День Астарты - Александр Розов

— Ни хера мы отсюда не уйдем! — вопил Ник Вэнс, — Пусть нелегалы тахрировцы убираются, а мы здесь в своем праве, у нас годичные индонезийские визы!

— Вы мудаки! — рычал боцман Джим Джонс, — Тахрировцы срали на ваши визы. Они просто вас всех перестреляют! У вас уже двое убитых, один раненный и одна секс-травмированная. Хули вы еще дожидаетесь?

— Это еще кто кого перестреляет! — крикнул Эндрю Стокс, — Ты не в курсе, парень! Сегодня ночью мы с аборигенами так врезали тахрировским ублюдкам…

— Какие это, к черту, аборигены! — перебил 2-й лейтенант Лаэрт Касер.

— А кто же это по-твоему? — встрял Тони Боуэн, импульсивно обняв за плечи сидящую рядом Леле Тангати.

Бывший мастер-матрос скринера патрульной службы Фиджи, а ныне — 2-й пилот 1-го экипажа флотилии штурм-катеров Yeka, убедительно притворялась аборигенкой. Ее одежда состояла из традиционного ротианского сомбреро с конической верхушкой и светлой просторной рубахи с красным орнаментом, перехваченной на талии сумкой-поясом, тоже с местным орнаментом. Из сумки торчала рукоятка автомата «vixi», что должно было указывать на принадлежность девушки к Фронту Аборигенов Роти.

Австралийский лейтенант с досадой ударил кулаком по колену.

— Слушайте, ребята, вы охренели! Вы что, хотите поучаствовать в здешней войне?

— Мы уже участвуем, — ответил ему Джо Грассер, — И освободили своих товарищей, а некоторые козлы, не буду показывать пальцем, лежат в дрейфе и страдают хуйней.

— Повторишь такое — не хватит денег на стоматолога, — предупредил Джим Джонс.

— Ха! — воскликнул Джо, вскакивая на ноги, — Давай, проверим, кто уйдет без зубов.

— Стоп, парни! — Нелли Фогг, привычно встала между двумя молодыми мужчинами, готовыми затеять бокс без правил, — Мы все австралийцы, и если мы начнем драться между собой, то… Короче, у нас и так проблемы. Пожмите друг другу руки, ОК?

— Ладно, — Грассер вздохнул, — Извини, приятель. Я понимаю, у тебя просто приказ.

— Проехали, — буркнул боцман, и пожал протянутую серфером руку.

— А теперь, — продолжала Нелли, — давайте все спокойно послушаем, что нам скажет лейтенант. Нам надо знать обстановку, чтобы не наделать глупостей.

Она подошла к Лаэрту Касеру и по-дружески положила руку ему на плечо.

— Благодарю, мэм, — ответил он, — Я постараюсь объяснить, почему мы призываем вас эвакуироваться с этого островка. Сейчас разгорается новый военный конфликт между Восточным Тимором и проиндонезийскими силами, неофициально поддержанными радикально-исламской фракцией в правительстве в Джакарте. Тут сложная ситуация: индонезийские власти никогда не были едины в вопросе о разделе Тимора, поэтому сейчас силовые структуры Индонезии ничего здесь не контролируют. Армия, флот и полиция не хотят лезть в политику и откровенно бездействуют.

— А по нашим данным, они помогают «Тахриру», — заметила Леле.

— Кто-то, может быть, помогает, — согласился Лаэрт, — но, опять же, неофициально.

— Официально, или неофициально, но из-за этой поддержки, здесь на Роти власть оказалась в руках фундаменталистов, подонков и психопатов, — отрезала она.

— Я вам сочувствую, но это ваше… э… внутреннее дело, и…

— Ты сам-то понял, какую херню сказал? — перебил невысокий и крепкий, почти квадратный молодой мужчина, пол-лица которого было заклеено пластырем.

Он, слегка прихрамывая, медленно вышел на середину стихийно возникшего круга слушателей и продолжил.

— Меня зовут Боб Уолш, я из Гирравина, что под Дарвином, я шестой год хожу под парусом вокруг Роти. Тут никогда не было проблем из-за религии. Какая, на хрен, разница, христианство, ислам, буддизм или еще что-нибудь? А сейчас, здесь уже не религия, а сраное блядство! Какие-то «стражи шариата» набросились на нас с Чарли прямо на улице, избили прикладами и засунули в клоповник. Четверых ребят из серф-клуба загребли тоже непонятно за что. Одну девчонку изнасиловали, а ее парня так обработали арматурой, что он встать не может, лежит вон там, в лазарете, можете посмотреть. Девчонка, кстати, там же. Двух наших дайверов просто застрелили.

— Я сожалею… — начал лейтенант.

— Заткнись и дай договорить! — заорал Уолш, — Посмотри вон туда. Видишь девчонку с малышкой? Их вместе сунули в клоповник за то, что она кормила малышку грудью на причале. Муж за нее вступился — его застрелили. Это может быть чьим-то внутренним делом, а, моряк? Молчишь? То-то и оно.

Молодая женщина, поняв, что речь идет о ней, резко встала, подошла к лейтенанту и боцману и начала говорить что-то на ротианском диалекте (смеси португало и тетум). Находящийся рядом Луиш, рыбак из местных, взялся переводить.

— Ее зовут Ируту, она из Корбафо у восточного порта. Она говорит: хорошо, что ваши солдаты пришли и освободили их из тюрьмы, а то бы ее маленькая дочка умерла. Она просит, чтобы ваши солдаты прогнали тахрировцев, а лучше убили, и совсем остались здесь. Она говорит: жаль, ваши солдаты не пришли раньше. Она потеряла мужа, и ей будет трудно прокормиться, но если вы оставите солдат здесь, то жить будет можно… Теперь она просто плачет. Она правильно сказала.

— Э… — протянул лейтенант Касер, — я не понял: про каких солдат она говорила?

— Про ваших солдат, которые ночью убили много тахрировцев и вывезли людей из тюрьмы. Называется: австралийский спецназ.

— Австралийский спецназ? Я ничего не знаю об этой операции.

Луиш сдвинул на затылок сомбреро и равнодушно пожал плечами.

— Значит, это была секретная операция. Тебе про нее не сказали.

— Секретная? А где сейчас этот спецназ?

— Они просили не говорить, — лаконично ответил рыбак, — Извини, я им обещал.

— Эй, Лаэрт, что-то здесь не так, — негромко сказал боцман Джонс.

— Сам вижу, — буркнул лейтенант.

— Может, поговорить с Кэт, чтобы она расспросила Пак Ена? — предложил боцман.

— Пожалуй… Но не сейчас. Она возится с травмированными, а кэп Ен ей помогает.

— Ну, это понятно… Слушай, Лаэрт, может, хотя бы эвакуируем женщин и тех, у кого травмы? На это, наверное, все согласятся.

— Верно, — сказал Касер и, подняв руку, громко сказал, — Внимание! Послушайте меня! Если вы хотите воевать за здешний народный фронт — дело ваше. Но пусть те, кто не может сражаться, уедут с нами. Им точно нет смысла здесь находиться.

— Вот это уже толково, — согласился Ник Вэнс, — Ребята! Пусть остаются только те, кто может держать оружие и хочет надрать задницу тахрировцам. А девчонкам, и правда, лучше перебраться на «Индевер». И парням, у которых травмы — тоже. Все согласны?

— Ты думаешь, я стреляю хуже тебя? — холодно спросила Нелли Фогг, — Моих друзей грохнули, а я смоюсь? Фильтруй флейм, Ник.

— Не наезжай! Я в смысле, что не все девчонки умеют стрелять. Ну, и вообще….

— А если вообще, — перебила она, — то все просто: остаются здоровые волонтеры. Точка. Кстати, у нас здесь кое-чего не хватает.

— Чего? — спросил он.

— Австралийского флага над островом, вот чего! Мы что, прячемся?

Через четверть часа, на фоне постепенно светлеющего неба, на центральном холме островка Ндана на 30-футовой мачте развернулся синий флаг с «Юнион-джеком» с шестью белыми звездами. Кто-то врубил аудио-систему на максимум — 500 ватт, и из динамиков грянуло:

Australians all let us rejoice,For we are young and free;We've golden soil and wealth for toil,Our home is girt by sea…

Капитан Джед Олдсмит оторвал глаза от 60-кратного бинокуляра на мостике, грубо выругался и ударил кулаком по ни в чем неповинной переборке.

— Чего ты нервничаешь? — поинтересовался помкэп Билл Сеймур.

— Я не нервничаю. Я просто представил себе объем клизмы, которая меня ждет. Лаэрт копается, как старая черепаха. Неужели так трудно было успеть до восхода? Мы и так вперлись в индонезийские территориальные воды, а теперь еще можно наблюдать нас дефилирующими в трех милях от индонезийского острова, над которым эти балбесы подняли наш флаг, — Олдсмит посмотрел в небо и добавил, — А вот и индонезийский разведчик. Сейчас сделает пару кругов над нами и островком, и снимет чудное кино.

— Индонезийцы сами хороши, — заметил Сеймур, — Не контролируют своих психов…

— Предлагаешь мне так и ответить на комиссии в генштабе флота в Канберре?

— Скажешь, что вывозил раненых. Это допускается по морскому праву.

— А флаг над чужим островом, по-твоему, тоже допускается?

— При чем тут флаг, Джед? Не мы же его подняли!

— Поди, докажи, что не мы… — проворчал Олдсмит.

На мостике появился здорово обеспокоенный 1-й лейтенант Харп Бейкер.

— Кэп, на радаре два 30-метровых катера, идут с севера, вдоль западного берега Роти. Дистанция 14,5 миль, скорость 25 узлов. Судя по курсу, они направляются к острову Ндана. И это, похоже, не катера ВМС. В индонезийском флоте таких калош нет.