Икс или игрек? - Агата Кристи

– Жаль, – тихо сказала она.

– Мне тоже, – признался Томми. – Он славный малый.

– Мы с тобой могли бы делать то же самое, если бы находились в Германии, – заметила Таппенс.

Томми кивнул. Она продолжала:

– Теперь мы более или менее знаем, на каком мы свете. Карл фон Дейним работает совместно с Шейлой и ее матерью. Возможно, миссис Перенья у них главная. И потом, имеется еще та иностранка, с которой разговаривал Карл. Она тоже как-то со всем этим связана.

– Что мы предпримем дальше?

– Необходимо найти способ обыскать комнату миссис Переньи. Там может оказаться какой-то след. И придется последить за ней – куда она ходит, с кем встречается. Томми, по-моему, надо вызвать Альберта.

Томми задумался.

Много лет назад Альберт – в ту пору он служил лифтером и ему было всего пятнадцать – объединил силы с молодыми Бересфордами и долго делил с ним опасности их работы. Позднее он поступил к ним в услужение и в их доме на нем держалось все хозяйство. А лет шесть назад он женился и в настоящее время являлся гордым владельцем питейного заведения «Пес и Гусь», расположенного в южной части Лондона.

Таппенс стала развивать свою мысль:

– Альберт будет в восторге. Мы пригласим его сюда. Он может остановиться в привокзальной гостинице и висеть на хвосте у дам Перенья – или еще у кого-нибудь.

– А как насчет миссис Альберт?

– Она собиралась в минувший понедельник уехать с детьми к матери в Уэльс[45]. Из-за налетов. Все устраивается как нельзя лучше.

– Да, пожалуй, это идея. Ни ты, ни я не можем следить за миссис Переньей, это было бы слишком заметно. Альберт же тут как раз подходит. И еще одно. Я думаю, нам надо присмотреться к этой так называемой польке, которая разговаривала с Карлом и постоянно слоняется поблизости. Сдается мне, что через нее они, возможно, осуществляют связь с вражеской стороной, и было бы очень важно нащупать этот канал.

– Правильно! Она появляется здесь, чтобы передать инструкции или получить сведения. В следующий раз, как она покажется, одному из нас надо будет пойти за ней и все про нее проведать.

– Ну, а как насчет обыска в комнате миссис Переньи? И у Карла, кстати, тоже?

– У него-то вряд ли, мне кажется, можно будет что-нибудь найти. Им же как немцем наверняка интересуется полиция, и он, конечно, не станет держать у себя в комнате ничего компрометирующего. Другое дело – Перенья. Но это будет непросто. В ее отсутствие в доме обычно остается Шейла, да еще эта миссис Спрот со своей Бетти шныряют туда-сюда по коридору. И миссис О'Рурк часто заглядывает в хозяйскую комнату.

Таппенс помолчала.

– Лучше всего – во время обеда, – проговорила она наконец.

– В тот же час, что и мастер Карл?

– Именно. У меня разболится голова, и я уйду к себе прилечь... Хотя нет, кто-нибудь еще вздумает подняться следом, поухаживать за мной. Знаю. Я приду с прогулки перед обедом и тихонько, никому не сказавшись, поднимусь к себе. Тогда после обеда я смогу объяснить, что у меня началась мигрень.

– Не лучше ли мне? У меня может снова разыграться сенная лихорадка.

– По-моему, лучше все-таки, чтобы это сделала я. Если меня застанут, я всегда могу сказать, что искала аспирин или какое-нибудь другое лекарство. А мужчина, застигнутый в комнате у миссис Переньи, – это уже пища для разговоров.

– Пикантного свойства, – ухмыльнулся Томми.

Но ухмылка тут же пропала. Выражение его лица сделалось серьезным и озабоченным.

– Хорошо, старушка, при первом же удобном случае. Новости сегодня дурные. Надо действовать.

5

Томми продолжил свой моцион и заглянул в почтовое отделение, где заказал разговор с «мистером Грантом», которому рассказал, что «недавняя операция прошла успешно, и наш друг К. определенно участвует». Затем он написал и отправил письмо. Оно было адресовано «мистеру Альберту Батту, «Пес и Гусь», Гламорган-стрит, Кеннингтон»[46].

И в заключение Томми купил еженедельную газету, претендующую на роль «провозвестника» для всего английского мира, и гуляючи, беспечно зашагал в гору по направлению к «Сан-Суси».

Неожиданно его окликнул зычный голос капитан-лейтенанта Хейдока:

– Привет, Медоуз! Давайте подвезу!

Томми с благодарностью принял приглашение и забрался к нему в машину.

– Вы читаете эту пакость? – заметил Хейдок, кивнув на красный разворот «Новостей из первых рук».

Мистер Медоуз, как все читатели одиозного еженедельника, застигнутые с уликой в руках, слегка смутился.

– Да, дешевая газетенка, – признал он. – Но, иногда, знаете ли, они действительно получают, похоже, доступ к засекреченной информации.

– А иногда попадают пальцем в небо.

– О да, несомненно.

– На самом-то деле хитрость в том, – принялся рассуждать Хейдок, небрежно выруливая на круговой поворот и едва не налетев на огромный фургон, – что когда их прорицания сбываются – это запоминаешь, а когда врут – нет.

– Как вы думаете, есть хоть какая-то толика правды в слухах, что будто бы Сталин ищет с нами контакта?

– Желаемое за действительное, милейший, они выдают желаемое за действительное. Русские – мошенники и всегда такими были. Нельзя им верить, я так считаю. Вы, я слышал, приболели?

– Пустяки. Приступ сенной лихорадки. Всегда у меня бывает в это время года.

– А-а, ну понятно. Сам я этим никогда не страдал, но один мой друг был подвержен. Каждый год в июне заболевал как миленький. А сейчас ничего себя чувствуете? Хватит сил на одну партию в гольф?

Томми ответил, что был бы очень рад.

– Решено. А если прямо завтра? Вот что я вам скажу. Мне завтра надо на собрание насчет того, чтобы сколотить местный корпус самообороны на случай воздушного десанта. Отличная идея, если хотите знать мое мнение, пора нам каждому внести свой вклад. Так что, может быть, часов в шесть?

– Спасибо. С удовольствием.

– Прекрасно. Значит, договорились.

Капитан-лейтенант резко затормозил у ворот «Сан-Суси».

– Как поживает очаровательная Шейла? – спросил он.

– По-моему, хорошо. Я ее мало видел эти дни.

Хейдок разразился громким лающим хохотом.

– А хотелось бы побольше, а? Красивая девушка, но чертовски нелюбезна. Завела дружбу с этим немецким парнем. Непатриотично, я так считаю. Можно понять, что ее не интересуют старые пни вроде нас с вами, но мало у нас разве своих прекрасных парней на военной службе? Зачем ей этот чертов немец? Меня такие вещи бесят.

Мистер Медоуз проговорил:

– Остерегитесь. Он как раз поднимается сюда вслед за нами.

– Пусть слышит, мне дела нет. Даже рад буду. С удовольствием бы дал мастеру Карлу пинок под зад. Каждый порядочный немец сейчас сражается за свое отечество, а этот отсиживается здесь!

– Зато, по крайней мере, у немцев будет одним солдатом меньше, когда они начнут высадку у нас.

– То есть один уже здесь, вы хотите сказать? Ха-ха! Остроумно, Медоуз! Не то чтобы я верил в эту чепуху насчет вторжения. На наши берега никогда не ступал враг и никогда не ступит. У нас есть флот, слава тебе господи!

С этим патриотическим возгласом капитан-лейтенант Хейдок дал газ и рванул во весь опор вверх по склону к «Привалу контрабандистов».

6

Таппенс подошла к воротам «Сан-Суси» без двадцати минут два. Она свернула с подъездной аллеи, прошла по саду и вошла в пансион через открытую садовую дверь гостиной. Из глубины дома доносились запахи ирландского жаркого[47], звон посуды и приглушенные голоса. В «Сан-Суси» были заняты ответственным делом – обедали.

Таппенс выждала за дверью гостиной, пока горничная Марта не прошла через холл в столовую, а тогда, сняв туфли, взбежала на второй этаж. Зайдя на минуту к себе, она сунула ноги в мягкие фетровые тапочки, вышла на площадку и проскользнула в комнату миссис Переньи.

Оказавшись внутри, Таппенс огляделась. Ей было противно. Малоприятное занятие – лезть в чужую жизнь. Совсем непростительное, если миссис Перенья на самом деле – просто миссис Перенья.

Таппенс нетерпеливо, по-собачьи встряхнулась, как, бывало, когда-то в молодости. Война же идет. Чего тут раздумывать?

Она подошла к туалетному столику. Быстро и ловко просмотрела содержимое ящиков. Занялась высоким бюро. Здесь один ящик оказался заперт. Это уже кое-что. Томми получил в свое распоряжение некоторые специальные инструменты вместе с инструкцией по их применению. От него все это досталось и Таппенс. Два-три ловких поворота кисти, и ящик открылся.

Внутри оказались: шкатулка с деньгами, сумма – двадцать фунтов бумажками и еще сколько-то серебром; коробочка с драгоценностями; и пачки разных бумаг. Они-то и представляли для Таппенс главный интерес. Она стала их проглядывать, быстро, по диагонали, – приходилось торопиться. Читать подряд не было времени.

Закладные на «Сан-Суси», банковский счет, письма. Время летит. Таппенс перебирала письма, отчаянно напрягая внимание: не мелькнет ли что-нибудь подозрительное, похожее на шифр?