Русская фантастика – 2017. Том 1 (сборник) - Василий Головачёв

– Ну, Юлих уже расплатился за все сполна.

– В смысле?

– Мы получили в наместники князя Тренка.

– Та-ак…

Хадден отставил в сторону опустевшую чашу, придвинул к себе тарелку с мясной запеканкой и застыл в глубокой задумчивости.

– И дела, наверное, идут хуже, чем можно было себе представить? – спросил он через некоторое время.

– Пожалуй что, – кивнул Тимбур. – Слухи о том, что его совершенно не интересуют деньги, подтвердились полностью. Его интересуют только казни. Не спорю, Юлих нельзя назвать городом, абсолютно лояльным нынешнему нашему королю, но все же открытых проявлений мятежа у нас не было и нет.

– Кого он казнил первым?

– Старого Финча, главу Торговой коллегии. Старика пытались выкупить, но дело закончилось тем, что Тренк засек до смерти нескольких поверенных, которые хотели говорить с ним. Король от Тренка в полном восторге, так что сделать тут нельзя ничего. Многие бегут из города, Арвел, и скажи мне, когда такое было? Когда бежали не в Юлих, а, наоборот, из Юлиха?

– Такого я не помню.

– Такого никто не помнит. Но, повторяю, сделать ничего нельзя. Коль так – и говорить о том не стоит. Расскажи мне лучше, чем ты занимался все эти годы. Кое-какие слухи до нас доходили, но…

– Я понимаю… Я служил, – поднял глаза Хадден. – Служил Трону, служил разным владетелям, которые желали иметь у себя толкового инженера. Все это время я, конечно же, учился. Заработав немного денег, я отправлялся к разным профессорам и наставникам. На свете много интереснейших вещей – это я понял еще в университете, и с тех пор поиск новых знаний не дает мне ни секунды покоя…

Тимбур молча покачал головой. Арвел Хадден смотрел на старого друга с улыбкой, догадываясь, о чем тот сейчас думает.

– Ты всегда был немного странным, – выдавил наконец Тимбур и налил гостям вина.

– Я угадал, – пробормотал себе под нос Арвел. – Как и всегда…

– Что ты говоришь? – нахмурился Тимбур.

– А, ничего. Расскажи лучше, как у тебя идут дела.

– Дела? – поднял брови Тимбур. – Дела у меня от силы раза три в неделю, а скоро и тех не останется. Много ли народу ты видел на дороге из порта?

– Две-три фуры: дорога безлюдна, а народ в окрестных селах перепуган до смерти. В Доркале – а ведь богатый хутор, – меня ждали с алебардами, но когда я проехал мимо, трогать не стали. Испуганы были: в любом всаднике им чудится какой-то подвох. Вот уж точно – никогда такого не было.

– Не было, – эхом повторил хозяин. – А скоро так вообще ничего не будет. Не останется… И дома, и цеха, и склады – хозяева продают за гроши, вот только покупателей не видно. Торговцы обходят Юлих стороной, нет у нас больше ни хлопка, ни шерсти, ни железа. Хорошо хоть уголь еще завозят, да зерна хватает. Хотя если дальше так пойдет, окрестные земледельцы поднимут настоящий бунт. Они век от века жили полем и торговлей – а что теперь? Трон требует податей, но платить их нечем, потому что Тренк уничтожил всю торговлю в Юлихе, а везти злаки, и овощи, и скот на побережье самостоятельно они не могут, нет у них таких фур, да и некогда. Кое-кто выкручивается, конечно: собираются пятью семьями, посылают старших сыновей, да вот не у всех выходит. Не их это дело. И купить же им теперь нечего: все, абсолютно все они покупали у нас, и все были довольны.

Тимбур снова замолк, и тут Хадден увидел, что его немного трясет. Арвел хотел найти какой-то ответ на гневную речь друга, но – не смог. Город своего детства он помнил совсем другим: порой туманным, зимой отчаянно дождливым и, однако ж, зеленым, наполненным солнечной суетой, деловитой и веселой одновременно, что отличает те города, в которых у людей получается все, за что бы они ни брались. Юлих шумел рынками, грохотал молотками оружейников, изделия которых расходились по всей Пеллии; здесь работали искусные мастера-каретники, готовые выполнить любой, самый сложный заказ благородного владетеля, а шерстяные ткани, выделываемые в сотнях цехов на западной окраине, заезжие купцы отрывали буквально с руками. И жители его, великие трудяги, а местами порядочные обормоты, время для улыбки находили всегда.

Юлих же нынешний, почти не пострадавший от двадцати лет войны, которую историки уже успели назвать Династической, – улыбку свою потерял.

Двор за окном, с амбарами и несколькими фруктовыми деревьями, постепенно окрасился в густо-желтый колер заката. Поговорив еще немного со своим другом, Арвел устало вздохнул и попросил прощения:

– Дали засыпает, старина. Мы ведь сели на коней еще до рассвета…

– Да-да, – Тимбур поспешно встал. – Заболтал я тебя. У нас еще будет, я надеюсь, время для разговоров. Сейчас я приготовлю вам баню.

– Мы уезжаем не завтра…

Когда девушка, сбросив с себя мягчайший шерстяной халат, юркнула под одеяло, Хадден уселся возле окна, и взгляд его скоро застыл, как у мертвого.

Голос Дали вырвал его из реки грез:

– Мне понравился твой друг. Кажется, он человек надежный.

– Настолько, насколько может быть надежен человек в наше время, – ответил Арвел.

Подойдя к большой деревянной кровати, он поднял край теплого одеяла и лег рядом с девушкой. Дали закрыла глаза: через несколько мгновений Арвел Хадден понял, что она спит.

Утром, оставив сонную Дали на попечение служанки, Арвел наскоро позавтракал и вышел в город. Оделся он очень скромно: шерстяная серая куртка до колен, простые холщовые штаны да грубые башмаки. На голове у него криво сидела мягкая шляпа с отвисшими широкими полями, явно видавшая всякие виды.

Про зеленый значок инженера он, однако ж, не забыл.

Южный ветер окончательно прогнал туман, и в узких переулках, что вели его к Почтовой башне, дышалось легко и как-то по-весеннему звонко. Почтенные мамаши распахивали окна – впервые, наверное, после зимних ливней – и, смеясь, переговаривались с соседками. Несколько учеников-подмастерьев, одетые в чистые, преувеличенно аккуратные курточки и короткие штаны, спешили, гремя каблуками, в свои цеха. Арвел медленно шел по переулку, глядя, как флюгер на башне становится все ближе, и пытался вспомнить, кого из соучеников, с которыми тридцать лет назад он штурмовал здешние сады, а порою – и кондитерские лавки, ему случилось встретить за эти проклятые военные годы.

Двоих-троих, решил он. Воевали и другие, но Пеллия велика… кое-кто вернулся с войны, а кто-то остался навсегда лежать в полях и джунглях на далеких отсюда южных островах. А некоторые и сейчас еще на службе, в жажде славы и богатства. Найдут ли? Кто ж нам напророчит!..

Еще один поворот – и вот ноги сами собой вынесли задумчивого Хаддена на площадь перед Почтовой башней. В прежние времена здесь всегда было людно: сновали почтовые кареты и разносчики писем со своими трехколесными тележками на мягком ходу, там и сям торчали лотки торговцев сладостями или жареными пирожками с мясной начинкой, здесь же стояли будки перекупщиков, которые заключали небольшие сделки по шерсти или, если повезет, по хлопку, а так как по соседству, на улице пресветлого Хиама, располагалась податная контора, площадь то и дело пересекали бледные и возбужденные купцы, держа в руках кожаные сумки для бумаг.

Сейчас площадь оказалась почти пустой. Разноцветные деревянные будки, украшенные именами торговцев, исчезли, пропали и почти все лотки, за исключением трех. У башни стояла одна-единственная карета, возле которой скучал почтарь в истрепанном королевском мундире. Все так же неторопливо Арвел пошел в сторону улицы Вилле, которая вела наверх, к старинной крепости, и неожиданно остановился, встретившись глазами с высоким, бело-седым стариком в длинном зеленом платье учителя.

Несколько мгновений старик пристально разглядывал его прищуренными серыми глазами, а потом глубокие морщины на его лице разгладились:

– Ты ли это, Хадден? Решил вернуться в родной город?

– Не так чтобы вернуться, наставник Торн, – глубоко поклонился Арвел. – Я здесь проездом.

– Вижу, ты все же стал инженером… твои усилия не пропали даром, так ведь?

– Ваши, наставник, – снова поклонился Арвел.

Учитель улыбнулся. Торн преподавал математику в Общинном Торговом лицее, куда Арвел поступил после школы. Когда-то, видя страсть мальчишки к механике, он «гонял» его строже других – заранее предполагая, что после лицея тому прямая дорога в столичный Королевский Университет.

– Мы слышали здесь про тебя… – негромко вздохнул Торн. – Разное… быть может, ты найдешь время поговорить со стариком?

– Я на все готов для вас, – вдруг вспыхнул в ответ Арвел.

– Хорошо. Тогда идем.

Зачем-то оглянувшись, Торн взял Арвела под руку и повел в узенький полутемный переулок, где, как помнил из своего детства господин королевский инженер, находились мастерские и склады скобарей и медников, а также дешевые подвальные заведения, в которых всегда можно было взять чарку тростниковой и маленькую соленую рыбку на бумажной тарелочке.