Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов

Несмотря на то что политическая ситуация в черкесских землях явно изменилась в пользу России, московские власти не стремились использовать ее для дальнейшего расширения сферы своего влияния, в том числе с помощью военной силы, продолжая уделять основное внимание обороне Терков. В феврале 1697 г. в калмыцкие улусы из Астрахани был направлен сотник Иван Исаков, который должен был потребовать от Аюки 2 тыс. человек для защиты Терков от нападения шамхала и калги. Однако тот отказался, ссылаясь на падеж лошадей, а также выразил сомнения в том, что поход состоится, поскольку шамхал сам боится прихода русских и калмыцких войск[2123].

Прогноз Аюки оказался ошибочным. В 1697 г. Терский городок вновь подвергся нападению. Будай пришел под его стены вместе с крымскими татарами, возглавляемыми калгой[2124]. Единственный документ, который хоть сколько-нибудь полно освещает историю этой осады, — челобитная проводника, который привел российские войска на выручку Теркам: «Великому государю… бьет челом твой Бийбулата-мурзы княж Каспулатова сына Черкаского татарин Ч[ерпайк]а Маралов. В нынешнем, государь, в 205-м [1697-м] году в феврале месяце [приходили]…под Терской город войною неприятельские люди. И по твоему, великого государя, указу посланы со мною, холопом твоим, астраханские жители ратные люди. И я, холоп твой, тех ратных людей до Терка провел чистым путем в добром здоровие. Милосердый великий государь, царь и великий князь, Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, пожалуй меня, холопа твоего, своего великого государя жалованьем за службишку мою, чем тебе, великому государю, обо мне господь известит. Великий государь, смилуйся»[2125]. Судя по всему, осада закончилась безрезультатно.

В мае 1697 г. на Терек был назначен новый воевода князь Михаил Андреевич Волконский. Это назначение не предполагало отказа от оборонительной стратегии. В наказе Волконскому предписывалось «почасту» посылать людей в Кабарду и в Кумыки для проведывания вестей. Против врагов и воровских казаков «по вестям» полагалось посылать небольшие отряды, причем только в «ближние места». Ходить в далекие походы запрещалось. В случае появления известий о движении крупных вражеских отрядов Волконскому предписывалось оставаться в крепости, укреплять оборону и посылать за помощью в Астрахань. Большое внимание уделялось пресечению работорговли, которая могла стать причиной конфликтов. Воеводе и другим русским людям запрещалось захватывать и принимать в качестве подарков как женщин и детей (черкесов, кумыков, татар), так и пленников. Аналогичное внимание уделялось и возможному захвату лошадей. В документе прямо предписывалось избегать действий, которые могут «ожесточить» соседей. Огромное внимание в нем уделено организации торговли[2126].

Между тем падение Азова заставило противника активизировать свою деятельность в регионе. В начале 1697 г. большое внимание к Северному Кавказу проявлял не только хан, приславший на помощь калге отряд во главе с Мамбет-агой, но и османские власти. К горским владетелям, в том числе к Будаю и эндиреевскому Муртазалею, послали чауша, который должен был добиться их участия в походе на Азов. Его миссия была успешна[2127]. Тарковский шамхал, который в начале войны отказывался посылать своих людей на помощь крымцам, теперь отправил своего сына с 300 воинскими людьми на Азов[2128]. Осенью 1697 г. калга с 1 тыс. крымских татар и ногайцев жил «в черкесах от Кубани в разстоянии день езды»[2129].

Регион вновь подвергся нападению калмыков. В конце 1697 г. Аюка предпринял большой поход на Кавказ. По сообщению донских казаков, в «рождественской мясоед», то есть в ноябре — декабре, Аюка и его племянник Мункотемир с 20 тыс. «и больши» человек пошли на Кубань, разбили выставленную против них заставу в 500 человек, которая «стояла для сторожи выше черных лесов». После этого калмыки отправились «на вершины кубанские об урочище Бештовых гор, от Черкасского в дальном разстоянии, а блиско к Терьку, и будучи там нагайцов, и черкес, и едисанцов громили, и юрты их разоряли, и ходили до Большой Кабарды, и взяли себе добычи конского табуну с 17 000»[2130]. Этот поход стал одним из крупнейших успехов Аюки.

1698–1699 гг.

Постоянные военные действия заставляли горцев искать покровительства у российских властей, которые на завершающем этапе войны выглядели более сильной стороной. 28 апреля 1698 г. в Азов пришел бежавший шестью днями ранее «из Ногаев» стрелец Антипка Вяткин, который сообщил, что «в великой пост», то есть в марте — апреле, «горские черкесы, все, которые были в соединении с кубанцы, хотели приклонитца под высокодержавную великого государя руку, и салтан де за теми черкесы ездил в погоню, чтоб их удержать»[2131]. Это подтверждалось и словами других выходцев с Кубани, утверждавших, что черкесы желают перейти под государеву руку, поскольку «им от хана крымского и от иных начальных людей великая потуга и разорение — детей их к себе емлют мужеска и женска полу и всякой скот»[2132]. Весной — в начале лета одному из сыновей крымского хана Сафа-Гирею (в русских источниках Сават-Кирей) приходилось стоять «в Черкесах» для того, чтобы горские черкесы не отъехали к Терку[2133].

В «Изъяснении о кабардинских народах», составленном в 1732 г., находим следующие сведения о деятельности Сафа-Гирея и конфликте между черкесами в период его пребывания на Кавказе: «и в то ж время боясь кубанцов, чтоб их не разорили, давали в Крым кабардинцы ясырей вместо дани в год по десяти человек, а потом, поссорясь между собою, кабардинцы и один из них, Бек-Мурза, убив дву владельцов, Танбеевых детей, ушел в Крым и выпрося там от крымского хана войска, при котором был командир Сават-Гирей-салтан, пришед, черкеских всех князей и с их подвластными побрали в полон и перевели на Орб-реку (Уруп, приток Кубани. — Авт.) и там их поселили; а во время того их взятья в полон в Терке были от черкес в аманатах Бек-Мурзы сын Давлет-Кирей (которому по крещении дано было имя Александр)»[2134].

Бекмурза, как мы писали выше, погиб в конце 1696 или начале 1697 г., а его сын Девлет-Гирей перестал быть аманатом. Очевидно, что в рассказе объединены события нескольких лет. Тем не менее «Изъяснение о кабардинских народах» позволяет составить общее представление о том, что происходило в регионе во второй половине 1690-х гг. Очевидно, что причиной обострения конфликта стала ссора Бекмурзы с родственниками и вовлечение в нее крымцев. Прибывший в Кабарду в 1698 г. Сафа-Гирей, не имея возможности полностью контролировать регион, начал сгон населения в более удобные для сохранения крымской власти места.

Сведения о желании черкесов и живущих в Предкавказье ногайцев перейти под руку великого государя вновь поступили в Азов в 20-х числах июня 1698 г.: «Черкесы Малой Кабарды приклонились под высокодержавную