Охотники за Костями - Стивен Эриксон

Демон навис над ним. И появился другой силуэт — изящный, весь в черном, с ножами в руках. Лезвие глубоко вонзилось в плечо зверя.

Демон заревел в ярости и боли. Отскочив, развернулся навстречу новому врагу.

А его уже там не было, он оказался напротив — руки и ноги так быстро двигались, что движения казались странно размытыми. Ножи вновь коснулись демона. Он прижался к стене, сверкая глазами.

По коридору, грозно лязгая когтями, приближались новые демоны. Они замедляли шаги…

… потому что силуэт оказался между ними. Сверкание лезвий, уже покрывшихся кровью — будто танец в воздухе, там и тут. Пришелец кружился на месте, его руки извивались, словно змеи; нога с не меньшей ловкостью взметнулась, ударив ближайшего зверя по голове (голова у него была длиннее и шире лошадиной) — и голова эта поднялась вверх, за ней последовали плечи и торс. Демон с нелепым изяществом взлетел, переворачиваясь через спину, и с размаху врезался в стену.

Кирпичи разлетелись осколками, стена обрушилась в соседнее помещение; тело демона влетело туда же, пропав в туче пыли.

Остальные твари недоуменно замерли, а тень внезапно оказалась прямо пред носом Страховида.

Темноволосая женщина, вытирающая кровь с кинжалов.

По полу что-то зацокало. Он поглядел вниз: по сторонам ее стояли два птичьих скелетика. Клювы открыты, из пустых гортаней доносятся шипящие звуки. Один прыгнул, дернув головой и щелкнув зубами…

… и демоны попятились.

Раздалось шипение более громкое — зверя, висящего в демонской пасти. Страховид заметил, что его жуткие глаза наполнились ужасом, переходящим в панику…

Женщина покойно сказала, явно обращаясь к Страховиду: — Иди за колдуном и его сестрой — они нашли пролом позади тронного помоста — думаю, у них есть время убежать. И у тебя, если поспешишь.

— Я не хочу, — ответил он, не удержав слез. — Я хочу умереть. Немедленно.

Эти слова заставили женщину оторвать взгляд от демонов.

Он смотрел в удивительные глаза, черные как эбеновое дерево, миндалевидные. На лице ее нет ни единого признака отвращения — всего лишь взгляд… и за ним нечто вроде… печали.

— Иди в Храм Солиэли, — произнесла она.

— Она отворачивается от меня…

— Не сегодня. Не с Ганоэсом Параном, схватившим ее за шкирку. Иди. Исцелись.

Это невозможно — но как посмеет он перечить ей?

— Спеши. Не знаю, каким образом Телораст и Кодл сдерживают угрозу и насколько их хватит…

Едва она произнесла эти слова, из коридора донесся новый рык. Демоны сбились в кучу у порога, яростно взвизгивая.

— Вон оно как, — пробурчала женщина, поднимая кинжалы.

Страховид вскочил и помчался в алтарную комнату.

Неверие. Быстрый Бен не понимал, что задержало Псов — он уловил звуки яростного боя, злобное рычание, визг боли… бросил взгляд в коридор, втаскивая Торахвель в боковой проход и вроде бы увидел… что-то. Кого-то призрачного среди теней, обороняющего вход.

Кто бы там не сражался, он подарил магу жизнь. И его сестре. Такую монету Быстрый Бен не разменяет на мелочь.

Бросив Торахвель на плечо, он как мог скорее поспешил по узкому коридору.

Вскоре кто-то увязался следом. Быстрый Бен выругался, разворачиваясь (при этом Торахвель ударилась головой о стену и застонала).

Подбежал человек с уродливым лицом. Колдун догадался, что его когда-то укусил конь. — Я помогу! — крикнул он. — Быстро! Сама судьба ворвалась в храм!

"Не он ли сражался с Гончими?" Сейчас неважно. — Бери ее за ноги, дружище. Чем быстрее мы выйдем с освященной земли, тем меньше достанется Худу…

Гончие явно решили броситься на Апсалар скопом. Она вложила кинжалы в ножны. — Кодл, Телораст, хватит шипеть. Время смываться.

— Тебе не весело, Неапсалар? — пискнула Кодл.

— Да уж точно! — сказала Телораст, угрожающе мотая головой. Было заметно, что Псов ее угрозы пугают все меньше.

— Где она? — спросила Кодл.

— Пропала!

— Без нас!

— За ней!

Полиэль, Серая Богиня чумы, болезни и страдания, оказалась запертой в собственном кошмаре. Сила ушла, воля таяла. Она сидела на троне, содрогаясь, и в ладони торчал кусок гибельного металла.

Измены, так много измен — мощь Увечного Бога пропала, покинула ее — а этот неизвестный, смертный убийца с ледяными глазами — он НИЧЕГО не понимает. Во чье имя? Ради чьего освобождения ведется война? Проклятый идиот.

Какое проклятие — увидеть в конце все пороки, все мерзости рода человеческого выставленными на всеобщее обозрение, при свете дня! Разве не все ее последователи ищут, сознательно или бездумно, чистоты самоуничтожения? Одержимые, они вбирают смерть в себя, но их мучения — слабое отражение смертей, приносимых ими земле, воздуху, воде. Люди разрушают себя — и делают жертвой весь мир.

Апокалипсис редко приходит внезапно; нет, среди смертных он крадется исподволь, неотвратимый, усердно портящий жизнь, здоровье, красоту.

Больные умы и порочные душонки затянули ее в свой мир; ради спасения земли, ради возможности исцелить ее, уничтожив главнейших вредителей, она старалась искоренить род людской распространением чумы. Едва ли они заслужили иной участи! И вот, она сама умирает.

Богиня задрожала. "Измена!"

В зал вошли пять Гончих Тени.

Ее смерть. "Темный Трон, ты глупец".

Одна Гончая выплюнула что-то из пасти, и оно покатилось к ступеням подножия, извиваясь и брызгая слюной.

Даже в тисках боли Полиэль сохранила здравость рассудка. Она опустила взор, пытаясь понять (а Гончие уже успели обежать подножие ее трона, направившись к пролазу жрецов), зачем здесь чешуйчатая пантера с гангренозной лапой, с переломанными бедрами. Она не может убежать. Псы бросили ее здесь — почему?

"А, разделить мою участь…"

Последняя мысль, едва ли утешительная — появились Дераготы, пылающие злобой и голодом, древние как любой Старший бог. Они упустили одну добычу, но с удовольствием порвут другую.

Искалеченного, вопящего от страха и ярости а.'

Искалеченную богиню, искавшую способ исцелить Бёрн. Ибо такова была истинная причина лихорадки, таков был тщательно выверенный жребий болезни. Лишь люди — последним усилием напомнила она самой себе — "лишь люди полагают объектом спасения свой род и только свой род".

А потом Дераготы, первые поработители человечества, схватили ее.

— Она теперь Носительница, — сказал Страховид. — И даже больше. Чума станет свободно истекать из нее, пусть даже погибнет Полиэль. Один раз начавшись, поветрие будет развиваться и дальше. Прошу, идем со мной, — добавил он, следя за попытками незнакомца пробудить Торахвель.