Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта - Диана Ольховицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парни хохотали, машина слегка вздрагивала, проезжая снежные препятствия, а снег летел и летел, переливался в свете фар встречных машин и совершенно не желал останавливаться.
- Слушай, Жень… - отсмеявшись, проговорил белобрысый полицейский. – А про снегопад знаешь? Где снег кружится и падает, а зима заметает все, что было раньше? Мама моя очень эту песню любит.
- Конечно, знаю! – улыбнулась Женька. Вгляделась в заснеженную даль и снежная мелодия полилась сама:
Такого снегопада, такого снегопада
Давно не помнят здешние места.
А снег не знал и падал,
А снег не знал и падал
Зима была прекрасна, прекрасна и чиста.
Снег кружится, летает, летает,
И позёмкою клубя,
Заметает зима заметает
Всё что было до тебя.
Ее голос звучал нежно и лирично и парни заслушались. А потом начали подпевать. Конечно, это не было пение дуэтом с Ромкой! Полицейские явно не занимались в хоре, не ставили музыкальные номера в КВН. А темноволосому на ухо наступил медведь, наверное, прямо в его родной тайге.
Но это было не важно! Все равно получилось тепло и душевно, и Женьке понравилось. А, может, все дело в том самом настроении?
Раскинутся просторы,
Раскинутся просторы
До самой дальней утренней звезды.
И верю я что скоро,
И верю я что скоро
По снегу доберутся ко мне твои следы.
Когда автозак остановился у ее подъезда, Женьке на миг стало грустно расставаться с неожиданными попутчиками, но вера, что впереди ждет что-то еще более яркое и волшебное, победила.
Она звонко чмокнула каждого из парней в щеку, пожелала счастливых праздников и выпрыгнула из машины.
Было только пять часов утра, но соседка баба Нина уже не спала – пекла коржи на любимый внуками торт «Наполеон». Женька вспомнила Дамира с его рассуждениями по поводу названия коньяков и улыбнулась.
Попав в родную квартиру, она сразу поставила телефон на зарядку. Попробовала включить, но батарея разрядилась в ноль, и для этого надо было подождать, пока набежит хотя бы пара процентов.
Женька широко зевнула и махнула на это дело рукой. Быстро стащила с себя одежду и даже в шкаф убирать не стала – бросила на стул и завалилась спать.
Глава 67. Потому что без подарков не бывает Новый год!
Проснулась Женька поздно: часов в двенадцать или даже в полпервого – не суть.
Лениво потянулась, позевала и, наконец, сползла с постели. Насыпала сухого корма золотым рыбкам, несколько минут постояла, с улыбкой наблюдая за ними. Рыбы толкались, словно пенсионерки в час пик в метро, жадно заглатывали корм, щипали друг друга за хвосты, сражаясь за самый лакомый кусочек.
«Надо бы их на Новый год тоже побаловать! – пришла в голову идея. – Сходить в ближайший зоомагазин и купить вкусняшек».
Женька оглянулась вокруг – интерьер квартиры на приближающийся праздник никак не намекал: не было ни елочки, ни разноцветных гирлянд на стенах, ни бумажных снежинок.
«Может, хоть дождик какой повесить? - виновато подумала она, но тут же отмахнулась: - Не, лень на антресоли за украшениями лезть. Все равно у родителей встречаю».
Женька вышла на застекленную лоджию. Морозных узоров на окнах, как когда-то у бабушки в деревне, не было – пластиковые стеклопакеты, куда деваться. Зато подоконник с улицы был завален снегом полностью. А с козырька свисали разнокалиберные сосульки – еще и выстроились, как по ранжиру: от самой длинной и толстой к самой тоненькой и короткой. Хоть бери палочку и играй на них волшебную мелодию зимы!
Двор утопал в снегу – деревья, скамейки, наивно оставленные под окнами машины. И снег продолжал идти! Падал, падал, падал на радость восторженно хохочущей детворе – с санками, ледянками, надувными ватрушками.
«Хорошо, что моя ласточка в подземном паркинге! – облегченно подумала Женька, отходя от окна. – Не буду рисковать по такой погоде – поеду на маршрутке, а потом на метро».
Некоторое время она провела в Сонькиной оранжерее: полила растения, побрызгала из пульверизатора, огромному разлапистому кактусу – почти с нее ростом – налила в поддон теплой водички.
Наконец, закончив с текущими заботами, решила позавтракать. Включила чайник, чтобы заварить кофе, и открыла холодильник. Он осклабился в ответ полной, абсолютной пустотой.
«Ни колбаски, ни сыра на бутерброд! И сливки для кофе кончились», – растерялась Женька и посмотрела в хлебницу. Хлеба тоже не было. Даже черствой корочки или завалящего сухарика!
Но волшебное, новогоднее настроение вновь накрыло сверкающей шалью, не позволив расстраиваться по пустякам.
«Ой, и подумаешь! – улыбнулась она, отключая чайник. – По дороге в зоомагазин заскочу в экспресс-кофейню, возьму американо с собой. И пару булочек. Или пирожных. Только в порядок себя приведу».
И, порадовавшись собственному решению, взяла с полки пару чистых полотенец и отправилась в душ.
Теплые струйки побежали по лицу, плечам, животу, принося приятное расслабление. Но едва Женька вымыла голову и намылилась, тщательно растираясь мочалкой в форме сердечка, сквозь шум льющейся воды, послышался звонок.
«Телефон что ли? – прислушалась она, закрывая кран. – Или домофон?»
Сразу же пришла мысль наплевать на все и еще понежится под душем, но Женька почему-то торопливо сполоснулась, замотала полотенцем мокрые волосы и, накинув махровый халатик на голое тело, выскочила в коридор.
В квартире было тихо. Подошла к домофону – он молчал.
Женька пожала плечами и отправилась искать телефон. Тот обнаружился на зарядке. Выключенный.
«Показалось!», - поняла она, и машинально нажала кнопку включения.
Заиграла бодрая мелодия приветствия, экран блеснул анимацией заставки и показал тридцать один неотвеченный звонок.
«Это в честь тридцать первого декабря что ли?» - пришло в голову нечто абсолютно бестолковое.
Палец же ткнул на звонки, открывая подробную информацию. Все они были от Ромки.
«Ой, мама! – натурально испугалась Женька. – Надо срочно перезвонить, а то кое-кто опять надует губы и будет мне назло болтать глупости. Детский сад!! Ничего, перевоспитаю. Позже».
Но не успела она нажать вызов, как снова запиликал звонок. В этот раз звонили в дверь.
«Кто бы это мог быть? – удивилась Женька, направляясь в прихожую. – Баба Нина что ли?»
Глазок в двери Сонькиной квартиры имелся, но был такой мутный, что рассмотреть человека на лестничной площадке никак не удавалось.
- Кто там? – наконец спросила она, бросив это бессмысленное занятие.
- Рома с аэродрома! – отозвался из-за двери до боли знакомый голос.
Женьку резко бросило в жар. Потом сразу в холод. Руки задрожали, колени затряслись, как у припадочной. Захотелось немедленно себя ущипнуть,
