, а взял за обыкновение звонить ежедневно сам и сообщать, где его найти, — каждый раз в каком-нибудь новом месте.

Слухов, которые привлекали его внимание, было немного, но уж если его что-то заинтересовало, он платил щедро, обычно больше чем вдвое, и всегда тысячедолларовыми купюрами. Так продолжалось долгие годы.

Разумеется, Коркоран попытался навести о нем справки. Только выяснить удалось немногое. Казалось, у Мартина нет вообще никакого прошлого и никакой определенной профессии. Правда, у него была вполне респектабельная контора с приходящей секретаршей, однако чем занимается босс, не ведала и она. Деловых отношений он вроде бы не поддерживал ни с кем.

Мартин снимал угловые апартаменты в отеле «Эверест», но жить там, по-видимому, и не думал. Когда агенту Коркорана удалось в конце концов проникнуть в комнаты, там не оказалось ни одежды, ни каких-либо признаков чьего-либо проживания. Время от времени Мартин встречался с женщиной по имени Стелла, по-своему не менее таинственной, чем ее дружок.

И вот однажды, месяца три назад, и Мартин и Стелла внезапно исчезли, как в воду канули…

Бун резко выпрямился в кресле:

— Что-что?

— А вот то!.. По крайней мере, похоже, что исчезли. Как только мы с ним расстались в последний раз, он кому-то позвонил. Вскоре мой агент в «Эвересте» заметил, что Стелла собралась на улицу, и последовал за ней. Они с Мартином вошли в старый пакгауз в районе доков. Вошли и не вышли. И никто их больше не видел.

Бун приложился к своему виски и, выждав паузу, решил подстегнуть Коркорана:

— А что это был за последний слух, который ты ему передал?

— Слух из Лондона. Что-то вроде того, что какой-то тип буквально с ног сбивается, чтобы найти местечко под названием Гопкинс-Акр.

— Звучит как будто вполне невинно.

— Как будто так. Только одна странность. В Британии нынче нет места под таким названием. А четыре или пять столетий назад было. В графстве Шропшир[30]. Я проверял.

В 1615 году, пока владельцы прохлаждались где-то в Европе, поместье словно корова языком слизнула. Еще вчера стояло, а сегодня испарилось без следа. Все поместье целиком — и угодья, и сам ландшафт — вместе с теми, кто возделывал землю и прислуживал по хозяйству. Испарился и дом — там, где он был, не осталось даже ямки.