Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время - Сергей Федорович Платонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Служилое землевладение было распространено по всем замосковным уездам: уцелевшие до нашего времени десятни содержат в себе списки служилых людей 30 замосковных городов от Галича и Пошехонья до Каширы и Коломны, от Старицы и Ржева до Мурома и Нижнего Новгорода. По писцовым книгам также знакомимся с общим распространением поместных владений во всем Замосковье. Не только черные земли всей массой обращались в пользование служилого люда, но поместья давались и из дворцовых земель великого государя. За исключением волостей и сел, оставшихся в прямом управлении государева «дворца», и за исключением черных земель, приписанных к посадам, вся масса земли в замосковном пространстве была к концу XVI века передана в руки частных владельцев и изъята таким образом из распоряжения тяглого землевладельца. Тяглая община, попадая под власть вновь водворяемого государством на ее земле привилегированного землевладельца, не всегда теряла свою общинно-податную организацию. Не только от XVI века, но и от времени позднейшего дошли до нас намеки на то, что сельский «мир» сохранял свое устройство и свои порядки в крупных государевых и частных вотчинах, хотя и здесь он подчинялся контролю и руководству приказчиков. Но там, где вотчинные и поместные участки были мелки и землевладельцы сидели в тесном соседстве одни с другими, там межи их владений разрезали старую податную волость на много кусков, и вотчинная власть разных хозяев уничтожала единство мирского устройства, заменяя податную общину частновладельческим хозяйством и круговую поруку тяглецов перед государством личной ответственностью их перед землевладельцем[12].
III
Города «от Немецкой украйны»
Из центральной полосы Московского государства перенесемся в западную его часть – в города «от Немецкой украйны»: так называли москвичи старые области Великого Новгорода и Пскова с их пригородами. Область Пскова называлась просто уездом; область Новгорода делилась на пятины, а пятины, в свою очередь, на половины, представлявшие собой самостоятельные губные округа. К тому периоду времени, который мы изучаем, ко второй половине XVI века, старая новгородская территория пережила уже много общественных перемен и потрясений. Вековые порядки, сложившиеся в пору самостоятельного существования Новгорода, были сломлены во время московского завоевания, во-первых, резким ударом, который был направлен на вершины новгородского общества и уничтожил крупное землевладение в крае и крупные капиталы на новгородском рынке, а во-вторых, рядом длительных мероприятий, исподволь переделавших середину и низ новгородского общества на московский лад. В течение столетия, прошедшего со времени присоединения Новгорода к Москве, московские порядки в Новгороде стали крепки настолько, что никому и никогда не приходило в голову оправдывать «разгром» Новгорода Иоанном Грозным как действительную политическую необходимость. В XVI веке в Новгороде уже не было вовсе тех общественных элементов, которые могли бы вести Новгород к отпадению от государства в старую вольность; эти элементы были или истреблены или «сведены» в другие государевы города; напротив, высший слой новгородского населения, служилые землевладельцы, во множестве заменившие собой новгородских землевладельцев-бояр и «софиян», были опорой московской власти в крае и в значительной своей части даже происходили из Замосковья. Известно, как московское правительство образовало этот военный землевладельческий класс, на который была возложена обязанность защищать край от внешних врагов и поддерживать в нем авторитет и силу правительства. Из взятых на государя при покорении Новгорода земель боярских и церковных образован был земельный фонд, из которого и были раздаваемы вотчины и поместья «детям боярским москвичам», переведенным из московского центра на новгородские окраины. В то же время на государеву службу верстались и местные мелкие землевладельцы «земцы»; превращаясь в служилых вотчинников, «детей боярских земцев», этот люд выигрывал в том отношении, что менял низшее общественное положение на высшее, становился на вершине местного общества. На этот-то смешанный из туземных и пришлых элементов служилый класс и опиралась главным образом московская власть, имея в нем и военную силу, и административный штат для местного управления. Лишенный всяких политических воспоминаний и аристократических традиций новгородских, привязанный к Москве происхождением или же обязанный ей карьерой, этот класс стал надежным слугой московской власти. Политическое торжество Москвы было, таким образом, полным и безусловным, и мы должны оставить всякую надежду отыскать в Новгородском крае второй половины XVI столетия сколько-нибудь верные и определенные признаки политического брожения и сепаратизма.
Но, уничтожив новгородский политический порядок и сломив социальный строй, на который он опирался, Москва не могла, да вряд ли и имела в виду изменять общие основания народно-хозяйственной деятельности в Новгородской земле. Завися от условий природных и от географического положения страны, хозяйственная жизнь Новгородского края отражала, конечно, на себе последствия политических перемен, но продолжала в главном сохранять черты своего исконного склада. Под давлением политики изменялась организация хозяйственного труда, но не менялись его орудия; изменялись формы и размеры торга, но не нарушалось значение для края торгового движения. Именно этим последним определялось и в XVI веке, как раньше, расположение населенных мест в Новгородском крае: все крупнейшие новгородские поселки распределены по главнейшим торговым путям, в местах их соединения и скрещения, и вообще население жмется по берегам рек и по сухопутным «горним» дорогам. При передаточном характере новгородской торговли и при слабом развитии местной промышленности во всем крае, кроме главнейших городов, иначе и не могло и быть. Новгородское население если не кормилось от рыбной ловли или же (что было редко) от пашни, то жило на счет торгового движения, передававшего заморские товары на русский восток и север и русские товары на Балтийское поморье. Вот почему изучение торговых путей при знакомстве с новгородской жизнью должно всегда стоять на первом месте. Эти пути естественно делятся на две группы: одни вели за рубеж, другие на восток – в Поморье, на Северную Двину и в область
