И осталась только надежда - Наталья Бульба

— Я ждал от тебя другого вопроса, — отрешенно бросил он и… отвернулся к окну. Но не для того, чтобы замолчать, чтобы не показать своего смятения. — Во внутреннем круге была служба, которая отслеживала появление кандидатур, способных стать Единственной для даймонов. Совету не нужны были те, кто может познать силы, не подвластные ему. И когда они проглядели Тасю, были вынуждены действовать стремительно. Будущий ялтар, не считающийся с их мнением, казался им опасным.

— Но….

Закончить он мне не дал.

— К тому времени, когда ты встретил Наташу, этой службы уже не было. А точные критерии отбора знали лишь трое: я, Тинир и Маргилу. Все остальные, посвященные в эту тайну, были мною уничтожены.

— Ты хочешь сказать…. - теперь уже я сам не сумел произнести то, что хотел. Мысли роились, так что я вынужден был отбросить их все. Хорошо еще, сделать это оказалось совсем не сложно, сказались годы службы коммандером. — Если были некие критерии отбора, то Тася и Таши должны им соответствовать.

— И они им соответствуют, — без каких-либо эмоций подтвердил отец. — Только я, на твоем месте, включил бы в этот список и Леру.

— Хорошо, — задумчиво протянул я, пытаясь вычленить то, что связывало трех женщин. — Лера и Тася — выходцы с Земли. Но Таши….

— Мать Рае — с Земли, ее забрали оттуда маленькой, так что она об этом даже не знает.

Я кивнул, принимая сказанное им к сведению.

— Тася и Лера похожи между собой. Рыжий оттенок волос, голубые глаза….

— А Алена?

Реплика Ярангира вызвала явный интерес у Вилдора. Резко обернувшись, он внимательным взглядом окинул алтара.

— Она идеальная кандидатура.

— У Таши с ними мало общего. — Не будь здесь отца, спокойствие ко мне вернулось бы значительно быстрее. Все-таки было в нем что-то, заставляющее чувствовать себя в его присутствии неуютно.

Или… это я до сих пор не мог принять, что мне ничего не нужно ему доказывать?!

— Моя кровь и кровь демонов вносят некоторую путаницу, но если убрать это влияние, ты бы без труда заметил сходство.

— Они — потомки маров? — Понимание того, о чем говорил отец, пришло, но не принесло с собой облегчения.

— Так же, как и даймоны, — подтвердил Вилдор. Но таким тоном, словно это не имело никакого значения.

Моя усмешка была сродни признанию в том, что я недооценил его способность меня удивить.

— Воины и созидатели?

— Не удивляйся, если кто-то из твоих детей не будет соответствовать твоим представлениям о чистокровности. Проснувшаяся магия маров сильнее наших генетических блоков.

Это было интересное замечание. И… своевременное.

Неожиданному появлению Рае в своей резиденции я не удивился. Такое уже бывало. А вот зачастившая к нам после этого Асия заставила задуматься. Когда же к этому добавились странные взгляды, которые бросала на меня жена, у меня появилось предположение, кажущееся мне вполне вероятным. Проверять догадку не стал — Таши сделала все, чтобы ее секрет остался не раскрытым. К тому же, кое-какие признаки говорили о том, что я недолго останусь в неведении.

— Спасибо, что предупредил. — Присутствие Ярангира перестало смущать и меня, потому я и позволил себе добавить в интонации ехидства. Но, наткнувшись на усмешку в его глазах, посчитал, что пора вспомнить и о самообладании. — Пары составляются в любых комбинациях?

— Да.

Мое намерение не ускользнуло от его внимания, и его взгляд полыхнул смехом. Лишь на мгновение. Вопрос, который мы обсуждали, был весьма серьезным. Хотя бы по той причине, что появившаяся у даймонов возможность свободно путешествовать по мирам, могла обернуться увеличением таких союзов.

— Но магия маров просыпается лишь тогда, когда устанавливается связь между противоположностями. И сами мары именно эту пару называли марами.

— Выйди! — Прозвучавшего от меня приказа не ожидал ни тот, ни другой. Вот только… я чувствовал, что разговор должен продолжиться без свидетелей.

Ярангир ответил мне воинским приветствием и покинул кабинет, а Вилдор, словно не понимал, почему именно я предпочел остаться с ним наедине, отвернулся к окну, сделав вид, что заинтересовался зыбкой дорожкой, что пролегла через все озеро. Кроваво-красное солнце торопилось скрыться за горной грядой.

— Сколько осталось дней?

Вилдор проигнорировал вопрос. Пришлось подняться с кресла и подойти к нему.

Я не знал отца. О том, каким он был, я мог судить по тем немногим воспоминаниям, что у меня были, да по рассказам Леры. Но в ее словах были боль и восхищение, которые вносили в созданный ею образ сумятицу.

Маргилу, который приблизился к его пониманию ближе других, в своих оценках сделанного им был весьма сдержан. Похоже, признавая его величие, опасался того, что я решу стать достойным его деяний. Поэтому каждое сказанное слово взвешивал, а то и предпочитал отмолчаться, находя для этого веские предлоги.

Олейор…. Для друга имя бывшего ялтара было сродни ударом кинжала в сердце. В его присутствии я старался вспоминать об отце как можно реже.

Я не знал отца, но… сейчас я его не узнавал. Нет, он не был надломленным, история с Яланиром не лишила его силы идти вперед и победить. Я не видел ни малейшего проявления слабости или неуверенности, но….

И вновь воспоминание, такое ясное, что я сжимаю кулаки, чтобы испытанное два года тому назад отчаяние не взяло надо мной верх. Я видел этот взгляд: отстраненный и пустой. Я уже однажды ощущал в нем эту решительность, для которой не имели значения слова или чувства других.

Он был близок к тому, что стало его целью. Он был близок к тому, чего жаждала его душа.

— У нас двадцать дней.

Отстегнув лицевой платок и откинув назад капюшон, он повернулся ко мне. Холодный, бесчувственный, равнодушный. Плотно сжатые губы, ничего не выражающий, бездонный взгляд черных глаз. И только едва ощутимо вибрирующие щиты говорят об ином: за выдержкой истинного даймона готов сорваться с цепи обезумевший берсерк.

— Зачем ты пришел? — Не думал я, что когда-нибудь задам ему подобный вопрос.

— Хотел увидеть тебя.

Если он надеялся меня удивить, ему это удалось. Я оказался не готов ни к откровенности его слов, ни к тому, как опустив ресницы, он попытался скрыть от меня то, что пряталось в глубинах его души.

Вот только… это не сделало нас ближе.

Нас разделяет не больше двух шагов, но мне кажется, что сейчас между нами пропасть значительно больше, чем в то время, когда он не подпускал меня к себе. И это не самый приятный итог последних нескольких месяцев, едва не сумевших заставить меня поверить в то, что я вновь его обрел.