Сквозь века - Мирошник Ксения Викторовна

— Мне сложно судить, поскольку об этом не упоминается в каких-либо официальных источниках, но я тоже слышала такие разговоры, — сказала я, проходя по классу и мечтая впустить хоть немного свежего воздуха. На самом деле его величество никаким даром не обладал, но заявлять об этом категорично я не могла, чтобы не появилось еще больше вопросов. — Итак, нам известно, что институтов магии всего семь, где они находятся, Молли?

Девочка с готовностью вскочила с места, ее завивающиеся волосы подпрыгнули, а губки растянулись в довольной улыбке. Я тут же поняла, что она хорошо знает ответ.

— Самый большой и значимый расположен в горах, недалеко от ледника Кромсворт, на севере. Он относится к территории нашей столицы Аддлтона. Его построили там, потому что ледник проявлял небывалую магическую активность. Это место больше всего любят посещать наш король Эдред и его супруга Ядвига. Институт так и называют — Кромсвортский или просто «столичный».

Я машинально одобрительно кивнула девочке, а мыслями вернулась в каменные стены института и вспомнила лицо Огюста, помешавшегося на жажде бессмертия. Голосок Молли Пейдж звучал где-то вдали, а в голове шумели слова мага: «Вспоминай! Ты не стараешься, черт возьми! Напрягись! Старайся лучше!»

— Второй по размеру находится в Дурве, там обучаются только мальчики. Третий — в Вопринге, он, напротив, женский. Четвертый — в Маприе, институт для тех, кто осваивает лишь травничество и зельеварение. Там выращивают всевозможные виды растений. По сути это огромная оранжерея. И построен он там исключительно потому, что почва позволяет и… южный климат. Остальные три института совсем маленькие: в Галье, Топроке и Двонте. Союз семи институтов именуют магистиум!

— Прекрасный ответ, Молли! — похвалила я девочку и погладила ее по голове.

Я изо всех сил постаралась не допустить, чтобы неприятные воспоминания испортили настроение и хоть как-то отразились на ведении урока. Девочка, довольная моей похвалой, радостно села на место, не переставая сиять.

— Все семь институтов разбросаны по стране так, чтобы охватить всю территорию Аврии. Они связаны между собой невидимыми глазу обычного человека магическими потоками, способными привести заплутавшего мага туда, где его будет ждать кров и уют, а также немного подпитать силы, если маг ослаб, — добавила я. — Это было обязательным условием его величества короля Эдрета.

— Говорят, эти потоки могут показаться лишь светлым магам, — сказала Элла.

— Глупости, — скривилась Каролина, — по-твоему, потоки распознают и цвет магии?

М не показалось, что Каролина сегодня была настроена немного агрессивно. Нужно будет провести с ней беседу, которую я откладывала уже некоторое время. Ее чрезмерная возбудимость и раздражительность, а также увлечение рассказами о темных магах беспокоили меня.

— По идее, — прервала я их спор, — потоки должны улавливать намерения, темные или светлые, но это в идеале, а на самом же деле и эта система дает сбой. Бывали случаи, когда темные маги использовали эти потоки в своих целях. Однако король Эдред посчитал, что их польза все же ощутимее, чем вред. Итак, на сегодня достаточно. В следующий раз мы поговорим об Окарте, его учениях и жизни.

Когда урок закончился, девочки разбрелись по комнатам, чтобы подготовиться к занятию у мистера Оглси. Этот мягкий и отзывчивый человек деликатно раскрывал таланты наших учениц и помогал их развивать, занимаясь с девочками практической магией.

В класс вихрем влетела Уиннифред. Ее упитанные щечки пылали румянцем, а дыхание сбилось от быстрой ходьбы и возбуждения. Она уселась на мой стул и попыталась отдышаться, обмахиваясь чем-то белоснежным из твердого картона.

— Ада! — воскликнула она, глотая воздух. — Ну-ка посмотри, что тебе прислали! Мы с миссис Баррингтон минут пять разглядывали лакея, который его принес.

— Что это? — удивилась я. — Это принесли мне? Но я ведь не получаю почту!

Моя подруга протянула красивую карточку, на которой нежно-лиловыми буквами было написано: «Уважаемая мисс Аделаида Хоггарт, Вы приглашены на ежегодный благотворительный прием в Чепстон-хаус».

— Это через неделю, судя по дате, — уточнила Фредди. — С ума сойти!

Я еще раз посмотрела на карточку и залюбовалась витиеватым вензелем с инициалами «Д. X.».

— Но я не знаю никого с такими инициалами! Возможно, это какая-то ошибка? Я почти ни с кем не знакома в этом городе, и среди них уж точно нет того, кто бы мог пригласить меня на прием.

— Этот дом принадлежит мистеру Дэниелу Хардману, — послышался голос миссис Баррингтон, которая застыла в дверях. — Один из самых больших и красивых домов в городе.

— Но с какой стати он приглашает меня? — еще больше поразилась я.

Сердце испуганно заколотилось в груди. Что мистеру Хардману может быть известно обо мне? Зачем ему приглашать меня на этот прием? Какое я могу иметь отношение к благотворительности?

— Ни в одних документах вы еще не значитесь как моя преемница, поэтому пригласить вас, как представительницу нашего пансиона, он не мог. Может, это как-то связано с расследованием? — предположила миссис Баррингтон, оглядывая коридор и прикрывая дверь.

— Но как? — все еще не до конца понимала я.

— Ты, вероятно, указана в протоколах как свидетель, — пожала плечами Фредди. — А что, если мистер Хардман уже завладел своим кулоном и теперь хочет поблагодарить тебя? По сути, это же ты его вернула.

— Ты думаешь, у него есть доступ к протоколам? — задав вопрос, даже я поняла, как глупо он прозвучал. — Миссис Баррингтон? Как мне поступить? Я не могу явиться на прием, где будет присутствовать половина города! Тогда мне придется поставить точку в многолетней скрытной жизни. Если я откажусь, то еще останется хоть маленькая вероятность, что все это забудется и никто меня больше не побеспокоит. Но с другой стороны, я уверена, что инспектор Аддерли даже не озаботился тем, чтобы предупредить мистера Хардмана об опасности, таящейся в кулоне! Будет ли правильным смолчать?

Миссис Баррингтон присела на стул, который обычно занимала Ева Мейсон, и нахмурилась, тщательно обдумывая мои слова. Она устало потерла пальцами виски и вздохнула:

— Рано или поздно это должно было случиться. Я много думала, мисс Хоггард, как оградить вас от опасного любопытства. Когда придет время и вы займете мое место, жители Вичпорта все равно заметят ваш слишком продолжительный цветущий вид. Как это можно объяснить? Представляете, сколько будет таких, как Огюст, желающих знать секрет вечной молодости?

— Придумали что-нибудь? — с надеждой в голосе спросила Фредди.

— Признаюсь, пока нет, но в связи со сложившимися обстоятельствами продолжу изыскания. Только в этот раз тщательнее, потому как теперь время не на нашей стороне.

— Могу я расценивать ваши слова как одобрение?

Я обняла себя руками за плечи. Волнение будоражило кровь, но и страх скребся на задворках сознания.

— Дорогая моя Аделаида, — как никогда мягко ответила хозяйка пансиона, — вам не нужно мое одобрение, для того чтобы принимать судьбоносные решения.

Я присела на корточки рядом с миссис Баррингтон и взяла прохладные ладони в свои руки, а потом склонила голову на ее колени.

— Миссис Баррингтон, вы более двадцати лет были моей опорой, моей душой. Я не могу не учитывать ваше мнение.

Женщина погладила меня по волосам и прокашлялась, кажется скрывая застрявший в горле ком и накатившие слезы.

— За эти годы я не раз думала о том, что вы и не живете вовсе. Так… существуете, заточенная в стенах этого мрачного дома. Вы молоды, привлекательны и могли бы найти свой путь. Да, я опасаюсь за вашу жизнь, но сколько можно бояться, обрекая себя на унылое существование в одиночестве? Я думаю, если все же что-то пойдет не так, вы сможете покинуть Хэксмен-хаус и отправиться дальше. Но я очень надеюсь, что делать этого не придется.

Внутри меня бушевал ураган эмоций. Я почувствовала, как от волнения кровь прилила к щекам, а сердце забилось, будто маленькая птичка, ощутившая свободу. Я поднялась на ноги и посмотрела на подругу, которая от души улыбалась и одобрительно кивала. Чтобы хоть как-то отвлечься от приятного возбуждения, я решила поговорить о грустной стороне вопроса: