Река меж зеленых холмов - Евгений Валерьевич Лотош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прошу прощения, нет. Я всего лишь слабая женщина и действительно очень устала, – Карина развела руками. – У меня глаза слипаются, а завтра – новый тяжелый день.
– Да-да, конечно, – уныло согласился голова. – Тогда, момбацу сама Карина, прошу пройти в мой дом. Вон тот, через площадь. Тебе и твоим спутникам уже приготовлены комнаты, и служанки ожидают твоих приказаний.
– Я признательна тебе за гостеприимство, господин Минамир, – холодно сказала Карина. – Однако вас предупреждали, что я здесь в официальном качестве и не могу останавливаться ни в чьем частном доме. Если в здании городского совета нет комнат, пригодных для ночлега, меня устроит любой постоялый двор.
Краем глаза она заметила, как вздрогнул Дурран. Ее телохранитель, похоже, отнюдь не испытал восторга от мысли, что ее придется охранять в переполненной народом гостинице. Знал бы, бедняга, что его пост настолько же осмысленен, как и должность сторожа вулкана… Она решительно отогнала угрызения совести. В конце концов, на должность ее телохранителя он себя назначил добровольно, да еще и бросив беременную Мулами скучать в Мумме одну. Пусть даже Семен счел необходимым поддержать инициативу, все равно ответственность за свои поступки Дурран пусть несет сам. От опасности она его защитила вполне надежно, а остальное пусть расхлебывает самостоятельно. Не собирается она еще и с его комплексом вины возиться!
Физиономия городского головы после ее слов стала еще более кислой, хотя такое казалось почти невозможным.
– Мы подумали, момбацу сама Карина, – промямлил он, – что недостойно тебя…
– Я понимаю и благодарна за заботу, – прервала его Карина тоном, говорившим прямо противоположное. – Тем не менее, я останусь ночевать в этом здании, если ты не возражаешь. Мне достаточно тюфяка и одеяла, брошенных на пол в любой комнате. Я крепко сплю и не обращаю внимания на обстановку. Сан Шаттах, возможно, примет твое гостеприимство, но я не могу.
– Две комнаты уже готовят, – сдался голова. – Возможно, потребуется еще немного времени. Но неужели ты не хочешь даже поужинать?
– Я перекусила в самолете, – Карина начала потихоньку раздражаться. Ей хотелось побыстрее отключиться от проекции, пообщаться с асхатом – и здесь тоже искином Камилла, быстро осмотреть город точкой восприятия и вернуться к недочитанной статье. И голова, движимый, безусловно, самыми лучшими побуждениями, начал ее доставать. Ну что за липучка! – Сан Рихтай, мне хотелось бы поговорить с тобой наедине.
– Да, сама Карина, – асхат поднялся. – Мой кабинет находится этажом ниже, там нас не побеспокоят. Пройдем…
С дальнего конца площади, на которую выходил фасад городского дома собраний донесся неясный шум, и асхат замолчал, насторожившись. Карина повернула голову и вгляделась, приблизив то место, где в площадь вливалась одна из наиболее широких городских улиц, и переключив зрение на расширенный диапазон. Там приплясывал и бил в бубен, целеустремленно продвигаясь к зданию городского собрания, какой-то человек. Мужчина, голый до пояса и босой, в пестрых, разукрашенных массой разноцветных лент штанах, с торсом, испещренным татуировками, и с длинной нечесаной гривой немытых волос, он производил устрашающее и в то же время комичное впечатление. Семен? Нет. В углу поля зрения мигнула и пропала отметка нейроэффектора: эн-сигнатура снята, совпадений в персональном архиве не обнаружено – а у Риса сигнатуры в принципе быть не может. Да и не стал бы он появляться здесь в таком виде и без предупреждения. Значит, шаман. Настоящий. Природный. Дикий.
Местных шаманов вживую Карина еще не видела. В Мумме как-то не сложилось, в небольших деревнях она в последнее время практически не бывала, а в крупных по местным меркам городах они по улицам не бродили, предпочитая укромные укрытия небольших храмов и капищ, посещать которые у нее не оставалось ни времени, ни желания. Да и конкуренция по части обирания населения в городах у них имелась со стороны храмов всевозможных богов: от Курата и Назины до Ю-ка-мина и Тинурила. В пятитысячном Тримаре имелось аж три храма: Тинурила, Курата и, самый большой и помпезный, Печенара. Почему бог ремесленников находился в таком почете, ясно из-за количества ткацких мануфактур, и скромному провозгласителю воли разнообразных природных духов ловить здесь явно нечего. Так что он здесь делает? Демпинг на рынке ритуальных услуг?
За шаманом следовала, постепенно густея, небольшая толпа. С расстояния выкрики шамана оставались неразборчивыми, но возле него тут же совершенно самовольно возникла точка восприятия (Карина даже вздрогнула от неожиданности – раньше такого не случалось!), услужливо протянув ниточку акустического канала.
– …она появилась! Она появилась! – подвывал шаман, сопровождая свои слова звоном и стуком бубна. – Самозванка появилась зде-е-есь! Она явилась, она явилась, и горе все-е-ем! Бойтесь, бегите! Бегите, прячьтесь! Духи покарают ее и ва-а-ас!
«Карина, контакт. Искин Сидзуки в канале. Веду куклу асхата Рихтая. Прошу прощения, что не представился сразу. Боюсь, у тебя проблема. Не отвечай – я знаю, что тебе пока что сложно общаться по нескольким каналам одновременно. Приближающаяся к нам личность – шаман Симушшаха. Очень колоритен и маловменяем. Пользуется некоторым авторитетом в городе и окрестностях. Многие считают, что он обладает дурным глазом, а потому его побаиваются. Анализ высказываний позволяет предположить, что он что-то имеет против тебя. Я не намерен вмешиваться, тебе придется решать проблему самой. Конец связи».
Карина резко выдохнула сквозь зубы. Вот только чокнутых шаманов ей и не хватало. Простого разумного человека в крайнем случае можно просто напугать. Но на психа страх не подействует – или подействует неожиданным образом. И что делать? И еще этот Сидзуки – «я не намерен вмешиваться!» Роль асхата играть ему можно, а уличного крикуна утихомирить мировоззрение не позволяет, да?..
Она резко выдохнула еще раз и мысленно дала себе пощечину. Успокойся, дура. Искин-то тут при чем? Усталость усталостью, но срывать раздражение на первом попавшемся совершенно не годится.
– Момбацу саны, – спокойно сказала она вслух, тщательно контролируя голос, – мне кажется, или вон там действительно шаман?
В мечущихся тенях светильников лицо городского головы, казалось, собрало на себя всю мировую скорбь.
– Я не вижу, момбацу сама Карина, – кротко сказал он тоном великотерпца. – Прости меня, но уже слишком темно.
– Тогда спустимся и встретим его, – предложила Карина. – Он вроде бы сюда идет. У входа, я вижу, фонари горят, там и разглядим как следует.
Не дожидаясь ответа и чувствуя, как сзади неслышной тенью пристроился Дурран, она решительно направилась к широкой лестнице на пять пролетов, которая
