АЛЬТЕРнативная жизнь старшеклассника - Александра Завалина

— Никто тебе не поможет, — гадко улыбнулся Умок. — Даже Летоса тут нет, вот досада, а?

Они потащили меня куда-то, только носки ботинок скребли по земле. По тропинке в кусты, вниз по крутому склону, дальше-дальше сквозь ветки и листья. Как мне освободиться? Золотая сеть — та еще гадость, ведь золото не дает перекидываться. Где они ее откопали? Из полицейского участка уперли?

Мы вышли на пляж. Никого не было, зато на волнах качалась моторная лодка. К ней меня и потащили. Промелькнула безумная мысль: утопят? Сбросят за борт и поминай меня как звали? Я задергался и попытался укусить «тигра» за руку. Не укусил, зато получил удар по голове — да такой, что в глазах потемнело.

Меня швырнули в лодку, и Умок распорядился:

— Все, дальше мы с Ниром справимся. Идите в школу, парни.

В лодку запрыгнули Умок и парень с выбритыми висками. Умок завел мотор, мы отчалили, а остальные поплелись прочь. До чего тихо держаться… Неужели и впрямь решили от меня избавиться? Да нет, это слишком!

Звать на помощь уже не было смысла, и я спросил у бритого:

— Эй, парень, куда мы плывем?

Мне не ответили, но через несколько минут я догадался сам. Мы плыли на крохотный островок, на котором растут редкие ягоды нольдии. Но едва ли мы плыли туда ради ягод… Смысл тащиться в такую даль? Можно ведь было и в сквере избить.

Скоро Умок заглушил мотор, и они с Ниром спрыгнули в воду и потащили лодку к берегу. Я задвигал руками, надеясь освободиться, но тщетно — эти гады слишком хорошо меня связали. Умок и Нир в четыре руки вытащили меня из лодки, и я упал в песок.

— Как ты мог догадаться, — Умок сел на корточки, — сегодня ты в школу не пойдешь. А если ты достаточно умен, то вообще никогда туда не вернешься. Усек?

Я попытался сесть, но не сильно преуспел. Золотые веревки впивались в ноги, выворачивали руки, и я невольно почувствовал себя гусеницей. Черт возьми! Какой-то идиот указывает мне, что делать! Видели бы друзья из Мегаполиса, на смех бы подняли!

— Понял, я спрашиваю? — рыкнул Умок.

— Отвали, — пробормотал я. — Ты легко не отделаешься, Умок. Я напишу заявление в полицию, и посмотрим еще, кто будет зубоскалить.

— Заявление в полицию? — глаза Умока расширились, и он рывком встал. Неужели испугался? А я даже не начал стараться…

Через мгновение Умок и Нир хохотали, держась за бока. Умок потешался:

— Нет, ты слышал, Нир? Заявление! Да кто тебе поверит, воротничок? Мой отец заведует полицией!

Похоже, я прав, и они действительно умыкнули сеть из полицейского участка. Надо же.

— И да, забирай это. Мне не нужны твои деньги, — Умок вытащил из кармана пачку денег и швырнул ее в песок рядом со мной. Я покосился на них. Пятьсот меденов — те самые, которые он отобрал у меня при первой встрече!

— Лучше бы мне отдал, — пробурчал Нир, но Умок так зыркнул на него, что бедняга заткнулся.

— Нир, ты получил свою долю, так что молчи в тряпочку!

Я опешил. Он возвращает мне деньги? Но почему? Все нормальные люди забирают деньги и уходят прочь, а с этим что не так?

— А кто тот мальчик? Мы с ним играем?

— Худой, с черными волосами? О, он подарил мне на день рождения радиоуправляемый вертолет!

— А еще он постоянно угощает нас мороженым! Он даже на цену не смотрит! Хорошо иметь богатого папу…

— Да, у меня тоже скоро день рождения! И он точно подарит мне что-нибудь шикарное!

— А как его зовут хоть?

— А… не помню. Ты помнишь, Ридди?

— Не, забыл. Но мы зовем его Чучелом. Правда ведь похоже, Том?

— Ага! У него волосы торчат во все стороны, как веник. Настоящее Чучело!

Они засмеялись. Я стоял за дверью, слышал каждое их слово и глотал слезы. Они дружили со мной из-за денег. Стоило кому-нибудь получить дорогую игрушку или вкусное мороженое, они забывали о моем существовании — и так до следующего праздника.

Я прогнал давнее воспоминание и медленно улыбнулся:

— Зря ты это затеял. У меня хорошие друзья среди полицейских в Мегаполисе. Они твоего папашу в баранку скрутят.

Нир испуганно посмотрел на Умока. Умок поджал губы так сильно, что его подбородок побелел, а потом поднял ногу в шипастом ботинке и пнул меня в бок. Я задохнулся, упал, и мне в скулу прилетел такой мощный удар, что мир словно раскололся на четыре части. Когда я проморгался, лицо Умока маячило передо мной. Брызгая слюной и давясь ядом, он прошипел:

— Именно об этом я и говорил. Ты только разбрасываешься деньгами и хвастаешься Мегаполисом. Крыса, вот ты кто. — И он плюнул на мою рубашку.

Бок саднило, щеку жгло, и сквозь шум боли я услышал, как завелся мотор. Умок и Нир отплыли, и скоро лодка затихла вдали. Остался только я, песок, шум океана и солнце.

Почему ему не нравится, что я разбрасываюсь деньгами? Это ведь было в его пользу… Почему он вернул мне деньги, а не потребовал еще, как всякий нормальный человек? Все любят деньги, и многие ценят их больше, чем своих родных и друзей, а он…

Но каков придурок! Связал меня, притащил сюда, избил да еще испачкал рубашку! Идиот! Так унижать меня?! Я ему покажу!

Я запыхтел и стал извиваться на песке, как змея. Лишь бы веревки ослабли, сеть развернулась, ну хотя бы чуть-чуть, а дальше я справлюсь. Но нет — меня знатно упаковали. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Даже сесть не мог. Попытался перекинуться, но тщетно: золото на то и золото, чтобы мешать изменениям.

Время шло, солнце поднималось, я потел и жарился. Похоже, Умок решил поджарить меня на солнцепеке. Даже веревку к пальме прикрутил, чтобы я не мог достать до воды и охладиться. Настоящий садист! Таким, как он, только рождаться в семье полицейского!

Так, все, стоп. Успокойся, Мартин. Злость и досада ничем тебе не помогут. Просто успокойся и пораскинь мозгами.

Я извернулся и оглядел остров. Деревья, кусты, высокая трава. А пальма, на которую намотана веревка, ничего, может сгодиться. Нужно только доползти до нее, встать — и дело в шляпе. Давай, Мартин! Неужели дашь каким-то придуркам контролировать себя? Королю Риллусу точно не нужны такие слабаки…

В глубине души я понимал, что это дурацкий план. Только в плохих полицейских фильмах герой может запросто порвать золотую сеть о шершавый ствол дерева. Но надежда умирает последней.