Аракчеев: Свидетельства современников - Коллектив авторов Биографии и мемуары

707

Олин Валериан Николаевич (ок. 1790–1841) — поэт, переводчик, издатель, В 1832 г, перевел с английского «Записки о России» Ч. Х. Вильямса и в письме к А. от 28 июня 1832 г. просил позволения посвятить ему этот труд: «Без сомнения вам покажется странно, что человек, не имеющий счастья быть вам известным лично и который никогда прежде не умножал толпы людей, искавших ваших милостей, принимает ныне смелость препроводить при сем к вашему сиятельству стихи, сочиненные им к вашему портрету <…> Не принадлежа к числу таких людей, которые кадят только тем богам, которые вооружены Перуном или рогом изобилия, я преимущественно благоговею <…> пред гражданскими добродетелями и прямой любовью к отечеству, на какой бы степени общественных отличий они ни стояли, и ограничиваю все честолюбие мое единственным желанием сделаться и самому со временем достойным священного имени патриота» (цит. по: Отто. № 10. С. 180; там же— приводимые стихи).

708

Цинциннат Луций Квинкций — римский консул V в. до н. э., почитавшийся как образец патриотизма; после блистательных военных побед неизменно возвращался в свое поместье.

709

Характеристику песен-сатир об А. см.: Русское народное поэтическое творчество. М, Л., 1955. С. 285–298.

710

Записана А. С. Пушкиным в с. Болдино Нижегородской губернии в 1830–34 гг. Печатается по: Исторические песни XIX века. Л., 1973. С. 150.

711

Записана В. И. Далем в Оренбургской губернии. Печатается по: Исторические песни XIX века. С. 153–154. Другие варианты см.: PC. 1872. № 11. С. 594 (по указанию записавшего текст Я. П. Безукладникова, пелась в 1830-х гг. солдатами Оренбургского линейного батальона); Русские исторические песни. М.,1985. С. 185–186; Русская историческая песня. Л., 1987. С. 322–323,450.

712

Записана в 1870–1880-х гг. П. П. Романовичем от бывшего военного поселенца в д. Нечаино Старорусского уезда Новгородской губернии. Печатается по: Русская историческая песня. Л., 1987. С. 324.

713

Записана в 1870–1880-х гг. П. П. Романовичем от бывшего военного поселенца в д. Нечаино Старорусского уезда Новгородской губернии. Печатается по: Русская историческая песня. Л., 1987. С. 324.

714

Ср. со свидетельством исполнителя песни:.Пришел 1824 год, и открылось в Старорусском уезде поселение. С дозволения государя Александра Павловича приехал граф Аракчеев, собрал крестьян нашего округа в манеж. Чтобы охотнее шли туда, сделали выставку: значит, дал кружки по две каждому водки. Как только выпили мужики, их и забрало — кружки-то были порядочные. Пьяненьких посадили на стулья, выстригли волоса, выбрили бороды, и Аракчеев поздравил с военным поселением. Выходя из манежа, мужички наши живо сложили песню и запели ее» (Там же. С. 507).

715

Сон в Грузине с 26 на 27 июля 1825 года (с. 347–350) Магницкнй Михаил Леонтьевич (1778–1844) — в 1810–1811 гг. статс-секретарь Департамента законов в Государственном совете, сотрудник М. М. Сперанского в подготовке реформ; в 1812 г. выслан в Вологду. В августе 1816 г. по протекции А. назначен воронежским вице-губернатором, с июня 1817 г. — симбирский губернатор; в 1819–1826 гг. попечитель Казанского университета и учебного округа, член Главного правления училищ. 7 июля 1825 г. Магницкий просил у А. разрешения посетить «незабвенное <…> Грузино» (письмо см.: Дубровин. С. 444–445), куда он приехал в конце июля, вскоре после того, как там побывал Н. М. Карамзин. 13 июля Александр I писал А.: «Я неудобства никакого не вижу принять Магницкого, только надобно так распорядиться, чтобы не вместе было с Карамзиным, и лучше, ежели бы и не встречались. Карамзин готовится просить дозволения приехать, то Магницкому можно назначить время после отъезда Карамзина» (пит. по: Александр. Т. 2. С. 657), Если историк не пожелал публично высказываться о Грузине, то Магницкий вернулся вдохновленным и уже через неделю после визита, 4 августа, отослал А. «Сон в Грузине»: «Принося усерднейшую благодарность вашему сиятельству за милостивый прием и приятнейшее угощение в очаровательном Грузине, я почитаю долгом возвратить вам, милостивый государь, что я увез оттуда: это сон, который я там видел. Он принадлежит вашему сиятельству» (РА. 1863. Стб. 930). Сохранился следующий отзыв современника: «Магницкий прогостил в Грузине пять дней и видел тут известный, достопамятный сон свой, витиевато описанный им и поднесенный знаменитому хозяину. <…> Когда я прочитал этот панегирик-бред, ходивший тогда по рукам (вероятно, по воле сочинителя), мне не верилось, чтобы Аракчеев, человек солидный, дельный, благосклонно принял такую льстивую, вычурную болтовню. Оказалось, напротив: секретарь его. Сырнев, сказывал мне, что граф, прислав рукопись в Петербург, приказал переплести ее в сафьян и внести в библиотеку» (Панаев В.И Воспоминания // BE. 1867. Т. 4. С. 105).

716

В мае 1826 г., после ревизии Казанского университета, Магницкий был отставлен от службы и выслан в Ревель, в 1834 г. перемещен в Одессу, затем в Херсон. В 1829 г. ему пришлось давать официальное объяснение по поводу своего визита четырехлетней давности: «Те самые, которых обличал я во мнениях и поступках опасных, обратив на меня собственное мое оружие, успели пронести самого меня лицом опасным, утверждая <…> что я, затевая какие-то интриги (коих, впрочем, никто еще не определил), искал в ненавистном времен шике (графе Аракчееве), но я имел и представил подлинные письма и записки, которые доказывают, что то, что называют моим в нем искательством, было не что иное, как взаимность за его расположение еще с 1815 года и в самых важных обстоятельствах моей жизни постоянно мне оказываемое, что ничего и не просил, и не получал я от него; впрочем, книга, в Грузине доныне, вероятно, сохраняемая, может доказать, что, быв там один только раз, я нашел в ней длинный список искателей, меня упредивших и кои занимают теперь весьма важные места, не слыша сего упрека» (записка Магницкого, поданная А. Х. Бенкендорфу 14 сентября 1829 г., цит. по: Дубровин. С. 506–507). Текст «Сна…» приводится по: РА. 1863. Кн. 3. Стб. 930–937. Речь идет об обращении Магницкого к А. за протекцией и последующем восстановлении в службе; 7 июля 1825 г. он вспоминал в письме к А.: «Много разных чувств, одно другого живейших, заставляют меня ожидать сего дозволения [посетить Грузино] с нетерпением, но не скрою от вашего сиятельства, что самое живое есть то, которое сохраняется воспоминанием незабвенных поступков ваших со мною в 1825 году, когда вы одни, милостивый государь, без всякого моего на то права, приняли христианское участие в несчастиях моих и истощили все самые нежные внимания для утешения страждущего отца семейства» (Дубровин. С. 445).