Гордость, сила и зима: стирая границы - Лина Неидеальная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Осада продолжается? — хмыкнула Линда, комментируя мое появление.
Заметно посвежевшая после мытья, она сидела в одном из кресел, поджав под себя ноги. А туфли на плоской подошве оказались беспечно раскинуты невдалеке. Комната по размерам была как моя, даже обставлена практически также, но казалась какой-то неуютной. Уж больно в идеальном порядке пока что все находилось, и сразу ощущалось: здесь никто не жил. А гладенько, без складок, заправленная кровать с горой подушек смотрелась излишне чуждой, хоть и была застелена покрывалом нежно-голубого цвета. Впрочем, слишком долго без двух недель Блейк здесь не задержится.
— Выглядывала или догадалась? — поинтересовалась я, усаживаясь напротив и рассматривая Линду. Ей определенно шло это простое платье фиолетового цвета, украшенное вышивкой на груди. Длинные, еще немного влажные волосы были перекинуты на бок, и девушка периодически запускала в них пальцы, прочесывая.
— И то, и то, — улыбнулась она. — Я, конечно, предполагала, что будет что-то подобное, но не до такой степени.
— Когда его Величество официально тебя представит, то все должны успокоиться, — поспешила я утешить девушку.
— В любом случае, ужинать сегодня я бы предпочла в комнате, — прыснула Линда.
Кивнув, я сделала жест рукой, призывающий к терпению, а затем выглянула за дверь, вновь обнаружив там «случайно» оказавшихся служанок, которых попросила принести ужин на двоих в комнату. Оставлять Линду пока что в одиночестве не хотелось, уж больно настойчивы местные проныры. А вот поесть давно пора было. Однако существовала еще одна причина, по которой я предпочла трапезу в достаточном уединении — не хотелось бы столкнуться с Диком и Клариссой, которые наверняка должны спешить наверстать упущенное. Еле сдержавшись, чтобы не скривиться, я прошагала обратно к креслу и принялась расспрашивать Линду.
Первым делом поделилась своими опасениями относительно столь скорой свадьбы. Нет-нет, я очень хотела, чтобы эти двое наконец обрели свое счастье. Вот только по правилам приличия между официальной помолвкой и самой свадьбой должно пройти не менее трех месяцев, остальное же дает почву для слухов. И не хотелось, чтобы о Линде говорили дурно. Но девушка сразу же поспешила меня успокоить: оказывается, у нее был похожий разговор с его Величеством. На что король ответил, что по факту они помолвлены более трех лет, так что упомянутое приличие соблюдено с лихвой. А учитывая, что в свое время при предложении руки, сердца и остальных частей Блейка присутствовал Александр в качестве свидетеля, то все можно считать более чем официальным. Это было первое. Второе, как со смешком призналась Линда, его Величество очень серьезно заявил: дескать, он король, значит, может жениться на ком угодно и когда угодно. Посовещавшись, мы решили, что в монархе долгое время спал скрытый тиран, который решил-таки проснуться ради такого дела. Но и так было понятно, что король Филипп точно знал, как тонко (или не совсем) намекнуть особо возмущающимся на молчание.
Ужин тем временем не торопились принести, но мы особо не переживали по этому поводу. Линда аккуратно интересовалась нынешними обитателями дворца. Выяснилось, что из ее прежних знакомых практически никого не осталось, но девушка помнила Анжелику Лион, теперь уже Кристалл, когда та еще была фрейлиной при дворе. Правда, вот супруга мага теперь вряд ли могла узнать девушку. Хотя она и не так сильно изменилась, как-никак с момента их последней встречи прошло семь лет, да и не общались они особо тесно. Имена же нынешних фрейлин Линде ни о чем не говорили. А вот когда я рассказала, что покойный ныне Тивальд Боунс оказался причастен к покушению на короля, она удивленно вскинула брови и призналась, что господин лекарь всегда казался верным королевству. Так что обсуждение плавно перешло на тему того, что же с людьми делают деньги, которое прервал стук в дверь.
— О, это, видимо, ужин, — подорвалась я с кресла, намереваясь забрать поднос. Пускать в комнату посторонних не хотелось. А открыв дверь, я поперхнулась благодарственным словом, потому что на пороге стоял Эван.
— Ты не заболела? — участливо поинтересовался он, делая шаги вперед и проходя в комнату. Я продолжала сосредоточенно кашлять, невежливо рассматривая друга. — Я увидел, как служанка собралась ломиться в дверь, и решил, что лишние визитеры сейчас ни к чему. Где поставить?
— Здесь, — сдавленным голосом произнесла Линда, указав на столик возле кресел. Она тоже во все глаза смотрела на провидца, хорошо хоть кашлять не стала. — Эван, а ты хорошо себя чувствуешь?
— О да, благодарю, — невозмутимо отозвался друг, ставя поднос.
Я наконец перестала изображать из себя чахоточную и недоуменно переглянулась с Линдой. Эван продолжал себя вести, как будто все так и должно быть. Нет, черты его осталось прежними: серые глаза, пепельные волосы, в меру здоровый цвет лица. Но вот наряд, в котором предстал ясновидящий, всерьез заставлял задуматься, а все ли у него в порядке. Я на всякий случай протерла глаза, но видение не поменялось: Эван стоял посреди комнаты, одетый в свадебное платье с пышной юбкой.
— А откуда у тебя такой, э, — сделала я неопределенный жест рукой, — наряд?
— Нравится? — улыбнулся он, пошире разводя руки и давая себя рассмотреть. — Матушка на Новирок еще подарила. Дику тоже, но у него цвет другой.
Я красочно представила Ричарда в подобном одеянии. Линда, судя по все-таки проявившемуся кашлю, тоже. Мне всегда почему-то казалось, что леди Кассандра Форс благоразумная женщина. Но подарок сыновьям напрочь кричал об обратном. А учитывая, с какой радостью Эван о нем рассказывал, невольно закрадывались подозрения о семейном безумии. Неожиданно друг сделал резкое движение, смахивая челку со лба, и свободный рукав платья приобрел смазанные очертания. Начав кое-что подозревать, я присела на корточки, намереваясь потрогать подол, однако пальцы ощутили пустоту, а потом уже дотронулись до ботинка. И тут же пришлось зажать себе рот руками, чтобы не захохотать в голос. Линда, заметив такое дело, тоже протянула руку к юбке, но результат, думаю, у нее вышел аналогичным. А потом она продублировала мое движение рукой, сдерживая смех. Я же, не сдержавшись, плюхнулась
