Козырной король - Константин Мзареулов

Второй персонаж, закутавшись в плащ и закрыв лицо капюшоном, стоял чуть в стороне, облокотившись на леера. Внезапно тот, что был похож на Фауста, забеспокоился и громко сказал:

— Папа, за нами подглядывают.

Фигура в плаще сделала резкое движение, взмахнув мечом. Клинок перечертил крест-накрест Карту, созданную Призраком, по изображению пробежали огненные полосы, видеокартинка рассыпалась на кусочки, а сам Колесный Призрак застонал.

— Больно-то как, — плаксиво пожаловался он, — Папа, дедушка, он вышвырнул меня через все Отражения!

Потрясенная столь неожиданным осознанием собственной ущербности по части колдовства Фиона побледнела и прошептала еле слышно:

— Каков маг!.. Я и не думала, что на такое способен кто-нибудь кроме Дворкина.

— Так не сумел бы даже Сухей, — согласился Мерлин. — Кто это был?

Все были уверены, что никогда не встречали эту нирванскую парочку, и только Гиневра небрежно просветила Семью:

— Я знакома с младшим из них. Очень милый юноша — Вервольф, брат герцога Мефисто.

— Естественно, мы его не узнали, — нервно рассмеялся Бенедикт. — Когда они жили в Амбере, Верви был грудным младенцем.

Рэндом задумчиво произнес:

— Следовательно, второй — их отец, король Нирваны. Тот, что исчезал, но недавно вернулся, если верить россказням братьев-герцогов. Кто-нибудь помнит, как звать этого чародея?

Ответом было молчание. Корвин напряженно перетряхивал память и пришел к выводу, что Фау ни разу не называл отца по имени. Он всегда говорил просто «отец» или «наш отец». В крайнем случае — «мой бедный папа». Льювилла неуверенно сказала:

— Кажется, он не король, а царь. Да-да, Фау как-то обмолвился, что он — второй после Мефа наследник престола Царства Нирванского.

— Я тоже припоминаю, — согласился Корвин. — Монарх Нирваны называется «царь», а не «король».

Мерлина эти подробности не волновали, и он спросил у Призрака, почему тот не воспользовался энергией Камня Правосудия, чтобы отразить магический удар нирванца. Кольцеобразный сынуля нехотя пробурчал:

— На таких расстояниях Мощь быстро иссякает. К тому же в замке на острове был свой Источник, и тот колдун очень умело выкачал его энергию.

— Источник Мощи, да еще на таком расстоянии от Главного Узора? — поразилась Фиона. — Племянничек, ты что-то путаешь. К тому же Лабиринт, пусть даже дефектный, не посмел бы сопротивляться Камню Правосудия… Значит, это был Логрус!

— Нет, тетушка, не Лабиринт, но и не Логрус, — убежденно сказал Колесный Призрак. — Что-то совсем другое. Но я не понял, что именно.

IV

Построившись в каре, пехотинцы Смилодона жизнерадостно рубили толпу варваров, вздумавших атаковать колонну на переходе между Отражениями. Выдвинутые в передовой дозор стрелки Далта замешкались и слишком поздно открыли огонь, когда из засады на них бросились уже воющие орды. Убедившись, что внезапное нападение успешно отражается, Вервольф начал разворачивать войска для контрудара.

Пока гоплиты отбивались от оборзевших аборигенов, пулеметчики Крольда заняли господствующую высоту и принялись поливать свинцом дорогу, по которой спешил на подмогу соплеменникам многочисленный отряд конных варваров. Оставив на грунтовке полсотни трупов, нарядившиеся в меховые костюмы дикари рассыпались по равнине, попрятавшись среди высокой травы. Вервольф приказал поджечь степь, чтобы окончательно отсечь противника от резервов, а затем бросил в бой тяжелую кавалерию.

Лавина рыцарей смяла дрогнувшую орду, насаживая на копья дикарей, зажатых между стальными стенами пехоты и конницы. Затем, когда стало тесно, рыцари Ренка, бросив копья, взялись за мечи и пошли шинковать метавшихся в панике обитателей этой Тени Вскоре все было кончено Немногие уцелевшие были взяты в плен и давали показания на ужасном диалекте, в котором противоестественным образом смешались фонетика и лексика тари, хао и валаши.

— По-моему, они говорят, что не пропускают никого через свои владения, — неуверенно перевела Джулия.

— Советовал же отец не соваться в Айрат, — самокритично вздохнул Вервольф. — Нет, решил пойти коротким путем…

Он задал несколько вопросов плененному командиру нападавших и пришел к выводу, что жители Айрата, хорошо запомнившие давнее вторжение Суэйвилла, не слишком тепло относились к любым пришельцам. Кое-как растолковав дикарям принципиальную разницу между кровожадными убийцами из Хаоса и законными властителями Нирваны, Вервольф приказал отпустить всех, кто оказался в плену. Провожая взглядом улепетывающих варваров, он подумал, что пройдет много времени, прежде чем Айрат подрастет до уровня минимальной цивилизованности.

Подъехали командиры частей, доложившие о потерях, которые оказались невелики. С помощью разведки нирванцы обнаружили разрушенный до фундамента замок. От местной копии Спиральной Пирамиды не осталось и следа Переговорив по Козырю с отцом, Вервольф доложил обстановку и получил совет, не задерживаясь, двигаться к главной цели.

— Только не лезь на рожон, — предостерег его царь, — Эльсинор слишком опасен. Отправь туда дурака Далта. Чем скорее он найдет смерть, тем лучше.

— Именно так я и собирался поступить, — сообщил герцог.

— Не сомневаюсь. — Отец подмигнул, но сразу сделал серьезное лицо и добавил: — Твои брательники рвутся на помощь, но я их пока сдерживаю.

— Они мне не мешают…

— Каждому свое. Ты возьмешь Замок Метафор, а они пойдут дальше.

— Прямо сегодня?

— Немедленно! — строго сказал глава семьи. — Мы не можем терять темп. Просто не имеем права. Успеха тебе.

Убрав Колоду, Вервольф коснулся Амулета, рассыпав по вечернему небу сполохи полярного сияния. Поняв сигнал командующего, войска подтянулись к герцогу. Подозвав старших офицеров, он коротко объяснил задачу: достигнув нужного Отражения, латники занимают круговую оборону на удобной позиции, а стрелки прорываются в крепость, уничтожая огнем всех, кто попытается им помешать.

— Когда выйдешь к стенам замка, к тебе козырнется подкрепление, — закончил Вервольф. — Понятно?

— Варвары мне четверть людей положили, — хмуро ответил Далт.

— Сам виноват, что сплоховал. — Герцог равнодушно пожал плечами, — У нас тут война, не сафари. Нельзя расслабляться. А люди они и есть люди. Навербуешь новых.

Далту очень не хотелось наступать в первых рядах. Он долго мялся, искал отговорки, но презрительные взгляды и реплики нирванцев быстро отбили охоту дискутировать. Сын Оберона мрачно спросил:

— Какой противник нас ждет — танки, кавалерия, дикари?