Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

Что?

С удивлением Хармон понял, что не может изобрести плана на подобную сумму. Давно привычный к трезвой расчетливости, накрепко пришитый к земле, презирающий пустые мечты Хармон-торговец был неспособен справиться с задачей. Священный Предмет ошарашил и придавил его своим величием. Все Хармоновы самые смелые желания, планы, мечты по совокупной стоимости легко укладывались в десятину от цены Светлой Сферы. Вся его жизнь, вместе со всеми прошлыми делами и прибылями, нынешними сбережениями, надеждами на будущее, самыми далеко идущими планами - дешевле одной десятой Предмета! С ошеломляющей ясностью Хармон ощутил свою ничтожность. Никогда, ни с кем из первородных лордов - даже за столом графа Шейланда - торговец не чувствовал себя столь мелким, как сейчас.

Чертовски захотелось посоветоваться с кем-то большим и мудрым. В окружении Хармона таких людей не было. К кому он пошел бы за советом, имей такую возможность?

Положим, граф Виттор... Он-то ясно определился с выбором: выменял любовь ценою Предмета. Возможно, любовь стоит того... если это такая всемогущая и неудержимая любовь, о какой принято слагать легенды. На своем веку Хармон ни разу не испытывал такой любви, да и не очень-то верил в нее до встречи с графом.

Хорошо, не граф. Тогда, конечно, отец Давид - вот мудрейший из людей, знакомых торговцу. Что сказал бы Давид, поделись с ним Хармон переживаниями? Ясное дело, ткнул бы носом в завет Праматерей: "Не посягай на чужое". Тогда Хармон сказал бы в ответ:

- Я и не посягаю, а лишь фантазирую. Ты же сам говорил, отче, что в мечтах нет греха.

Отец Давид мог бы ответить такое:

- Боги посылают Дары людям в помощь. Из того, что говоришь, брат Хармон, ясно: боги подарили Светлую Сферу графу Виттору с тем, чтобы помочь в его великой любви. Любовь - прекрасное чувство, Праматери не раз одобрительно высказывались о влюбленных.

Тут Давид, конечно, привел бы несколько подходящих цитат из Писания. Хармон спросил бы:

- С графом-то ясно, а как же я? Я ведь не о том, как граф употребит Предмет, а о том, вот если бы Предмет был моим?..

- Но он не твой, - отрезал бы Давид. - Боги послали Дар Шейланду, а не тебе.

- Ну, можно так сказать, - возразил бы Хармон. - А можно и иначе: боги послали Предмет именно мне, а граф его доставил. Ведь нам же неведомо, что было у богов на уме!

Давид усмехнулся бы по-доброму, как он умеет. Сказал бы:

- Ловко ты вертишь словами, за то и люблю с тобой беседовать. Если положить хоть на миг, брат Хармон, что ты прав, то я сказал бы тебе такое. Великой ценой можно совершить великое дело. Если же раздробишь на части, то не добьешься ничего, поистине значительного.

- Не делить на части? - задумался бы Хармон. - Хочешь сказать, все деньги, скопом, вложить в одно большое дело? В корабли?

Давид качнул бы головой.

- Тогда... отдать на церковь? Построить храм? Собор?! Наверное, сорока тысяч хватит! Ты об этом?

- Собор - хорошее дело, - кивнул бы Давид. - Но я говорю о другом.

И вот тут Хармон догадался, что имел в виду призрак друга. Чуть даже не ахнул от догадки. Конечно! Ведь ему давно известно наилучшее вложение для сорока тысяч золотых! Изо всех вариантов, на какие можно употребить эту гору золота, один вариант - несравненно лучше других. Один товар настолько превосходит все иные, что, по большому счету, лишь он один и стоит внимания. И этот товар... тьма! Ведь этот товар уже в руках торговца!

Все просто до дрожи, до озноба по спине. Ни дом, ни замок, ни корабли не стоят такой цены. На что не обменял бы Предмет Хармон Паула Роджер, он в любом случае остался бы в убытке. Сколь богатым он не стал бы, никогда больше ему не взять в руки творение богов!

Попросту не продавать Светлую Сферу - вот наилучшее, что можно с нею сделать!

Именно в день, когда Хармон пришел к этому потрясающему выводу, обоз достиг Лабелина.

* * *

Письмо - отличная штука. Вместо того, чтобы являться напропалую в жилище вельможи и проситься на прием, напиши письмо. Это сразу покажет и твою образованность, и известный уровень достатка, и уважение к хозяину: ты, мол, не лезешь поскорее со своим делом, а просишь назначить время, удобное доброму лорду. Куда больше шансов быть принятым.

Из гостиницы на околице Лабелина торговец Хармон Паула отправил письмо своему второму покупателю - барону Деррилу, и принялся ждать ответа.

По привычке Хармон посетил рыночную площадь. Он не планировал делать покупки: Лабелин - громадный город, полный богачей, и цены здесь непомерно завышены. Однако поглазеть было интересно. Рельсовая дорога связывала этот город с Землями Короны, Альмерой, Надеждой и Литлендом; разнообразные товары текли сюда рекой.

Полли попросилась поглядеть на рельсовую станцию: оказалось, она никогда в жизни не видала поездов. Хармон взял ее и Джоакина на прогулку, верхом они проехались вдоль рельсов. Когда подъезжали к станции, мимо, сотрясая землю, издавая могучий утробный рев, промчался поезд. Он блистал золоченными вензелями, сверкал стеклами, пестрел резными украшениями; на носу тягача возвышалась бронзовая фигура орла с распростертыми крыльями. И действительно, поезд чем-то напоминал эту птицу: не столь изящный, но столь же стремительный, хищный и гордый. Полли захлопала в ладоши от восхищения и умоляла остаться на станции, пока не пройдет еще один состав. Они выпили по кружке эля на открытой площадке таверны, с которой были видны пути. Еще один поезд ожидал отправления, его морда была украшена зеркальным солнцем - видимо, он собирался двинуться в Надежду. Шестьсот миль до Сердца Света - полтора месяца пути в телегах. Хармон знал, что поезд покроет это расстояние за пять дней. В отличие от Полли, он не раз уже видал искровые составы, но так и не смог до конца уложить в голове понимание: каким образом движутся эти бронзовые чудища? Какая чертова сила заставляет их нестись так быстро, да еще тащить огромные грузы? Сотни коней понадобилось бы запрячь, чтобы только сдвинуть с места эту тяжесть!..

Полли дождалась своего: состав предупреждающе взревел и тронулся с места. Набирая ход, он прошествовал мимо таверны, представив восхищенным взглядам свои гигантские колеса, расписные бока вагонов, резные орнаменты, скульптуры на крышах. Чумазые детишки бежали вдоль рельс, соревнуясь с поездом в скорости, несколько пассажиров улыбались им с балконов. Полли помахала рукой уходящему составу и пришла в полный восторг, когда какой-то молодой щеголь, стоящий на крыше вагона, махнул ей в ответ.

- Чудесное место! Я ничего не видела красивее и удивительнее! Правда?

- Ну... - Джоакин старался выглядеть всезнающим путешественником, но не смог скрыть, что и его потрясло зрелище.