Иллюзия - Максим Шаттам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тогда метрах в десяти от себя он увидел вторую гирлянду.
Она была длиннее первой, висела выше и была унизана большим количеством костей. После некоторого колебания Юго подошел поближе, соблюдая совет А. С.: избегать коварных нор, опасных для его ног; правда, никаких нор он не обнаружил. Повсюду лежали крупные и мелкие замшелые камни, вокруг которых росли деревья, порой обвивая корнями своих гостеприимных хозяев. Если только это не ловушка…
Веревка, которой были обмотаны мелкие косточки пепельного цвета, образуя длинный траурный амулет, выглядела такой же истрепанной, как и первая.
Здесь было гораздо темнее, лишь несколько золотистых лучей стремительно прорезали полумрак, в котором танцевали пылинки. Юго пришлось подождать, чтобы глаза привыкли к окружающей обстановке.
Запахи природы становились все острее. Насыщенный влагой перегной, пряная кора, маслянистый, почти сладкий древесный сок… И фоном – что-то еще, более органическое, подумал Юго. Почти раздражающее ноздри. По крайней мере, неприятное. Не забывай, что, прежде чем стать парижанином, ты был нормандцем. Ты знаешь сельскую местность и… Что за чушь, подумал Юго. Прежде чем попасть в столицу, он рос в центре Кана. Запахи животных знакомы ему не больше, чем древнегреческий язык, и он не чувствовал себя как дома в лесной чаще.
Тем более когда вокруг творятся такие ужасы.
Гроздья крошечных косточек напоминали звезды или солнца, которые смерть обратила в окаменелости. Юго дотронулся до одной. Холодная. Отполированная временем.
Растревожив растительность, проснулся ветерок, и вслед за ним эхом разнесся какой-то неясный звук. Пок, пок, пок, пок, пок, пок… Полые вогнутые формы сталкивались и перекликались, от этого разногласья Юго охватило страшное подозрение, и, насторожившись, он принялся озираться по сторонам.
Они были повсюду.
Зловещие гирлянды. А многочисленные черепа сталкивались между собой, издавая эту заунывную мелодию. Десятки мертвых животных. Их нанизанные на веревку скелеты производили невыносимую какофонию.
Приветствуя его.
Юго не глядя попятился и, споткнувшись о корень, похожий на когтистую лапу, едва не упал навзничь, но удержался, ухватившись за одну из веревок.
Нетронутого временем желтого цвета.
Даже нанизанные на нее останки грызунов сияли безупречной белизной.
Эта гирлянда была совсем свежей.
Собранная всего несколько дней назад.
А может, даже несколько часов.
9
В столовой слышался смех полудюжины людей.
Юго думал, что будет ужинать в одиночестве, но вместо этого обнаружил Лили, неразлучных Поло и Армана, татуированного Мерлена, Джину, сидящего в углу Эксхела, который участвовал в дискуссиях, не отрываясь от ноутбука, и даже, что самое удивительное, старину Макса, усы которого пускались в пляс, когда он пережевывал мясо.
Около Лили нашлось свободное место, и Юго сел справа от нее. Заметив, что он морщится от боли, Лили спросила:
– Ну как, терпимо?
Он кивнул.
– Так постигают ремесло, – сказал Макс.
– Эй, – окликнул его Поло, – а разве он не с тобой должен работать?
– Я передал его для обучения А. С., – пояснил тот. – Так он будет полностью подготовлен, когда мы начнем вкалывать на пару.
Лили стащила с подноса Юго кусочек хлеба.
– Каждое утро до открытия магазина Симона сама его печет. Неплохо, правда? Как прошел день?
– Нормально.
Ему не слишком хотелось вдаваться в подробности. Находка на плато на некоторое время совершенно выбила его из колеи. Так что он почти не притронулся к завтраку, который принес с собой. А. С. поинтересовался, все ли в порядке, и Юго ответил, что очень устал – не привык работать на свежем воздухе. Что было ложью лишь частично. Он, конечно, не думал, что гирлянды из костей мертвых животных дело рук садовника, но доверять ему не мог. Пока. Юго требовалось время, чтобы открыться, чтобы осмыслить. Потому что он не мог определить важность того, что увидел. Глупо, но еще больше его тревожило то, что он не сумел дать моральную оценку своей находке, понять, что это – нелепая мальчишечья фантазия или проявление извращенности сознания, свидетельство потенциальной опасности. Ведь есть же художники, прославившиеся подобными арт-объектами из органических отходов. Что отличает мрачное сознание творца от взбудораженного рассудка безумца?
Один вопрос не давал ему покоя с самого утра: использовал ли сотворивший эти гирлянды мастер кости мертвых животных или сам их убивал? Юго видел в этом колоссальное различие.
– Я прошелся по плато, – сказал он, наблюдая за реакцией Лили.
– Я весь день слышала визг бензопилы. Не могу отделаться от мысли, что мне очень жаль эти бедные деревья, которые ни о чем таком не просили.
Никакого особенного выражения лица: если девушка и знает о гирляндах, то либо хорошо скрывает, либо не придает этому значения.
– Большинство из них мертвые или больные, – пояснил Юго. – Мы просто оказываем услугу ельнику, помогаем ему дышать, а предотвращая самовольные падения деревьев, не даем им в один прекрасный день рухнуть с обрыва на жилые здания.
– Ты прав, Макс, – рассмеялся Поло, – А. С. его неплохо натренировал!
Юго отметил, что в его голосе прозвучала насмешка, но не злорадство, и предпочел промолчать. Дверь в кухню открылась, появилась Алиса и встала прямо перед ним.
– Привет. Приятного аппетита! – сказала она.
Она склонилась над одним из своих контейнеров и принялась поглощать салат из огурцов и других овощей.
– А ты чем занималась целый день? – спросил он Лили.
– В данный момент я показываю Джине здание Большого Б и все, что там нужно обновить.
– Да, есть чем заняться! – подтвердила та. – Почти каждая комната нуждается в модернизации.
– Макс, – сказала Лили, опираясь на плечо соседа, – надеюсь, ты одолжишь нам Юго на лето!
Он был не прочь бродить вместе с Лили и Джиной по бесконечным антресольным этажам Большого Б и подкручивать шурупы, что-то пришивать, забивать гвозди или красить. Куда интереснее, чем, рискуя отхватить себе руку, распиливать бревна среди леса, в котором кто-то – тот, кто находится среди них, – оставил следы своего безумия.
Весь день Юго пытался вычислить, кто бы это мог быть. Иногда, орудуя бензопилой, он настолько терял концентрацию и выбирал такую неправильную позицию, что подвергал себя риску, а когда осознавал, какой опасности избежал, его бросало в холодный пот.
Вывод был несложен: учитывая древность некоторых гирлянд, провисевших
